Бен Бова - Венера
Алекс прилетел сюда, чтобы выяснить, как планета превратилась в парниковый ад. Он хотел определить, что случилось на Венере, что сделало ее столь отличной от Земли и не может ли то же самое произойти с нашей родной планетой. Конечно, не последнюю роль тут играла политика. «Зеленые» раструбили про экспедицию Алекса и собирались использовать открытия, полученные в ходе экспедиции, в собственных предвыборных программах.
Но Алекса интересовала с научной точки зрения прежде всего сама Венера. В душе он был самоотверженным романтиком, каким и полагается быть настоящему ученому. Я знал брата и понимал, что он лишь воспользовался предложением «зеленых» - взяв у них деньги на экспедицию, точно так же как и они воспользовались им.
А что же я? Я поклялся идти по следам Алекса, но теперь от меня зависело немногое. Здесь правили Фукс и его экипаж, а я был сторонним наблюдателем. Фукс кипел страстью первооткрывателя, в то время как я напоминал бессловесное бревно, как дилетант, изображающий из себя ученого.
«С меня довольно»,- поклялся я себе, убрав учиненный в койке разгром. Больше они не услышат от меня ни слова. Я и в самом деле не сказал им ни слова, а они смотрели на меня с немой враждой. Кое-как приладив на место оторванные клочья «шодзи», я пообещал себе, что с этого времени займусь изучением Венеры, как и подобает планетологу, а остальное катись ко всем чертям.
Проблема оказалась только в том, что все оборудование осталось на «Гесперосе». Конечно, на «Люцифере» имелись аналогичные приборы, не в таком количестве, но с их помощью можно было проводить измерения.
Через несколько дней, когда мы наконец достигли поверхности, я решил собрать экземпляры раскаленных камней, чтобы доставить их на Землю.
Красивое и благородное намерение. Но тут проклятая анемия вновь набросилась на меня в самый неподходящий момент.
Во-первых, я не обратил внимания на первые симптомы. Не придал им значения. Усталость, прерывистое дыхание, головокружение со звоном в ушах. «Забудь о них,- говорил я себе.- Сконцентрируйся на своей работе».
Я пытался убедить себя, что чуть перегрузился на работе, поскольку был вынужден разрываться между моими новыми обязанностями ученика техника насосной станции и изучением данных по венерианской атмосфере, собранных Фуксом. Но себя не обманешь, я знал, что число красных телец в крови неумолимо падает, с каждым часом становилось все хуже.
Маргарита заметила это. Она превратила медсанчасть на корабле в нечто вроде биологической лаборатории, где изучала венерианские аэробактерии. Изучала теоретически, по собранным данным, поскольку не смогла захватить с собой ни одной пробы воздуха с «Геспероса», а Фукс ни за что бы не позволил проникнуть хоть одной прожорливой твари на свой корабль.
- Я пытаюсь вычислить, какой бы нам понадобился для них контейнер,- объяснила мне Маргарита.- Я хочу доставить их на Землю.
Небольшой дисплей на переборке лазарета показывал химический анализ протоплазмы воздушных бактерий: бессмысленную путаницу химических символов и чисел, по крайней мере - бессмысленную для меня.
Прикусив нижнюю губу, Маргарита изучала экран.
- Если бы только у меня хватило времени сделать анализ ДНК,- бормотала она.
- Если у них есть ДНК,- отозвался я. Я сидел на столе, болтая ногами. В отсеке госпиталя казалось попрохладнее, но, воображая, что сейчас творится за бортом «Люцифера», я ощущал себя вполне комфортно.
- Марсианские бактерии имеют спиральную структуру в своем ядре ДНК. То же самое у марсианского лишая.
- И если венерианские бактерии пошли по тому же пути, то это доказывает, что спиральная структура является базовой для всех живых организмов, или же то, что жизнь на всех трех планетах зародилась от первоисточника.
Маргарита посмотрела на меня с уважением, чего я прежде никогда не читал в ее взгляде.
- Глобальный вопрос,- вздохнула она.
- Так ведь и я глобальный парень. Тут она пристально посмотрела на меня.
- К тому же очень бледный парень. Как ты себя чувствуешь?
Я выпрямился, расправил плечи, но тут же услышал свой голос:
- Она возвращается.
- Анемия?
- Да.
- Значит, переливание не помогло?
- Оно прекрасно помогло, на несколько дней,- ответил я. -Но никакое, даже полное, переливание крови не излечит анемии. У меня в организме не производится достаточного количества красных телец, чтобы поддерживать мое бедственное существование.
С крайне озабоченным видом девушка проговорила:
- В таком случае тебе нужно еще одно переливание крови.
- А разве такое возможно? - спросил я, и мы оба поняли, о ком идет речь.
Маргарита очистила экран, ткнув в него пальцем, и вызвала медицинскую справку.
- Ни у кого нельзя забирать крови больше полулитра за несколько дней, Ван. Иначе можно убить донора.
- Поверь мне, он не настолько щедр,- фыркнул я. Она посмотрела на меня, как на врага.
- Откуда ты знаешь?
- У Фукса вполне здоровое чувство самосохранения, вот и все, что я хотел этим сказать.
- Тогда почему он решился дать кровь тогда, в первый раз?
- Потому что иначе ты обвинила бы его в убийстве, помнишь?
- Правильно,- согласилась она с печальной улыбкой.- Припоминаю.
- Не думаю, что это снова сработает.
- В этом нет необходимости,- сказала она.
- Почему?
- Он даст кровь добровольно.
- Правда?
- Правда,- твердо сказала она, с определенной уверенностью.
- Отчего ты так убеждена в этом? - поинтересовался я. Она посмотрела куда-то в сторону, намеренно отводя
взгляд от меня.
- Теперь я узнала его поближе. Он вовсе не чудовище, каким ты его себе представляешь.
- Ах, ты узнала его поближе? - фыркнул я.
- Да, узнала,- ответила она с вызовом.
- В «горизонтальном» смысле? - спросил я решительным тоном супруга, уличающего в измене.
Маргарита ничего не ответила.
- Ну, так как же?
- Знаешь, Ван, честно тебе скажу: не твое это дело.
- Да ну? Ты идешь в его койку, чтобы сохранить мне жизнь,- и это никак меня не касается? Меня не касается то, что ты делаешь для моего спасения?
Тут у нее вид стал просто недоуменный:
- Для твоего спасения? Ты что - серьезно думаешь, что я прыгну к нему в постель для твоего спасения?
- Ну, не то чтобы…- Я несколько потерялся от такой атаки.- Я имел в виду…
Взгляд черных глаз зажал меня, как в тиски:
- Ван, неужели ты не понимаешь, что все, что мы делаем: я, он, ты - мы делаем лишь из эгоистических соображений? Мы пытаемся выжить и делаем это для самовыживания.
Теперь я оказался совершенно выбит из колеи:
- Но… ты и Фукс,- пролепетал я.- Я думал…
- Что бы ты ни думал - все чепуха,- твердо объявила Маргарита.- На твоем месте я бы занялась одной проблемой: как получить достаточное количество переливаний крови от капитана, чтобы самому выжить - и его не погубить.
Я смотрел на нее, чувствуя, как закипает во мне магма - такая же красная, как под поверхностью планеты, на которую мы готовились совершить посадку.
- Не надо так волноваться,- процедил я.- Обо мне и капитане.
И, прежде чем она успела ответить, я протиснулся мимо нее в коридор и умчался в обсерваторию на носу корабля. Так далеко я не заходил ни разу.
На пути из открытого люка кубрика меня позвал голос Саньджи:
- Мистер Хамфрис, зайдите, пожалуйста.
Он один из всего экипажа проявлял ко мне нечто большее, чем подозрительную враждебность, человек, отвечавший за насосную станцию, мой прямой начальник по долгу службы.
Пройдя в люк. я увидел здесь Багадура и еще двух членов команды, в их числе одна женщина - они спрятались за переборкой.
Саньджа выглядел так себе - прямо скажем, не аховый. Скверный вид. Сложения он был хрупкого, почти птичьего, и кожа у него казалась темнее, чем у остальных.
Трое остальных астронавтов смотрели на меня в хмуром молчании. В глазах Багадура плясали зловещие огоньки.
- Мистер Хамфрис, нам надо сходить на вторую насосную подстанцию,- сообщил мне Саньджа.
- Прямо сейчас? - спросил я, обводя взглядом остальных. Как будто палач с подручными окружали меня со всех сторон после вынесения приговора.
Через силу кивнув головой, Саньджа ответил:
- Да. Сейчас.
Пульс стучал у меня в висках, когда мы все вместе направились по коридору, мимо мостика, на этот раз двигаясь на корму. Фукса в командирском кресле не оказалось, на его месте сидела Амарджагаль. Потом мы прошли мимо кают Маргариты и капитана. Двери оказались заперты.
«Прекрасно,- подумал я.- Они - в постель, а меня - в расход. Багадур правильно выбрал время».
Я не знал, что делать. Колени начали трястись по мере приближения ко второй насосной станции. Ладони взмокли от пота. Ни Багадур, ни остальные не сказали ни слова. Тут я на миг вспомнил старый вестерн. Мне показалось, что меня ведут линчевать. «Тебе повезло, что идет дождь,- как сказал палач приговоренному.- А мне еще назад возвращаться».
