Вячеслав Шалыгин - Инстинкт гнева
«Закон парности, — мелькнула мысль, и тут же вспомнилась фраза из песни: „Я змея… я охраняю покой… сядь со мной рядом, и ты узнаешь, кто я такой“. Как сутки начались, так и продолжатся, верная примета. Не пришлось бы до вечера ползать».
После того как все стихло, Туманов перевернулся на спину, полежал еще пять секунд, прислушиваясь, затем вскочил на ноги и бросился бежать. Куда — сейчас было не важно. Главное — подальше и в заросли погуще. Где не проедут никакие «койоты».
За то, что экипажи черных машин отправятся в погоню пешим порядком, Виктор не опасался. Не того воспитания эти «бойцы». Да и одеты-обуты наверняка не для турпохода.
«Паркетное войско у этих Мартова и Островского; настойчивое, хорошо вооруженное, но не для грязной войны. И на этой слабости просто грех не сыграть…»
…Женя плохо помнила, как очутилась в деревне. Сначала ее везли на машине, потом несли на руках, затем снова была машина и снова руки. В последнем случае — руки Туманова. Кажется, пару раз Женя ненадолго приходила в себя, но что при этом говорила и кто был рядом, она запомнила плохо. Вроде бы снова сыщик и кто-то еще — очень большой, но не страшный.
И первые процедуры тетки Фроси запомнились ей только теплом русской бани и острыми травяными запахами. К этому времени Женя почти очнулась, но и знахарку, и всех остальных видела будто бы сквозь полиэтиленовый пакет с водой. Мало того, что фигуры и лица были размытыми, они еще и колыхались. Женю даже немного замутило.
Потом кто-то перенес ее в дом и уложил на перину. Женя едва не утонула в теплых пуховых волнах. Кажется, в этот момент в домишко заглядывал Виктор, но Женя не была в этом уверена. Зато она точно видела, что у окна стоит Володя. Как он сюда попал, Женя не знала. Или не помнила.
Потом она уснула, а когда проснулась, увидела, что окружающий мир обрел стабильность, четкость и более-менее яркие цвета. Боль в спине притупилась и не донимала, если не шевелиться.
Тетка Фрося напоила Женю каким-то отваром, пошептала что-то над ее головой и снова напоила, теперь куриным бульоном, натуральным и очень наваристым. После такого сытного завтрака Женю снова сморило. И опять последнее, что она увидела, прежде чем уснуть, был стоящий у окна Володя. Несмотря на новую обстановку, он не изменил своих привычек. Как и дома, стоял у окна, глядя вдаль. Или просто в точку.
Когда Женя проснулась снова, боль стала какой-то далекой и не досаждала, даже если девушка шевелилась. Женя осторожно села на кровати и оглянулась. Володя был, как часовой, на месте, правда, смотрел не в окно, а на дверь. Тетки Фроси в доме не было, но далеко она не ушла. Ее скрипучий голос доносился из прихожей… то есть из этих… из сеней. Она с кем-то разговаривала, причем не слишком любезно. Возможно, она в принципе не умела разговаривать любезно, но сейчас у нее явно нашлись еще и особые причины.
— Проваливайте, пока я вас коромыслом не отходила!
Женя замерла. Вряд ли тетка Фрося обещала такое счастье сыщику или его приятелю-гиганту. Может быть, заглянул кто-то из соседей? В сенях что-то брякнуло, мужские голоса невнятно, но грозно ответили тетке Фросе, послышалась какая-то возня, затем дверь распахнулась, и в хату ввалились пятеро по-городскому одетых людей. Тетка по-прежнему ругалась и колотила чем-то по дереву, но теперь где-то далеко. До Жени вдруг дошло — гости заперли старую знахарку в бане. Это был плохой знак. Женя осмотрелась. Бежать было некуда, да и не побежишь же голышом, завернувшись в простыню. После баньки и прочих лечебных процедур на Жене остался только пластырь. Больничный халат и рубашка лежали на стуле позади ворвавшихся в избу мужчин, а нижнего белья и обуви не было вообще.
— Спокойно, Евгения, — вполне миролюбиво сказал один из гостей. — Мы не причиним вам вреда. Вот ваши вещи. Одевайтесь, пожалуйста.
— Кто вы?! — слабым голосом спросила Женя. — Зачем одеваться?
— Мы отвезем вас обратно в больницу, — человек взглянул с участием. — Здесь вам вряд ли окажут квалифицированную помощь. Одевайтесь.
— Я не поеду! — прошептала Женя, кутаясь в простыню. — Вы не сказали, кто вы?
— Майор Федотов, ФСБ, — мужчина настойчиво сунул ей в руки одежду. — Мы отвернемся, не стесняйтесь. Здесь вам нельзя оставаться, поверьте. Вас разыскивают очень плохие люди. А в больнице мы сможем обеспечить вам охрану.
— Товарищ майор, — вдруг негромко проронил один из сопровождающих Федотова людей.
Майор сначала бросил на подчиненного короткий взгляд, но в следующую секунду вдруг напрягся и выхватил из спрятанной под пиджаком кобуры пистолет. Он перекрывал Жене всю видимость, и поэтому она пропустила начало стычки, которую устроил… Володя! Впрочем, Женя мало что успела увидеть и дальше: только как двое из федералов вдруг отлетели к противоположным стенкам и, потеряв от ударов сознание, «стекли» на пол, словно пятна киселя. Потом разбилось окно, это брат каким-то хитрым приемом перекинул через плечо еще одного непрошеного гостя и тот выломал раму головой. Потом Володя бросил на Женю прощальный взгляд — жутковатый, но обнадеживающий, как бы обещающий: «Я вернусь за тобой, сестренка» — и выпрыгнул в окно.
А дальше началась стрельба. Женя зажмурилась и зажала уши. Внутри у нее основательно закипело, но силенок было пока маловато, да и рана серьезно ограничивала ее возможности. Прийти на подмогу брату она не могла. Вот если бы не ранение…
— За ним! — рявкнул Федотов. — Найти волчонка!
Волчонка? Женя вдруг поняла, что в словах майора что-то есть. Вернее, что-то от волка или другого хищника было в Володином взгляде, поэтому майору и пришло в голову это слово. Только бы брата не подстрелили! Только бы он убежал!
Хотя… Куда он пойдет, кому он такой нужен? Он ведь даже объяснить ничего не сумеет. Он вообще ничего не сумеет. Женя торопливо натянула рубашку, набросила халат и попыталась встать.
— Сидите! — приказал майор.
— Давайте, я пойду, позову его! Без меня вы его не найдете.
— Сидите, я сказал, — отрезал Федотов. — А лучше лягте, пока швы не разошлись. Сами найдем.
— Найдете и убьете? — Женя встала. — Нет уж!
— У нас нет причин его убивать, успокойтесь, — майор сунул оружие обратно в кобуру. — Мы стреляли в воздух, для острастки, несмотря на то что троих из нас он отправил на «больничный». Не верите? Посмотрите за окно — забор цел, ни одной дырки.
Женя снова села на кровать. Говорил майор убедительно, было видно, что не врал. Он вообще выглядел честным человеком. Настоящим солдатом. Сражающимся не за деньги, а за державу. Оказывается, такие персонажи бывают не только в кино. Женя откинулась на спинку и прикрыла глаза.
Угораздило же снова вляпаться! Что за невезуха? Теперь, наверное, никогда не отмыться. А все почему? Потому что не послушала Туманова! Не надо было ехать на «стрелку» с Кощеем. Была бы здорова и счастлива. С больным братом и нетрезвой мамой, зато дома и в безопасности. А теперь что? Женя стиснула зубы. Что, что! Попала, вот что! Если под «очень плохими людьми» Федотов подразумевает Туманова и его приятеля — попала однозначно.
«И положительная внешность майора не обманет в этом случае даже такую наивную дуру, как я. Если уж Володю „пробило“, значит, дело реально плохо. Только бы его не подстрелили!»
Томительное ожидание результатов поиска оказалось слишком сильной нагрузкой на ослабленную нервную систему. Минут через пять Женя задремала, а когда очнулась, выяснила, что прошло целых три часа. Выяснила это она, услышав реплику майора, во дворе отчитывавшего подчиненных.
— Три часа! Где вы околачивались все это время? Можно было все леса на десять километров вокруг прочесать!
— Товарищ майор!
— Что, «товарищ майор»?! Где беглец?!
— Как в воду канул!
— Ты меня за кого принимаешь, Костик? Думаешь, я читать не умею? В его деле черным по белому написано — тяжелая контузия! Вы и сами все видели. Он же чурка с глазами, а не человек. Одни рефлексы да навыки десантные. Куда он мог деться в таком состоянии? Леший утащил?
— Кто ж его знает, товарищ майор! Может, и леший. Нет его нигде. И следов никаких. Испарился пацан.
— Испарился? Он тебе спирт, чтобы испаряться? Подослало начальство помощников! Переносите барышню в машину, едем в город! И бабку не забудьте выпустить.
— Да-а, — протянул Костик. — А если она коромыслом?
— Вам не помешает. Может, зрение наладится. Следопыты, вашу мать!
* * *Утомительные ночные вояжи не добавили мышлению ясности, но Джонатан и не собирался строить длинные логические цепи. С Мартовым и подчиненной ему командой Рустама все было понятно и так. Их поведение вышло за все рамки, но главное — перестало отвечать интересам Цеха. Сам адвокат ушел в тень и почти не показывался, и это при том, что Совет объявил поголовную мобилизацию, а его подручные творили черт знает что!
