Аластер Рейнольдс - Дом Солнц
— Не знаю, доктор Менинкс, на что вы жалуетесь?
— Тебе непонятно? — Аватар показал тонкой бумажной рукой на дисплеер. — Лихнис снова меня подвел! Мало того что он не доставил меня на Вигильность, так еще пытался сбыть немытым, неотесанным конелюдям и равнодушно смотрел, как я тону в их загаженной бухте. Теперь ему хватает наглости заявить, что он опаздывает на сбор, где сможет передать меня в руки добрее и надежнее, чем у него.
— Я так не говорил! — Судя по тону, аргументов у Лихниса не осталось. — Я лишь предупредил, что мы немного опаздываем.
— А этот ваш сбор… Он ведь не начнется, пока вы не явитесь? На это ты намекаешь? — верещал аватар.
— Никаких гарантий. Если Атешга на месте, если заменит мне корабль, мы вообще не опоздаем.
По узкому мостику я прошла из главной части корабля на круглую платформу, где ждали Лихнис и доктор Менинкс.
— И где твой Атешга?
— Не знаю, может прячется, — отозвался Лихнис.
— Ага, прячется! — бросился в атаку доктор Менинкс. — Эту тактику торгаши всей галактики используют.
— Зато какой вид замечательный! — улыбнулась я.
Планета Атешги — дисплеер показывал ее под картой галактики — напоминала сладкую мечту. Полосатый зефирный гигант в поясе из сахарных колец, удерживаемых и упорядоченных согласным тяготением десятка карамельно-глазированных лун. Мы пересекали эклиптику и видели кольца под все большим углом, открывая все новые их красоты. Несомненно, это был восхитительный мир, а повидала я их немало.
Но мы явились не глазеть на живописную планету, даже великолепнейшую в своем роде.
— Портулак, выяснила что-нибудь новенькое? — спросил Лихнис.
Я поцеловала его и села в свободное кресло.
— Следы присутствия высоких технологий есть, но слабые. Либо корабль с шумным двигателем пролетел, либо это утечка внутренней сети другой Линии. У нас действующих узлов в этой системе нет.
— Надо, чтобы появился. Может, Овсяницу хоть это задобрит.
— Боюсь, узла тут не хватит.
— Когда Овсяница опаздывает, никто не шумит.
Я прижала палец ко лбу и почувствовала, как пульсирует жилка.
— Только не начинай про Овсяницу.
— Мы все безропотно погрузились в латентность до тех пор, пока он не соизволил явиться. Сколько времени потеряли? Килолет семь-восемь, не меньше. И никаких ему выговоров.
— Так ведь перерожденцы пригласили Овсяницу на Таинство разжигания. Пока все не закончилось, уйти он не мог, и тебе это прекрасно известно. У тебя такой отговорки нет.
— Ага, бей лежачего, не стесняйся!
— Лучше поручу себя заботам Портулак, — проговорил доктор Менинкс. — Так хоть к концу сбора успею.
— А что, идея хорошая. Улетайте вместе прямо сейчас, а я, как смогу, нагоню вас.
— Нет уж, я на такое не соглашусь! — Я виновато посмотрела на аватара. — Простите, доктор Менинкс, но Лихниса я здесь не брошу.
— Последствия не заставят себя ждать.
— Вы по-прежнему мой гость, — напомнил Лихнис.
— К величайшему сожалению.
— В самом деле. Вдруг до сбора с вами что-нибудь случится? Вдруг по трагической случайности произойдет авария? Вдруг у вас в резервуаре нарушится химический баланс? Об аварии даже данных не сохранится… И ведь не подстрахуешься: моему кораблику место в музее Ужасов Золотого Часа. Летать на таком — неприятности себе наживать.
Бумажное лицо аватара сморщилось от гнева.
— Шаттерлинг, ты мне угрожаешь?
— Нет, чуток размечтался.
Неизвестно, до чего бы дошло, не выдай «Лентяй» сообщение. Кто-то или что-то сигналил или сигналило нам. Из атмосферы зефирного гиганта, неподалеку от его экватора, обвешанного сладкими кольцами, появился корабль. Секунду назад таился, а сейчас вдруг оповестил нас о своем существовании.
— А ты во мне сомневалась, — буркнул Лихнис.
Корабль показался мне этаким крепким старичком — надежным, качественным образцом Одиннадцатого Интерцессионного кораблестроения. Острые углы и блестящие темные грани — огромная глыба угля, обтесанная в форме наконечника стрелы. С момента появления корабль посылал нам одно и то же сообщение на Языке. Отвечать не было смысла: нам просто велели сбросить скорость, сойти с трансэклиптической траектории и ждать дальнейших указаний.
Корабль обогнул систему колец и остановился рядом с «Лентяем» и «Серебряными крыльями зари». Вместе они образовывали почти равносторонний треугольник, центры их масс разделяло не более тысячи километров. Корабль Лихниса напоминал параллелограмм в стиле ар-деко, мой — безголового хромированного лебедя, который поднял крылья, словно ухаживая за самкой.
— Что дальше? — спросила я.
— Скоро увидим. Думаю, у Атешги, кем бы он ни был, с гостями в последнее время негусто. Вряд ли он захочет испытывать наше терпение.
Я коснулась виска, пронзенная дрожью дурного предчувствия:
— «Серебряные крылья» только что были просканированы сенсорами глубокого проникновения.
— В атаку! — заверещал доктор Менинкс. — Что мешкаете? Атакуйте его немедленно!
— «Лентяй» запрашивает разрешение на имаго-связь! — проговорил Лихнис.
— Мы ничем не рискуем, — заверила я.
Перед нами возникла фигура в капюшоне. Она просвечивала насквозь и мерцала, точно внушая нам: это проекция, а не живое существо. Глубокий голос смодулировали так, что он звучал словно через примитивное переговорное устройство.
— «Лентяй» и «Серебряные крылья зари», изложите цель своего прилета, — проговорило имаго на диалекте Языка, единственного кандидата на универсальный язык общения космических странников.
— Я ищу постчеловека по имени Атешга, — начал Лихнис на трансе, внутреннем языке Союза Линий, рассчитывая, что «Лентяй» переведет на Язык. Вообще-то, Языком Лихнис владеет не хуже моего, но предпочитает напрягать корабль, а не напрягаться сам.
— Спрашиваю еще раз: зачем вы здесь? Зачем прилетели в нашу систему?
— Мне нужен новый корабль, — ответил Лихнис. — Мне дали понять, что здесь я его найду.
Мерцающая фигура была облачена в темно-красный плащ с древними электросхемами, вышитыми тонкой серебристой нитью; руки со сцепленными замком пальцами незнакомец прятал в длинных рукавах, глубокий капюшон скрывал лицо.
— Корабль? — переспросил он, словно Лихнис говорил о чем-то неприличном. — Странник, зачем тебе корабль?
— Мой уже староват.
Я чувствовала, как из-под капюшона меня буравит нечеловечески проницательный взгляд.
— Странник, много кораблей ты здесь видишь?
— Нет, глаза они мне не мозолят.
— Значит, ты понимаешь, что попал не туда?
— Да, только моя космотека говорит об обратном, — заявил Лихнис. — Не вынырни вы из глубин этой юпитероподобной планеты, я поверил бы, что данные ошибочны, однако вы здесь, а таких совпадений не бывает. Я ведь с Атешгой беседую?
— А что твоя космотека говорит об Атешге?
— Очень мало. Мол, у него хорошие цены и большой выбор подержанных кораблей. Впрочем, если Атешга впрямь торгует кораблями, этой информации мне достаточно.
Атешга поднял руки, обнажив тонкие белые запястья, необычно сочлененные прутики-пальцы с обсидиановыми ногтями, и откинул капюшон. Лицо его напоминало отвратительную маску — впалые щеки, обтянутые белым пергаментом кожи. Прибавьте к этому глубоко посаженные глаза и зубы, похожие на осколки кроваво-красного стекла, как попало воткнутые в десны.
— Может, корабли у меня и найдутся.
Лихнис взглянул на меня и только потом спросил:
— Покажете?
— За мной! Покажу, что сейчас есть.
— Я не доверяю этому существу! — заверещал доктор Менинкс. — Увезите меня отсюда немедленно!
Меня словно током ударило: вспомнилось предостережение мистера Небьюли.
— Лихнис, а если сперва подумать… — начала я.
Поворот — и корабль Атешги понесся к газовому гиганту. Причудливые частицы вихрем устремились следом, а искаженное, взбаламученное пространство-время вернулось в нормальное русло. Звезды и одна сторона кольчатого пояса планеты помутнели, словно залитые грязной водой.
— Летим следом, — решительно проговорил Лихнис.
Глава 3
В самый последний момент перед входом в облачный слой корабль Атешги покрыл себя плотной оболочкой, пузырем, чтобы защититься от атмосферы. У «Лентяя» защита не так эффективна, поэтому, когда давление увеличилось, нас здорово тряхнуло. Портулак скривилась и пробормотала, что лучше бы мы полетели на ее корабле. «Серебряные крылья» оставались на орбите и следили за нашим снижением.
Атешга затащил нас в облака километров на сто, отключил параметрический двигатель и проплыл по воздуху, используя пульсацию секвенционного поля. «Лентяй» на такие фокусы не способен уже десять тысяч лет, и я с псевдотяги переключился на реальную.
