Роман Никитин - Проблема всей жизни
Вдруг кардинал-викарий отвлекся от американца, прислушался. Поднял голову, постучал себя ладонью по уху, затем поднял указательный. Давал знать, что новость, поступившая ему на мобилу, действительно важная. С минуту выслушивал доклад, задал несколько вопросов по-китайски, затем снова обратился к Коллегии.
— Господа, только что мне доложили, что замечена активность китайского госбеза в наших телекоммуникационных сетях.
— Ну и что? — удивился Махмуд. — Одним из пунктов нашего соглашения с КНР является взаимное предоставление линий связи.
— Да, — склонил голову в согласии китаец. — Но впервые МГБ использовала наши сети в режиме интеллектуального поиска.
Все до единого кардиналы посмотрели на Синя. Это действительно новость! МГБ рьяно охраняло секреты своей системы интеллектуальной прослушки, и вот, ввело в бой тяжелую артиллерию. Нет, сверхтяжелую. Известно, что Прелюдия началась с щелчка по носу американским спецслужбам, когда КНР получила доступ к правительственной связи США. По сути, интеллектуальная система прослушивания госбеза КНР представляла собой мощнейшее оружие. Грубое, но эффективное. Внедрение программных агентов Большого Уха, как называли систему в мире, заметно даже самому неподготовленному коммуникационному администратору. Но ничего сделать с этим он не может. Лишь констатировать прослушку и стараться лишний раз не общаться через Сеть.
— Что они искали? — спросил Афанасий.
— Фильтры агентов настроены на поиск наших касимских беглецов. Девчонку и беглого контрабандиста.
— Нашли? — это Лучиано.
— Да. Господина Уайта зафиксировали по сетевому следу где-то в Хабаровске, это совсем рядом с китайско-российской границей.
— Надо думать, что мистер Уайт уже в руках МГБ, — сделал вывод Эткинсон. — Поздравляю, господа, нас только что поимели еще раз.
Коллегия молчала. Коллегия переваривала поражение. И что самое обидное, враг, а скорее даже не враг, а соперник воспользовался оружием самого "Непсиса" — сверхскоростными сетями передачи данных.
— Ну и что, господин Синь, — улыбнулся американец, — помогло вам знание Востока?
— Считалось, что проект Большое Ухо закрыт, — сказал китаец. — Никому не хотелось повторения Прелюдии.
— Как большое ухо — да, закрыт. Но как ма-а-аленькое такое ушко — вовсе нет. Итак, — Энжи поднялся из полулежачего положения и хлопнул ладонями по столешнице. — Кто за экскоммуникацию Китая из наших сетей? Я считаю, что мы не имеем права и дальше выдавать КНР такой карт-бланш.
Первым заговорил Александр, кардинал-вдохновитель. По общему мнению, истинный глава Коллегии "Непсис". Он задавал направление, и кардинал Лучиано вел церковь по заданному пути. Сам Александр был очень молод, дай бог лет тридцать пять — сорок. Безобразно юн даже для епископа, что уж говорить о представительстве в высшей власти. Но его слово каким-то таинственным образом всегда было решающим.
— Энжи, — сказал Александр. — Вы поднимаете вопрос не в вашей компетенции. Стратегическое планирование ведут исключительные иерархи нашей организации. Ни вы, ни я в их число не входим.
Исключительных иерархов было два. Господин Тодоровски, глава CERN и по совместительству председатель совета директоров компании "Отпорные технологии Инкорпорейтед". И господин Камир аль Триях, председатель правления Российско-арабского союза поставщиков энергоресурсов. Грубо говоря, первый продавал для всей планеты безопасность, а второй — ресурсы для обеспечения этой безопасности. С момента, когда мир опутала паутина оплотов Границ, больше трети всей производимой энергии уходило на поддержание работоспособности этих устройств. А ведь человечество лишилось всех атомных электростанций. Попытка защитить сверхвысокомощные реакторы от вторжения Инферно требовала столько оплотов и столько энергии для их питания, что на три четверти покрывало возможности самой АЭС.
— Ну и что, будем сидеть сложа руки и смотреть, как наши милые восточные друзья сжимают нам горло? — Эткинсон обвел взглядом членов коллегии. — Не пора ли показать китайцам, что такое жизнь без нашей теплой опеки? Отключить к хренам им всю связь, оставить лишь инфоподдержку оплотов Границ. Повод у нас есть. Они своими ушами вклинились в нашу инфрастуктуру.
— Соглашение не предусматривало запрет на прослушку, — заметил Афанасий.
— Тогда нахрена нам вообще такое соглашение? — Эткинсон повернулся к русскому. — Я понимаю, Афанас, ваше тоталитарное общество защищено от подобного рода коллизий, у вас доступ к связи ограничен. Но Китай — не Россия. Там у власти люди, не продающие свободу нации ради энергетических рынков.
— Вы, я смотрю, знаток не только Востока, но и Севера, да? — Афанасий приподнялся в кресле. — Конкретно вам скажу — русские люди счастливы. Мы построили то, что почти удалось Китаю, пока он не погряз в дрязгах с американцами. И теперь я гарантирую спокойствие и полную управляемость подотчетного мне региона. А что гарантируете вы, кроме миллиардов ничем не обеспеченных долларов, а? Может быть, мне вспомнить отделение анклава Квебек в нарушение наших договоренностей с французскими сепаратистами? Или мексиканскую резню в пятьдесят восьмом, когда ваше марионеточное правительство не сумело остановить переворот у латиносов? Или, быть может, вы объясните, каким образом этот ваш румошный киборг сбежал от родителей, и с десяток лет каждое Рождество издевательски переводил один доллар на поддержание обороноспособности государства? Наконец, ваши сверхкрутые спецслужбы до сих пор не выяснили, кто угнал у тихоокеанской бригады целый взвод морских пехотинцев. Мне лично вместе с господином Синем пришлось чуть ли не на коленях упрашивать Морской союз открыть охоту за взбесившейся плавбазой. Которая — ах, какая неожиданность — умыкнула нашу девчонку и контрабандиста за несколько минут до прорыва в Касиме.
Это все — ваши заслуги, Эткинсон? Скажите честно, как думаете: за что вас держат в Коллегии? За миллиарды отчислений из обеих Америк или управление этими регионами в интересах Церкви?
Афанасий опустился в кресло. Достал из кармана белоснежной тройки платок, промокнул лоб.
— Хорошая речь, Афанасий, — похвалил Александр. — Но несвоевременная. Сейчас мы должны решить, как нам опередить китайцев в поиске ребенка и контрабандиста.
— Можно слово? — попросил Берг.
Александр кивнул.
— После того, как вы, скажем прямо, высмеяли мою теорию Павшего… Нет-нет, я не буду входить в эту воду дважды, все что хотел сказать в защиту моих взглядов, я выложил на стол. Сейчас я вот что скажу. Я видел эту девчонку в деле. И во-первых, называть ее ребенком не стоит. Она появилась на свет двенадцать лет назад, но биологически ей уже под двадцать. Не спрашивайте меня, как это может быть, я сам не знаю.
Кроме того, я лично был свидетелем того, как она входит и выходит в дробные миры. Значит, как минимум в одну вторую она доступ имеет, а отсюда следует — девчонка может перемещаться в пространстве за Гранью. Никто из людей не может, а она может. Те из нас, кто бывал за Гранью, знают, что близок локоток, да не укусишь. Мгновенная транспортировка в любой уголок планеты теоретически возможна, практически же не доказана. А вот девчонка, я уверен, чувствует себя там как дома. И кто знает, может быть, способна брать с собой за Грань и спутников.
— Что вы хотите сказать, Данте? — спросил Лучиано.
— А вот что. МГБ только думает, что девчонка и контрабандист у них в руках. Я уверен, что они профукали их в Хабаровске. Светские власти бессильны перед порождением иных миров.
— Опять вы за свою волынку, — скривил гримасу Эткинсон.
— Энджи, — повернулся к американцу Александр. — Еще раз позволите себе хамить — покинете заседание.
Глава Коллегии внимательно посмотрел на бузотера, и под взглядом молодых и уверенных в себе глаз немолодой уже Эткинсон почувствовал себя шалопаем, которого сейчас отшлепают.
Глава Коллегии снова повернулся к Данте.
— Вы возьметесь за перехват?
Данте на мгновение заколебался, но потом выдохнул и решительно ответил:
— Да, я перехвачу этих двух. Если у меня будет требуемое оборудование и ресурсы.
— У вас будут все потребные ресурсы, — уверил Александр. — И все кардиналы Коллегии к вашим услугам.
Данте не смог сдержать улыбку. Лидер Коллегии понял, насколько важна девчонка. Случай с китайским Большим Ухом наконец-то сдвинул тяжеловесную инерцию мышления кардиналов, и теперь они деморализованы, если хватаются за такую соломинку как Данте. А что им еще остается?
В сражении за свои взгляды Данте набрал первое очко в свою пользу.
Чинтано ждал кардинала у выхода из офисной части Коллегии. Здоровяк проминал своим немалым весом диванчик в коридоре и смотрел новости по настенном экрану.
