Михаил Кисличкин - Солдат поневоле
— Ну что, парни, последний бой, — сказал Липатов, обведя их всех пристальным взглядом. — Адмирал считает, что это необходимо с политической точки зрения, создать прецедент, когда альвалане и земляне воюют вместе. Скажу больше, это решение утвердили на Земле. С пакетом сообщений, в основном состоящим из твоей, Илья, информации, гоняли в Солнечную систему висящий у самого перехода зонд. Он сбросил ее по цепочке, и другой курьерский зонд через три часа пришел в систему Элии с приказом. На Земле решили, что менее рискованно тебе поверить, чем не поверить. Там сочли, что интересы Земли требуют поддержать Высоких, не допустив бунта гильдейцев. А если бунт все же произойдет, то землянам выгоднее в данный момент поддержать в гражданской войне Высоких. Объединенное командование рассудило, что если гильдии проиграют, то в этом случае у альваланской цивилизации меньше шансов на военно-промышленное усиление, что для людей выгодно. Так что нам предстоит, скорее, исполнить представительские функции — показать, что земляне поддерживают Высоких.
— Сабуро, кстати, очень просил не рисковать, — продолжал майор. — Дать несколько выстрелов, но в атаку сильно не лезть. Дескать, теперь мы нужны на Родине живыми. Сволочь!
— Почему же сволочь? — поинтересовался Илья. Майор, конечно, не был большим поклонником чинопочитания, но столь откровенное высказывание Липатова Илью удивило.
— А как его еще назвать? Ты сам-то что, ничего не понял? — резко заговорил майор. — Тебе не показалось немного, так сказать, нелогичным, что вас, в сущности недоучек, бросают первыми в бой? Когда непонятно, ни что за противник внизу, ни какими силами он располагает? Думаешь, какие у нас были шансы выжить?
— Я тогда думал, что командование все же имеет какую-то информацию или «козырь в рукаве», — откровенно ответил Илья. — Что все не так просто — мол, бросили смертников на врага и все. Думал, что не может быть такого, чтобы людей отбирали по разным организациям, тестировали, направляли в спецчасть, создание которой влетело в копеечку, а потом просто кинули на смерть без всякой пользы. Я так думал тогда. Сейчас, товарищ майор, я уже не знаю, что думать. Да в сущности это уже не имеет значения, — махнул рукой десантник. — Нам бы выжить.
— Скажем так, ты не совсем прав, Илья, — подумав, сказал майор. — Нашу спецчасть действительно создавали на длительную перспективу. Планировался отбор бойцов с последующим длительным обучением, этакое закрытое военное училище, обеспечивающее кадрами российские космические программы. Гибель звездолета на Элии лишь подстегнула этот процесс. А дальше, насколько я знаю, начались сплошные эксперименты. С подачи какого-то умника то ли в Академии наук, то ли в аппарате президента было решено сделать первый набор экспериментальным, по особой методике. Сверху спустили инструкции по подбору нужных людей, через Комитет полезности распространили их по организациям, которые проводят психологическое тестирование сотрудников при приеме, вроде твоего университета. Тебя же тестировали при поступлении?
— Было дело, — согласился Илья. — Четыре экзамена и стандартное психотестирование. Оно сейчас почти во всех вузах.
— Вот и я о том же, — кивнул майор. — Военные организации решено было исключить, согласно инструкции, будущих, так сказать, экспериментальных космических солдат следовало делать с чистого листа. Дескать, военных у нас и так хватает, мы не хотим переучивать на правильный лад тех, у кого неправильные рефлексы уже в крови. По мне, так бред полнейший. Думаю, это была затея какого-то, мягко скажем, непризнанного, млять, гения с большими связями, очень похоже на то. Ну что же, наше дело военное — исполнять, коли приказ получен. Вас набрали и начали учить. Честно скажу, результат получился не очень. Нет, вы вовсе не оказались бездарями. Скажу откровенно, если бы все курсанты военных училищ в российской армии достигли бы в боевой учебе после первого года вашего уровня, это было бы просто замечательно. И все же, прорыва не произошло, и наверху задумались, стоит ли, так сказать, огород городить. Потому что до уровня уже имеющегося спецназа вам далеко, и, в общем, стало понятно, что вы его и за пять лет обучения не превзойдете. И вся эта гуманитарка, логика, психология, которой вам забивали голову — нужна ли она в ущерб боевой подготовке? Насколько я понял, в верхах сильно засомневались в правильности подобного эксперимента, более того, я краем уха слышал, что следующий набор в сто двадцать четвертую спецчасть будет уже проводиться по-другому… И вот тут, Илья, к вашему несчастью, случился старт военной экспедиции к Элии. Общую схему ты знаешь, все произошло, как изначально и задумывалось: сначала летит военный корабль — истребитель, оборудованный для боев в глубоком космосе и на орбите, и старается взять под контроль космическое пространство. За ним, через какое-то время, следует транспорт с планетарным десантом и оборудованием для базы. Если у первого, боевого звездолета, возникают проблемы, то гораздо более беззащитный транспорт успевает уйти обратно в Солнечную систему. Казалось бы, все логично. Но тут выступили те генералы из генштабов объединенных стран, планирующих операцию, которые должны отвечать за подготовку десанта. Дескать, они ничего не знают о противнике, нужно осуществить хоть какую-то разведку боем перед высадкой, собрать непосредственную боевую информацию и прочее в таком духе. Все вели к тому, что надо начать десант за несколько дней до подхода основных сил, чтобы было время обобщить первый боевой опыт. Вот пусть с «Ямато» проведут разведку боем, а уж потом они сделают, так сказать, все по правилам, ударив по противнику во всю мощь. Иначе они за успех не отвечают. Против этого, в свою очередь, возразили космонавты и инженеры — на «Ямато» нормальный десант одновременно с сохранением планируемой боеспособности корабля не втиснешь. Вот так и родился тот проект, который и был реализован — с малочисленным и слабо вооруженным десантом фактически смертников, который можно втиснуть в «Ямато» и сбросить на Элию первыми для сбора всей возможной информации о противнике перед главной десантной операцией. Вас, конечно, скорее всего, перебьют, но десант на «Паладине» сумеет как следует подготовиться и победит. Земля требует жертв. И мертвых героев, из которых можно сделать знамя для последующей пропаганды. Не знаю, где немцы нашли своих смертников, но в России вспомнили про вас. Знаешь, Илья, вы самым парадоксальным образом оказались никому не нужны на Земле. Генералы в Минобороны РФ вас за своих не считали — им этот эксперимент навязали сверху. Оказалось, что никому не охота списывать со счетов, посылая первыми, фактически на смерть, свои родные спецназы — ни руководству ВДВ, ни армейцам, ни ФСБ с разведкой. Они, конечно, отобрали лучших из лучших в российский батальон космического десанта, и этот доблестный РБКД сейчас на пути к нам, летит в «Паладине». Видел я их, Илья, — настоящие волкодавы, не вам чета. Таких бойцов очень ценят и стараются зря не терять — штучный товар. А вот вы на роль смертников подходили идеально — ценность ваша сомнительна, однако необходимые навыки и неплохое обучение уже имеете. И вообще, чего сильно напрягаться с подбором первого десанта, если его с пятидесятипроцентной вероятностью снесут еще в воздухе? В общем, идеальные лабораторные хомячки, на примере расправы с которыми можно увидеть, как и какими методами воюет враг. Да и те личности наверху, кто продавил ваш экспериментальный набор в спецчасть, тоже хотели посмотреть вас в деле, пусть и недоученных. Перебью вас — и ладно, все можно списать на неизвестного врага и особые обстоятельства. Останетесь живы — тоже плюс, значит, они со своими «передовыми» методиками набора в десант оказались правы, за это можно и ордена получить и иные вкусности… Вот так и получилось, что ваш первый взвод отправили поперек батьки в пекло.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — перебил Липатова Илья. — Какой смысл в этом сейчас, майор?
— Какой смысл? — Повысил голос Липатов. — Ты спрашиваешь, какой смысл об этом говорить? Может, и никакого. А может, он в том, что Сабуро обо всем этом прекрасно знает. А теперь с лицемерной заботой говорит: поберегите, мол, себя, ваша жизнь нужна Родине. Где он был со своими советами поберечься тогда, когда нас выбрасывали фактически на смерть? Где он был, когда кончали «Винтерберг»? Где он был, когда синекожие рвали наш взвод? Известно где — на орбите крутился и командовал… А теперь новый приказ — поддержать одних синих против других синих. Добить, так сказать, нас всех. Зла у меня, Илья, уже не хватает! Поэтому все и рассказываю — хочу, чтобы вы об этом тоже знали. Ты знаешь, боец, нас, офицеров, даже отговаривали с вами лететь. Заранее сказали, что вы, скорее всего, не вернетесь, а мы еще понадобимся для обучения следующего набора курсантов. Я и Ванин — мы добровольцами были. Потому что нельзя было нам иначе — совесть жить потом не даст. А у остальных офицеров семья, дети — они остались. Однако ты прав, Илья. Сейчас для нас главное — выжить. Позови, будь добр, свою синюю подругу — обговорим план атаки. Кстати, вы как — еще не того, к тесной международной половой дружбе не перешли?
