Любовь Безбах - Осенняя заваруха
— Чуешь, что происходит? — негромко спросила она восторженным голосом. — Вот здесь, — она положила ладонь себе на грудь. — Так хорошо… Это лес, это все лес, эти деревья, — она дотронулась рукой до ближайшего ствола. — Эти деревья и в самом деле уникальны. Бандиты будут их вырубать. Губить такое сокровище — это же преступление, Федор Семеныч!
— Нам бы отсюда выбраться, — напомнил я ей.
— Город с той стороны, нам надо идти туда.
Я с сомнением огляделся по сторонам. Заросли выглядели неприступными. Помнится, уже подбитые, мы пролетели над какой-то просекой.
— Доберемся до просеки и пойдем пешком, — предложил я. Я до сих пор не мог прийти в себя после побега. Контраст между опостылевшей запертой каютой и свободным лесом был просто ошеломляющим. Ошеломляющим было и падение в горящей шлюпке. Наш побег совершился с головокружительной скоростью. Мария указала Собакину нахождение леса, просто ткнув пальцем в обзорный экран, и нас снова заперли в каюте. Выждав пять минут, Мария искривила пространство с дверным проемом, а потом снова его расправила. Дверь деформировалась, смялась и лопнула. На ее месте образовалась роскошная дыра, как раз для меня. Я ухнул от удивления и вырвался в коридор, словно вепрь, с намерением свернуть часовому шею. Однако парень оказался шустрее меня. Я только увидел его спину. Он с невнятным воем удалялся вдоль по коридору, да так быстро, словно за ним гналась стая голодных тигров. Мы с Марией кинулись в шлюпочный отсек. Мы опередили десант на добрую пару минут и забрались в дальнюю шлюпку. Мария торопилась, хотела стартовать, но я придержал ее, опасаясь быть расстрелянным с крейсера в упор. Наша задача — отдалиться от крейсера на небольшое расстояние, где маскировка уже не действует, и где стрельба выдаст присутствие бандитов. Десант занял четыре шлюпки. Шлюпки задраились и отвалили от борта крейсера. Несколько невероятно долгих минут мы держались со всей группой, а потом взяли направление к Мильгуну. Бандиты отважились на стрельбу, но уже у самой поверхности.
Теперь мы с Марией проламывались сквозь местные джунгли, не имея с собой никаких запасов, не зная, что в этом лесу съедобно, что ядовито, и какие звери здесь водятся. Вдохновляло то, что Мильгун находился недалеко отсюда. Если пешком по просеке… Н-да-а… Я привык мыслить галактическими мерками, а вот если мерить человеческими шагами… Наверное, за неделю дошагаем. Видимо, в лесном воздухе и в самом деле что-то было, потому что наши с Марией проблемы меня не слишком беспокоили. Лес не вызывал сонливости, но он успокаивал, а заодно усыплял и бдительность. Мария тоже не высказывала никаких опасений. Тем не менее, мы насторожились, когда услышали характерный шум двигателей. Шум нарастал, и доносился он с неба.
— Не ищут ли нас бандиты? — с тревогой предположила Мария.
Я мотнул головой, и капли пота разлетелись в разные стороны.
— Мы им не нужны. А за то время, пока мы доковыляем до города, они уже покинут планету. Мы не представляем для них никакой опасности.
— Но возвращаться сюда за следующей партией леса им будет рискованно.
— Бандиты не думают о будущем, им лишь бы сейчас обогатиться.
— Значит, второй раз они уже не вернутся. Что ж, хоть какая-то от нас польза, — вздохнула Мария, задравшая голову кверху.
Над нами с надсадным гулом пролетела неряшливая громоздкая конструкция, похожая на косматую навозную муху.
— Вот это экспонат! — хихикнула Мария. — Что это, Федор Семеныч?
— А фиг его знает, отродясь не видал ничего подобного. Начадил-то, фу! А заправляется, похоже, биотопливом. Видала, куда полетел?
— А то ж! Аккуратно в сторону высадки наших недавних дружбанов.
— Это может означать, моя Маруся, что местные не такие уж ротозеи. Ладно, пошли. Полетят обратно — надо подать им знак, чтобы нас подобрали. Ну, все в порядке.
— Меня зовут Мария, а не Маруся, — сварливо буркнула Маша.
Мы продирались сквозь заросли еще минут двадцать, я впереди, Мария за мной следом. Остановились мы вовсе не потому, что устали ломать ноги в заросших обломанных сучьях и ямах, не потому, что я совсем запыхался, а пот заливал мне глаза, и не потому, что Мария иссекла ветками и жесткой травой нежную кожу. Мы не услышали никаких посторонних звуков, но мы ощутили вибрацию, как от звука низкой частоты, и слабое сотрясение почвы. И мы остановились.
— Идет бой, Мария.
— Слышу, я ж не слепая, — отозвалась девчонка. — Как ты думаешь, кто кого побьет?
— В интересах планеты это не так уж и важно. Даже в случае победы нашим разбойникам придется убираться отсюда несолоно хлебавши.
Наше настроение повысилось еще больше, когда мы, измученные борьбой с местной флорой, оба взмыленные и обцарапанные до крови, выбрались на просеку. Я с тяжелым сопением пошел вперед, Мария за мной. После зарослей идти по колее было даже приятно, но облегчение длилось ровно три минуты. Затем снова стало тяжело. Через пятнадцать минут стало совсем невмоготу. Солнце припекало, ветер в лесу не дул, мучительно хотелось пить. В глазах стояла темнота. Мария не жаловалась, терпела. Мы прошагали два с половиной часа, а потом нас стал догонять шум мотора, но уже другого и не с неба. На всякий случай мы свернули с просеки и затаились в кустах. Я радовался передышке. Шум нарастал, пока не стал таким же надсадным, как у дреналета, который давеча пролетел над нашими головами. Вскоре появился источник шума. Вдоль по просеке валил сельскохозяйственный трактор, на котором восседали два человека. Эти люди были не из банды. Мы переглянулись.
— Бой? — предложила Мария. Я отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и мы вышли наперерез трактору.
— Р-руки! — рявкнул один из трактористов и вскинул огнестрельное ружье. Второй сделал то же самое. Мы послушно задрали руки. Рубашки у обоих парней были запачканы кровью. Нет, не запачканы. Рубашки были залиты кровью так, что их первоначального цвета было уже не разобрать.
— Кто такие? — грубо спросили у нас.
Что им сказать? Что мы упали с неба на их грешную землю?
— Мы заблудились, — соврал я.
— На вас судовая одежда и наручники, так что зубы нам не заговаривай, — прорычал один из трактористов.
— Мы с пиратского судна, — сознался я. — Мы были у них в плену, сбежали при высадке.
Парни переглянулись.
— Руки выше, — скомандовал один.
— Может, пристрелить? — предложил второй.
— Погоди, может, не врут. Руки за голову!
Парни повязали нас по всем правилам: мордами (то есть толстой мордой и конопатым лицом) на капот и так далее. Теперь мы ехали на тракторе, только со связанными руками. Было жарко, палило солнце, снизу нещадно припекала чадящая раскаленная машина, отвратно разило горячим биотопливом, и пить хотелось все сильнее. Парни молчали. Были они неопрятные, обросшие щетиной и вонючие. Запах крови перекрывал амбре немытых тел. Вполне вероятно, что эти люди летели на сказочном дреналете, дали бой бандитам, и теперь возвращаются обратно.
— Дайте хоть водички попить, — попросил я.
— Молчи, кандальник.
— Дайте хотя бы девочке, люди вы или вурдалаки лесные?
Они сунули Марии пятилитровую бутылку с вожделенной водой, и мы с ней оба напились. Есть не хотелось. Я с неохотой вернул бутылку трактористу.
— Далеко ли до города?
— Доберемся быстро, не суетись, — буркнул тот. — Мы вас прямо в кутузку отвезем, нам как раз по пути.
— Кто вы такие? — подала голос Мария.
— Это кто вы такие, еще разобраться надо. Ничего, в полицейском участке разберутся.
За нами не следили слишком пристально. Трактористы явно были уверены, что нам с Марией не удастся удрать от них по зарослям. Мы и не собирались удирать. Мария изучила узел на моих руках и принялась его развязывать. Фокус усложнялся тем, что руки у нас обоих были связаны за спиной, а веревки крепко затянуты. Приходилось быть начеку, чтобы парни нас не застукали. Мария сдерживала сердитое сопение. Узел поддался нескоро. Я с наслаждением взялся за свои запястья. Освободиться бы еще от наручника!
Я не успел развязать руки Марии. Трактор свернул в заросли и остановился. Парни спрыгнули на землю и велели слезать и нам. Я быстренько спрятал руки за спиной. Нам открылась расчищенная поляна, а на ней — замаскированный вертолет. Не опрометчивое ли решение приняли эти ребята, собираясь сдать нас полиции? Мы ведь там расскажем про вертолет. Если они не соврали нам насчет кутузки. Мне опостылело бесцеремонное обращение, и я слегка придавил ближайшего ко мне парня. Его ружье планомерно перекочевало ко мне. Второй обернулся ко мне слишком поздно, свое ружье ему пришлось бросить на землю и развязать Марии руки. Маша подхватила с земли ружье. Парни помрачнели.
— Вот теперь другое дело, — с удовлетворением произнес я. — А теперь все в вертолет. Кто из вас водила? Направление полета не меняется, в полицию — так в полицию, я не против. Сейчас вы расскажете, кто вы такие, кто победил в стычке с бандитами и куда делись остальные ребята с вашего дреналета.
