Олег Авраменко - Галактики, как песчинки
28
Я очнулась, лёжа навзничь на мягком диване. Левый рукав моей рубашки был закатан выше локтя. В изгибе слегка почёсывалось, как после инъекций. Рядом со мной сидел Валько и держал меня за руку.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Наконец я сделала над собой усилие и слабо улыбнулась. Он ответил мне широкой улыбкой:
— Привет. Как самочувствие?
— Паршивое, — сказала я, с трудом поднимаясь. — Ты когда-нибудь попадал под парализатор?
— Бог миловал.
— В таком случае ты не поймёшь меня.
Я огляделась вокруг. Мы находились в просторной, роскошно обставленной комнате, с виду — гостиной, окна которой выходили на водопад. Вдали виднелась цепь гор с окутанными туманной дымкой вершинами. Я могла дать руку на отсечение, что никогда раньше здесь не была, но сама обстановка казалась мне до боли знакомой.
На соседнем диване с нами диване лежал бесчувственный Олег.
— Нас взяли в плен? — спросила я.
— Нет, здесь мы одни. Я больше никого не нашёл.
— А кто же подстрелил нас с Олегом?
— Автоматическая система охраны. Но теперь можешь не опасаться, я укротил её.
— Кстати, где мы?
— Ты не поверишь.
Я протёрла глаза и снова огляделась.
— Если ты скажешь, что мы на космическом корабле, то поверю.
На лице Валька отразилось изумление:
— Как ты догадалась?
— Это, — взмахом руки я обвела всю комнату, — сильно смахивает на кают-компанию. Слишком много роскоши, стремление создать уютную домашнюю атмосферу, пейзаж в фальшивых окнах настолько идиллический, что в него с трудом верится… Что это за корабль?
— Лёгкий боевой крейсер класса «CA». Я бы даже сказал, «CA-плюс», существуй такая категория. Сверхбыстроходный, необычайно манёвренный, напичканный всевозможным вооружением. Словом, супер-пупер. Называется «Нахимов».
Я энергично тряхнула головой, разгоняя туман, который мешал мне быстро соображать.
— Если не ошибаюсь, Нахимов — древний российский военачальник. Это славонский корабль?
— А вот и нет. Согласно бортовым записям, он принадлежит Военно-Космическому Флоту Новороссии.
— Что?!
— То, что сказал. Ко всему прочему, «Нахимов» является флагманом эскадры. Странно, конечно, что эскадру возглавляет лёгкий крейсер, но не менее странным представляется тот факт, что у контролируемой чужаками планеты существует собственный флот. К твоему сведению, командиром корабля является некий капитан первого ранга Александр Киселёв, а командующим эскадрой — контр-адмирал Анна Кореева.
— Сдуреть можно! — сказала я. — А где он построен?
— Нет информации. Вообще никаких данных о его предыдущих передвижениях. Всё начисто удалено из памяти. Правда, есть один маленький след: его рабочий язык русский, но остались кое-какие намёки на то, что изначально он был «англоязычным». Впрочем, это ничего не проясняет.
— А как… Нет, давай по порядку. Что произошло после того, как я вырубилась?
— Ну, я сразу выхватил парализатор, прикрылся Аней и стал ждать. Прошло пару минут, но никто не явился. Я спросил Аню, кто вас уложил, и она ответила, что автоматика. Потом я принялся задавать наводящие вопросы и в результате выяснил, что мы находимся на космическом корабле, и кроме нас на борту никого быть не должно. Я потребовал, чтобы Аня отключила охранную систему. Она отказалась. Я пытался её убедить, но она не отступала. Тогда я решил схитрить: взял Аню за руку и велел ей выйти из комнаты, а перед самым выходом громко сказать: «Этот человек со мной».
— И она подчинилась?
— Да. У неё гнилой психокод… Нет, конечно, он получше нашего блока, но не такой непробиваемый, как у настоящих кодированных. Главным образом, он направлен на то, чтобы сохранить в тайне определённый массив сведений. Забегая наперёд, скажу, что мне так и не удалось узнать у Ани, кого она представляет и что делает на Новороссии. Я перебрал все варианты, которые только приходили мне в голову, но она неизменно отвечала «нет» и ни разу — «не могу сказать». Скорее всего, её психокод содержит на сей счёт строгие инструкции — всё отрицать… Но вернёмся к началу. Аня выполнила мой приказ, а охранная система истолковала её поведение так, что я её гость. Когда мы прошли в рубку управления, Аня по моему приказу сообщила бортовому компьютеру, что я намерен подключиться к нему. Тот воспринял это как распоряжение не препятствовать моему входу в систему.
— Тупая машина.
— Не менее тупая, чем компьютеры других кораблей. Если сделать их шибко умными и дать им слишком широкую свободу действий, они способны такого натворить, что не дай бог. Я не угрожал Ане, не применял против неё насилия, не покушался на её жизнь, так что компьютеру не о чем было беспокоиться. Конечно, его система обладала многоступенчатой защитой, но против меня она оказалась бессильной. Всё-таки я кибер — и далеко не из худших.
— Ты подчинил корабельный компьютер?
— Ага. И заодно отключил телепортационную камеру — здесь она именуется нуль-порталом. Теперь мы можем не беспокоиться, что хозяева корабля телепортируют к нам на борт группу захвата. Я специально спросил об этом Аню. Не напрямик, разумеется, а путём косвенных вопросов. Телепортация возможна только в специальные порталы-приёмники. Ещё я выяснил, что перемещение происходит мгновенно, а его предельная дальность обратно пропорциональна массе телепортируемого объекта. Так, например, будь в нашей компании ещё один человек, мы бы остались на месте.
— Мы далеко от Новороссии?
— Пятнадцать с половиной астрономических единиц. В направлении, перпендикулярном плоскости эклиптики. В общем, за пределами системы.
— Ого!
— Но, с другой стороны, это мизер, если сравнивать с межзвёздными масштабами. На мой вопрос, можно ли телепортировать на расстояние в парсек объект массой один грамм, Аня сказала «нет», а насчёт миллиграмма отвечать отказалась. Уточнить предельную массу я уже не успел.
— Почему?
Валько виновато потупился:
— Извини, Рашель, я упустил её.
— Как это? Она сбежала?
— Не совсем. Я сам её… ну, вроде как отослал. Действие наркотика стало ослабевать, и мне пришлось парализовать её. Но от выстрела сработал её телепортёр, и она исчезла. Наверное, переместилась в специально предусмотренное для таких случаев убежище. Я, дурак, не додумался заблокировать телепортацию с помощью того устройства. Совсем забыл о нём.
Я придвинулась к нему и обняла его за плечи.
— Не ругай себя. Каждый может ошибиться. Я бы на твоём месте… ай, да что и говорить! Я бы даже не выбралась из той комнаты. И уж точно не смогла бы подчинить себе корабельный компьютер.
Валько с улыбкой посмотрел на меня:
— Ты так думаешь? А я как-то слышал историю об одной двенадцатилетней девчонке, которая провернула подобный номер.
— Да. Только потому, что ей удалось украсть у отца все коды доступа… Кстати, что мы тут сидим? — Я резко вскочила с дивана. — Пошли скорее в рубку. Раз Аня сбежала, то скоро расскажет своим, что корабль в наших руках. Телепортироваться сюда они не смогут, зато вполне способны атаковать извне. Вряд ли это единственный их корабль.
Валько кивнул, поднимаясь:
— Да, я подумал об этом. Если есть флагман эскадры, то высока вероятность существования и самой эскадры. И хотя все датчики наружного наблюдения свидетельствуют, что в пределах их досягаемости космос чист, всё равно лучше убраться отсюда. А в пилотировании и навигации я, к сожалению, полный профан. Сейчас мы приведём в чувство Олега и…
— Нет, — перебила я его. — У нас нет времени. Прежде нужно заняться кораблём, а Олег пусть часик подождёт. К тому же, чем дольше он проспит, тем слабее у него будет постпарализационный синдром.
— Вообще-то я уже положил корабль на курс, — заметил Валько.
— Вот как? И куда мы летим?
— Просто наобум. Подальше от места его дрейфа, параллельно плоскости эклиптики.
— Этого мало. По ионному следу легко будет вычислить, в каком направлении мы улетели. Поэтому нужно задать изменчивую траекторию — тогда нас не смогут перехватить. А гнаться по самому следу — занятие неблагодарное и почти бесполезное; для этого нужно, чтобы преследователь намного превосходил по скоростным качествам преследуемого.
— Аргумент принимается, — кивнул Валько. — Сначала идём в рубку.
Мы вышли из кают-компании и стали подниматься по спиральной лестнице наверх. На таких небольших крейсерах с четырьмя продольными ярусами лифтом пользовались только законченные лентяи да ещё те, кто имел при себе тяжёлый груз. Мы же были налегке, поэтому мигом преодолели два пролёта и оказались на самом верхнем, первом ярусе, где находилась рубка управления.
— Вот, Рашель, взгляни, — произнёс Валько, указывая на какое-то тёмное пятно посреди коридора, метрах в пяти от двери рубки. — Когда я заметил, что действие наркотика проходит, то решил отвести Аню в лазарет, чтобы вколоть ей снотворного. А она вырвалась и побежала. Ну, я и выстрелил ей вслед.
