Александр Ранецкий - Мятеж воина
Империя и Двенадцать Созвездий были главным противником раан, объединившим вокруг себя множество союзников. Когда они вступили в войну, мощь их оружия заставила раан нести тяжелые потери. Но с каждым годом боевое искусство рептилий все росло, в своих поражениях эти существа черпали силу, изучали обычаи и привычки своих врагов, чтобы впоследствии использовать их слабости и вновь перейти в наступление.
Жители Теллары, родной планеты Эвинда, никогда не стремились стать частью крупных межзвездных союзов. Независимость была у телларийцев в крови, им было довольно своей земли, и они гордились этим. До Раанской войны Империя и Двенадцать Созвездий – Большой сосед Теллары – вновь и вновь предлагали Телларе свой протекторат, планета век за веком отвергала эти притязания… Пока после чудом отбитой раанской атаки телларийцы не поняли, что одним им не выстоять против неслыханной прежде угрозы. Комиссар Императора в последний раз предложил правительствам Теллары войти в оборонительный союз, получить новые технологии и быть полностью защищенными от возможных вражеских атак, и те пошли на это, хотя цена помощи жгла гордые прежде сердца: Теллара должна была признать жителей своей планеты подданными Империи и Двенадцати Созвездий и ежегодно отправлять часть молодежи на службу в космический флот Императора. К семнадцати годам Шад Эвинд пополнил собой число рекрутов. И только в имперских казармах ему открылись истинные масштабы надвигавшейся со всех сторон мощи Владычества Раан. Вот уже много десятилетий все технические, военные и инженерные достижения имперцев не могли помочь им одержать решительную победу над своим врагом. Очевидно было, что Великий Дом – таков был официальный титул Императора медленно, но верно проигрывает войну.
– Мы проигрываем эту войну, – раздался голос Дэрка где-то совсем рядом.
Эвинд открыл глаза и сел на постели. Голова была тяжелой, все тело ныло от не умевшей приспособиться к нему жесткой постели.
Дэрк и Эр-Ли со стаканами в руках сидели в откидных креслах у стола с остатками трапезы, Ллеаа висела в поле тренажера, истязая упражнениями свою нечеловечески прекрасную могучую плоть. Видно, попытки пилотов заснуть были ничуть не более успешны, чем у самого Эвинда.
– Говорю тебе, малыш, – упрямо повторил Дэрк, – или в ближайший галагод-полтора Империя сыщет какую-нибудь хитрую штуку, чтобы остановить крокодилов раз и навсегда, или мы все окажемся в глубокой дыре.
Эр-Ли с красноречивым выражением повел глазами по сторонам.
– Плевать! – отрезал разгоряченный Дэрк. – Пусть слушают! Могут хоть под трибунал отдавать, испугался я, как же! Мы, истребители, и так вроде штрафников-смертников…
– Что-о еще ска-а-жешь? – пропел коммуникатор Ллеаа.
Лейри, чей язык состоял почти из одних гласных, было не под силу овладеть имперским базовым, хотя понимали они его прекрасно, и большинству рослых красавиц одновременно с код-идентификатором вживляли в тело крошечные приборы-переводчики.
Дэрк хмыкнул и передернул плечами:
– С раанами драться все равно что с зеркалом. Мы – прием, они контрприем, мы – новое оружие, они защиту – от него. Мы же сами учим их воевать! Вспомните, вначале их били раз за разом, зато теперь…
– Да, мы многому их научили, – с горечью откликнулся Эр-Ли. – Подкуп, шантаж, угрозы… У них полно шпионов здесь, а мы за сто с лишним галалет так и не смогли никого к ним внедрить.
– Интересно, о чем там думают в стратегической разведке? поинтересовался Дэрк. – Сочиняют легенды о героях в тылу врага? Заслали бы кого туда под видом предателя – все знают, как рептилии рады таким выродкам.
– Не так про-о-сто, – откликнулась Ллеаа. – Лю-у-бой другой расе не окажут до-о-верия, а говорить на-а равных с рааном может только раан.
– Говорить на равных! – Дэрк сплюнул. – Еще чего! Они же тупые, как тот башмак, и все фанатики к тому же! Взрывают себя вместе с кораблями, лишь бы не попасть в плен, а у тех, кого все-таки удается захватить, в мозгах одна каша. Допрашивали мы как-то одного под ментоскопом…
– Мы-ы помним, кем ты был раньше.-Ллеаа отключила тренажер и сошла на пол; капельки пота падали с кончиков длинных малиновых волос – поры у лейри располагались там. – Но ска-а-жи, старый пират, если дело так безна-а-дежно, зачем ты пошел в армию? Почему дерешься на стороне обреченных?
Дэрк побагровел и витиевато выругался.
– Да кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывался?! Клянусь Бдящими Силами, я… А, да пропади оно все пропадом! Я пришел сюда потому, что должен был: в такое время, как теперь, все должны сражаться до конца. Великому Дому следовало бы объявить тотальную мобилизацию во всех мирах Империи – вот что я думаю! Мы проигрываем только потому, что вокруг слишком много лентяев, трусов и предателей – вроде того парня, что мы захватили вчера!
Эвинд поднялся, полуодетый, босиком прошел к пищераздатчику, налил себе стакан воды.
– Не так страшно предательство, Дэрк. Нельзя победить врага, которого не знаешь. Что нам известно о раанах? Ничего.
– Так уж и ничего!
– Нет, ну конечно… они рептилии, им, как и нам, нужен кислород, органика, они любят теплый влажный климат, они строят отличные корабли и воюют как одержимые. Но я не об этом. Их культура, обычаи, образ жизни? Почему они предпочитают умереть, а не сдаться? Что сделало их фанатиками? Как они вообще смогли выйти в космос, ведь пару тысяч лет назад они еще барахтались в грязи своей родной планеты?
Дэрк расхохотался:
– Тебя из имперских курсантов в истребители за такие вопросы разжаловали, мой секунд-лейтенант? Так я теперь не удивляюсь, хоть ты и родился командиром.
Эвинд выплеснул остатки воды на пол.
– Когда-нибудь я убью тебя, Дэрк, – пообещал он.
– Чтобы ответить на такие вопросы, мой секунд-лейтенант, нужно быть рааном, – пробормотал Эр-Ли.
– А рааны вообще ни на какие вопросы не отвечают, – отозвался Эвинд. – В том-то вся и беда.
Он подошел к терминалу, и плоский экран засветился от прикосновения его руки.
– Ремонтный док, здесь командир девять четыре нуля "гамма" два-восемь Шад Эвинд. Запрос по катерам эскадрильи. Как идет восстановление?
"Работы продлятся еще восемь стандартных гала-часов".
На мониторе появились схемы трех истребителей и катера-матки с цветными линиями – сеткой повреждений и хода ремонта.
– Спасибо. – Эвинд удалил картинку.
Под бесцельными движениями его руки экран раздвинулся во всю стену, и на нем появилась видеопанорама системы Зианд, по которой величественно проплывали четыре планеты – золотистая Аси, оранжевая Рад, голубая Ирнор и самая крупная знаменитая Галлеанд, Зеленая Звезда.
Ллеаа приблизилась к командиру, неслышно ступая босыми ногами.
– Пло-о-хо спа-а-л? – сочувственно пропела она.
– Отвратительно, – буркнул Эвинд.
Никому другому он не сказал бы подобного, но Ллеаа не была человеком, и общаться с ней казалось проще.
– Недоверие утомляет, – промолвила лейри. – Бездействие утомляет больше.
Эвинд еще раз взглянул на ожерелье Зианд.
– Кто-нибудь знает, что такое "Ки-Маар"? – неожиданно спросил он.
Дэрк и Эр-Ли пожали плечами.
– Кхим-Ма'арг… – задумчиво протянула Ллеаа. Только ее коммуникатор был способен правильно воспроизвести звуки раанского языка. – Означает что-то вроде "чужой, изначально ненадежный, принятый в лоно семьи и предавший ее". Сложное понятие и очень нехорошее, если назвать так другого.
– Да уж, себя так мало кто захочет назвать! – хмыкнул Дэрк.
– Зависит от точки зрения, – спокойно возразила лейри. – Тот, кто мог бы применить это понятие к себе, имел бы все основания для гордости – ведь в первом лице это значит: "проникший в лоно чужой семьи, чтобы предать ее ради великой цели". Только никто не скажет такого о себе в настоящем времени, поскольку это было бы равносильно признанию и обозначало бы смертный приговор.
– Тьфу, филолог треклятый! – в сердцах буркнул Дэрк.
– А на нормальном языке как это сказать? – попытался разобраться Эр-Ли. Постой-ка… "Шпион"… и "разведчик"?!
Эвинд не успел откликнуться. Звездное небо на переборке съежилось, вновь превратившись в обычный экран, и на нем появилась белокурая Орна Сардкойн уже не в белой накидке, но в малиновом мундире Стражей Крови. Медный пояс знак контрразведчиков – лежал на ее тугих бедрах.
– Добрый вечер, секунд-лейтенант, – приветствовала она Эвинда. – Не хотите ли размять ноги? Наверняка уже засиделись.
Эвинд усмехнулся:
– Доброе утро, премьер-лейтенант. Рад бы пройтись, но я же, кажется, в "карантине"?
– Это легко устроить, – небрежно откликнулась офицер имперской безопасности и щелкнула остреньким ноготком по блестящей пряжке пояса, – Я же "красная медь", не забыли?..
– Приглашаете на допрос или на завтрак?
