Сергей Фрумкин - Планета в подарок
В какой-то момент Григ, честно допивавший до дна каждый предлагаемый ему бокал с залини, утратил внимание к происходящему и смог наконец забыть на время о проблемах своего Братства…
Линти пригласила его на танец. В этом не было ничего особенного, если бы их пару не выставили в центр танцевальной части Залы и все взоры не обратились на них, словно в ожидании некоего показательного выступления.
«Линти, я видел, как они это делали – я так не умею!» – поспешил предупредить именинницу Григ.
«Повторяй мои движения!» – Линти была слишком возбуждена, чтобы серьезно отнестись к словам Брата. – «Лучше не так! Лучше следи за моими мыслями! Я буду направлять тебя, а ты слушай!»
Григ только пожал плечами, удивляясь ее уверенности. Заиграла красивая, пронизывающая до глубины души медленная композиция – достаточно сложная, чтобы передать ее ритм в танце, особенно при условии, что делал это первый раз в жизни. Линти ослепила Брата белоснежной улыбкой, чуть присела в реверансе и взяла Грига за руки, заставляя приблизиться к себе едва не вплотную. Увлеченная сумасшествием праздника, она даже не обратила внимания, что ее кавалер озирается с глупым видом, не представляя, как станет выкручиваться из неловкой для него ситуации…
Линти сделала первый шаг в сторону и чуть не упала, потому, что Григ не отреагировал и остался на месте.
«Слушай мои эмоции, Григ!» – улыбнувшись его неуклюжести, попросила альтинка. – «Не думай, а только слушай!»
Не желая выглядеть посмешищем для разряженной бровургской элиты, Григ постарался исполнить желание девушки как можно лучше. Он прислушался – эмоции разгоряченной красавицы ударили в его и без того захмелевшую голову сильнее очередного бокала залини. Восторг красавицы ворвался к нему в душу и воцарился там, раскрасив все яркими, сочными красками. К воспринятым чужим впечатлениям прибавились и его собственные: ощущение сжатого в руках упругого, спортивного девичьего тела; излучаемое этим телом тепло; передающаяся пальцам едва уловимая дрожь ее тонкого стана; пьянящий аромат духов, смешанный с неповторимым запахом нежной кожи; и, наконец – азарт, лучащийся из ее ярко-синих, бездонных глаз…
Натренированное тело Брата не создавало препятствий ни для каких физических упражнений – проблема была лишь в голове Грига, а голова, к счастью, потеряла способность мыслить и контролировать. Когда Линти вдруг сорвалась с места, закружилась, словно поплыла по волнам звучащей мелодии, Григ поплыл вместе с нею, не пытаясь разобраться, правильно или нет это делает. С каждым поворотом, с каждым очередным па, Брат чувствовал себя все увереннее, его движения становились все элегантнее и свободнее. Через минуту беспрекословного подчинения мысленным фантазиям своей изящной партнерши, Григ понял, что и сам находит радость в этой сложной композиции из движений из звуков. В какой-то момент ему даже показалось, что сами тела его и альтинки создают ту мелодию, что наполняла сейчас воздух Залы – Григ не мог уже определить, что первично – ритм, которому вторило все его существо, или движения тела, которые порождали ритм музыки…
Люди, собравшиеся вокруг танцпола, должны были присоединиться к первой паре, как только та откружится первый такт, но остались стоять неподвижно, зачарованные красотой и чувственностью происходящего на их глазах действа. Лишь, когда композиция поменялась, гости разбились на пары и ступили в круг рядом с виновницей сегодняшнего торжества и ее молодым, никому не знакомым партнером.
Рилиот в задумчивости смотрел на свою дочь и Грига с балкона, стоя в компании двух Советников и Председателя Арбитражного Суда Литакона. Он не мог оторвать взгляда от хрупкой, изящной фигурки в великолепном голубом платье, вращающейся в танце в крепких и осторожных руках красивого паренька в серебряном костюме курсанта-эльтара.
– Вот это пара, – поделился мыслями Первый Советник. – Сильный, одаренный, чувственный, умный, смелый, непреклонный… Оба молоды. Их дети наверняка родятся альтинами… Жаль, что встретились при таких загадочных обстоятельствах. Потомки одной нации, мы никогда не поймем друг друга. Он навсегда останется здесь чужим…
– Десять дней назад он был опасным врагом, пять дней назад – интересным экземпляром для изучения, а сегодня – только чужим! – заметил Литакон. – Если тенденция сохранится, я воздержался бы от таких слов, как «никогда» или «навсегда». Невозможное уже происходит, мой друг – предводитель мантийских скитальцев танцует в твоем дворце с твоей дочерью!
– Да, Линти совершила для него подвиг, – задумчиво кивнул Рилиот. – Я должен был бы наказать в ней дочь, за то, что та пошла против правил, которым ее учили, за то, что разрушила планы, которые строил ее отец. Но я не могу не похвалить в ней личность, дерзнувшую это сделать. Мы уйдем, а им жить! Важно, кем они станут, а не насколько легко будет нам с ними в настоящее время…
– Здесь генерал Маронк, – тихо сказал один из Советников, который первым заметил фигуру, выделяющуюся на фоне всеобщей радости трагическим выражением на бледном лице. – Ищет вас! Пожалуй, мы отойдем!
Советники и арбитр сделали несколько шагов в сторону, Рилиот обернулся и оказался лицом к лицу с генералом Госбезопасности.
– Ликуете? – как-то блекло прозвучал голос пожилого офицера.
– У девочки сегодня двадцатилетие, – объяснил Рилиот. – Если вы спрашиваете про ее партнера по танцу, то нет, не ликую – я ошеломлен тем, что произошло, и беспокоюсь не меньше вашего.
Маронк пристально посмотрел в глаза Советнику, затем подошел к перилам балкона и некоторое время молча следил за не замечающей никого вокруг себя юной парой.
– Ну и чего вы добились, Советник? – устало поинтересовался генерал. – Ничего нового не открыли, никого не исследовали, не принесли никакой практической пользы… Зато теперь среди нас бродит человек, способный силой воли захватить военный корабль, а двести тысяч неуправляемых аборигенов поганят благословенную землю Ингана, призванную стать раем для самых достойных и благородных… – Маронк прервался, словно о чем-то в этот момент думал, затем вновь заглянул в глаза Рилиоту. Его голос стал жестче, а глаза заблестели желанием высказаться. – Вы повернули ситуацию так, Советник, что мне не за что арестовать этого щенка – он ученик Школы, друг и спаситель Линти, сын Альрики, которая оказывается до сих пор носит генеральское звание и которая сама без пяти минут альтинка! Помните, что вы нам обещали? Вы говорили, что изолируете это существо, и оно никогда больше не появится в моем поле зрения! А я даже не могу наказать соучастников так называемого «освобождения» – они, видите ли, нашли альтина, о котором никто не слышал, и спасли ему жизнь – им теперь, вроде как, награды давать положено. Все, в чем они провинились – повредили один перехватчик, нанеся так называемый «материальный ущерб», даже компенсацию за который выплатят не провинившиеся, а Школа – «в благодарность за нового одаренного ученика». И мы с самого начала знали, чем это кончится, но вы связали нам руки, вы запретили принимать меры, вы пообещали, что разберетесь с проблемой сами! Понятно, для вас жизнь дочери – это святое, – генерал сглотнул, набрал воздуха и закричал с нескрываемой злостью, стараясь перекрыть гром басов музыки: – Так воспитывать надо было лучше, а не нянчится с ней теперь всем государством, рискуя ради безопасности одной смазливой кокетки спокойствием десятков планет и объединений!!! Вы, как и я, Советник, не имеете права на личные интересы!!! Вы служите не себе, а Лиге, которая избрала вас на ваш пост!!! – генерал отдышался, сверкая глазами, и вновь бросил взгляд на звездную пару. – Ну вот, теперь он развлекается в вашем доме! Сколько человек умерло по его милости, вроде уже забыто, вроде как это был не совсем он… А что, если он опять станет этим «не совсем» – кто будет отвечать а, Советник?!
Григ и Линти так увлеклись, что не замечали людей вокруг себя, не обращали внимания на восхищенные взгляды публики, удивляющейся неутомимости двух юных танцоров, не слышали, когда менялась музыка – их тела словно сами подчинялись новому ритму и двигались в нем с теми же совершенными чувством такта и грацией. Эти двое не видели даже друг друга, хотя и не отрывали взгляда от глаз партнера или партнерши. Они перешли на совершенно иную, более высокую ступень восприятия – их ауры влились друг в друга и трепетали, заставляя захлебываться от непривычно острых и ярких оттенков переживаний. Это был танец победы, танец освобождения, танец долгожданного отдыха. Впервые за долгие декады эти двое могли наконец раскрепоститься и избавить измученные избытком событий сознания от бремени реального восприятия.
Праздник продолжался до позднего утра, но Линти не захотела дождаться, пока все уйдут. Подгадав момент, когда внимание гостей сосредоточилась на выступлении знаменитой поп-группы, альтинка потянула Грига за собой, в личное крыло своего Дворца, где царили тишина и спокойствие, где можно было остаться одним.
