Денис Кащеев - Четвертый курс
— Скажу сразу, ответы на все эти вопросы у меня, разумеется, имеются, — заявила Николь. — Но хотелось бы послушать вашу версию.
— Думаю, что твой список неполон, — заметила Эмма. — Я бы к нему добавила, как минимум эти: «почему отказали тормоза у новенького «Пежо», «что случилось с фуникулером» и «странная судьба лодочного мотора».
— Сразу видно, что ты далека от журналистики, — усмехнулась Декуар. — Все это, конечно, важно для меня лично, но едва ли имеет какое-то отношение к моему расследованию.
— Ошибаешься, — невозмутимо возразила Маклеуд. — Имеет, и самое прямое!
— Ну разве что… Ты хочешь сказать, что это были покушения?! — ахнула Николь. — Но кто… Точнее, кто, кроме… Это что, ваших рук дело?! — она невольно отпрянула от стола.
— Вот еще! — фыркнула Маклеуд. — Стали бы мы тогда вытаскивать тебя из моря!
— Да, логично… — напряжение, охватившее, было, француженку, немного спало. — Но тогда я не понимаю…
— Вот! — подняла вверх указательный палец Эмма. — Вот с этого и следовало начинать!
Большую часть разговора с Николь Иван в итоге пропустил — пришло время заступать на дежурство, поэтому о результатах он узнал от Нивга — для француженки Яниса Тимерманиса.
— Мадмуазель Декуар поживет с нами до февраля, — сообщил альгерд. — Добровольно, что немаловажно!
— Что вы ей рассказали? — спросил Голицын.
— Максимум того, во что она была готова поверить. Подробности вам сообщит Маклеуд.
— Аш-сун! — вскинул голову Иван. — Я понимаю, что вы все просчитали… Но ей нельзя доверять! Декуар, я имею в виду! Она будет притворяться невинной овечкой, но как только решит, что у нее в руках сенсационный репортаж — тут же предаст! Так уже было…
— И что она может сделать? Ее мобильный телефон сильно пострадал от воды, но на всякий случай я его изъял. К компьютеру у нее доступа не будет. Попробует уплыть с острова? Скатертью дорога, как у вас говорят! Побег для нее означает верную смерть — Серая Печать есть Серая Печать — и она теперь, похоже, это отлично понимает. Так что серьезной угрозы я не вижу. Впрочем, это, конечно, отнюдь не отменяет необходимости тщательно приглядывать за нашей гостьей. У вас все вопросы, курсант?
— Еще один, аш-сун. Не про Николь — про Шог-Ра… — Иван замялся, задумавшись над формулировкой. — Она утверждает, что тогда «в гостях» ранольцы напали на нас не для того, чтобы забрать «Исполнитель Желаний» себе. Они, якобы, хотели оставить его у схаргов. Имеется, мол, на этот счет какой-то строгий приказ, идущий из глубины веков. И что нам, якобы, не собирались причинить вреда. Она сказала, что нет смысла более держать эту информацию в секрете, так как она уже и так попала к вам. Это все правда?
— Правда ли это? — задумчиво переспросил Нивг. — Не знаю, Голицын. Могу лишь утверждать, что Шог-Ра, без сомнения, верит в то, что говорит. То есть считает правдой. В этом смысле она с вами честна. А вот как все обстоит в действительности… Возможно, на этот вопрос я смогу получить ответ, доставив Шог-Ра в хороший психотехнический центр. И то не факт. А уж здесь… — альгерд развел руками. — А для вас так важен ответ? — спросил вдруг он.
— Да, — ответил Иван. И после короткого раздумья, добавил. — Важен, аш-сун.
14
— В Москве полночь! — торжественно провозгласил Иван, поднимая бокал. — С Новым Годом!
— С Ньовим Годом! — со смехом подхватила по-русски Эмма.
— Дубль два, — проворчала Николь, но тост, тем не менее, поддержала.
Шог-Ра пригубила шампанское молча.
Они действительно праздновали сегодня Новолетие уже второй раз — сначала по Мельбурну, теперь по Москве. В перерыве Голицын и Маклеуд успели вздремнуть, француженка же спать не пошла и теперь сетовала, что до «настоящего» Нового Года — по среднеевропейскому времени — рискует уже не досидеть. Что до ранолки, то, похоже, что празднование «дня рождения Эры», к тому же неоднократное, виделось ей еще более странным, чем отмечание дня рождения отдельного человека.
Нивг в торжествах участия не принимал, оставшись на дежурстве. Вообще-то, очередь куковать перед мониторами была Эммы, но в честь земного праздника альгерд взял на себя бремя дополнительной вахты. Сам предложил — никто его за язык не тянул! Отказываться Маклеуд не стала.
— Слышали, консульство в Женеве все-таки открыли, — проговорил Иван, ставя пустой бокал на край стола. — Я утром, когда дежурил, видел в новостях, просто забыл сразу рассказать.
— Это хорошо, — заметила Эмма. — Значит, все идет по плану.
— Одно непонятно: если мы никак не засветились — то это не из-за нас, — задумчиво проговорил Голицын.
— Не из-за нас, — подтвердила Маклеуд. — Нивг тут мимоходом обмолвился, что как раз из-за консульства и оказался летом на Земле. Вроде как, вел тут какие-то переговоры на этот счет.
— Да? Я не слышал.
— Это без тебя было. Пару дней назад. Разговор вообще на другую тему шел, про Консульство случайно промелькнуло.
— Ну да, случайно, — усмехнулся Голицын. — У Нивга — и случайно?
— Он тоже человек, — пожала плечами девушка.
— Прошу прощения, — подала голос почти незаметная до этих пор Шог-Ра. — Я, наверное, пойду спать. Поздно уже.
— Что, даже Нового Года не дождешься? — спросила Эмма, переходя на язык Альгера.
— Еще одного? Сколько их у вас всего?
— Теоретически — столько, сколько на Земле часовых поясов, — пояснила австралийка. — То есть, двадцать четыре. Хотя нет, даже больше: есть же страны, где время отличается от поясного на неполный час: всякие Шри Ланки, Мьянмы и прочие Непалы…
— Нет, с меня, пожалуй, довольно, — решила ранолка. — Встречного ветра!
— Спокойной ночи! — ответила Маклеуд.
Голицын пробурчал что-то малоразборчивое, что, при некоторой доле фантазии, все же можно было расценить как пожелание удачи.
— Опять секретничаете? — капризно спросила Николь, когда Шог-Ра удалилась восвояси.
— Почему секретничаем? — не поняла Эмма.
— Ну, перешли на этот свой латышский. Странный язык, никогда раньше такого не слышала.
— Ты же знаешь, Шог… Кристина не говорит по-английски, — развела руками австралийка. — Она сказала, что пошла спать, я ей спокойной ночи пожелала — вот и все.
— Ну-ну, — бросила Декуар, всем своим видом демонстрируя недоверие. — Конечно…
— Я вас оставлю ненадолго, — Маклеуд поднялась из-за стола. — Смотрите, не передеритесь тут без меня.
— Больно надо, — буркнул Иван. Первые недели пребывания Николь на острове действительно ознаменовались бурными перепалками между ними: Голицын обвинял француженку в вероломстве, Декуар не оставалась в долгу, возлагая (совершенно несправедливо!) на курсанта ответственность за все неприятности, свалившиеся на нее после эпического конфуза в России. Но по прошествии времени накал страстей мало-помалу спал, и отношения их сделались, конечно, не дружескими, но уже и не откровенно враждебными.
— Да я тоже уже пойду, — проговорила Николь, допив из бокала последний глоток. — Не умеют, все-таки, макаронники делать игристые вина, — заметила вдруг она. — То ли дело наше шампанское! Помнишь, как мы с тобой его пили вечерами на Монмартре? — обернулась она к Ивану. — Совсем другой вкус!
Эмма фыркнула и вышла из комнаты. Не дожидаясь ответа от Голицына, Николь последовала ее примеру — разве что через другую дверь. Иван остался в гостиной один.
— На Монмартре, на Монмартре, — передразнил он Декуар, на французский манер грассируя «р». — Мало ли что там было — на Монмартре этом?!
Эмма вернулась минут через пятнадцать — Иван, признаться, уже успел заскучать в одиночестве. На секунду задержалась в дверях, затем быстрым шагом молча приблизилась к Голицыну, положила руку ему на плечо. Курсант удивленно вскинул голову: в глазах Маклеуд плясали странные, давно забытые огоньки. Рука девушки слегла потянула его вверх, и Иван послушно поднялся. Горячее дыхание обдало его лицо. «А еще кто-то будет говорить, что шампанское плохое», — подумал Голицын, тут же, впрочем, устыдившись этой своей мысли. Губы Эммы двинулись ему навстречу…
Металлический блеск возник лишь на ничтожное мгновение, Иван никак не должен был его заметить, а, заметив — обращать внимания. Он и не обратил — сознательно, но тело среагировало само, резко отстранившись, и большой кухонный нож, которым час назад Николь резала фрукты, вместо того, чтобы войти Голицыну точно под ребро, лишь скользнул по груди, распоров рубашку и оцарапав кожу.
— Ты что?! — закричал курсант, отскакивая.
Вместо ответа Маклеуд повторила атаку — Иван едва успел уклониться.
— Ты в своем уме?! — гаркнул он, понимая уже, что нет, разумеется, не в своем. Схарги! Они все-таки добрались сюда! Будь у него время, он наверняка бы нащупал нить, на которой они сейчас держат Эмму, и, нащупав, легко бы оборвал, но давать ему это время никто не собирался.
![Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]](/uploads/posts/books/117420/117420.jpg)
![Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]](/uploads/posts/books/109856/109856.jpg)