Вячеслав Шалыгин - Инстинкт гнева
Боль в разбитой губе его немного образумила, и Виктор оставил мысли о бегстве. Он отряхнул одежду и покорно сел в машину.
— Быстро вы меня нашли, — Туманов вытер ладони о джинсы.
— Вы бы еще из ракетниц стреляли, — Федотов усмехнулся и протянул ему бумажный платок. — Мы сначала не поверили — сорок три минуты эфира, как по заказу. Или вы специально?
— Хотелось бы сделать вид, что это военная хитрость… — Туманов отвел взгляд. — Но это скорее «военная глупость». Недальновидность.
— Со всяким бывает. Где ваша подруга?
— Не знаю, в больнице, наверное, — Виктор пожал плечами.
— Позвольте вам не поверить, — майор строго посмотрел на сыщика. — Следы «Шевроле-Тахо», гильзы типа «парабеллум» и «макаров», две пули в штукатурке слева от двери приемного покоя… вам такой набор улик ни о чем не говорит?
— Абсолютно.
— А свидетели описали вас. Надо признать, что так лихо отбить заложника удается не всегда. Кто с вами был?
— Меня там не было.
— Как вам угодно, — Федотов говорил спокойно и чуточку устало. — Оставьте вы это дело, Виктор Алексеевич. Зачем вам лишняя головная боль? Отдайте нам девушку и живите, как жили.
Туманов несколько секунд напряженно молчал, но потом все-таки сдался и перестал делать вид, что он просто «пассажир». Все эти игры ему порядком надоели.
— Я не могу ее бросить, — сыщик осторожно пощупал разбитую губу и приложил к ранке платок. — Один раз я это уже сделал. Повторять ошибку я не намерен.
— Не понимаю, — искренне сказал майор. — Кто она вам, Виктор Алексеевич?
— Никто.
— В таком случае, объясните, вы имеете на нее виды? Или вам просто хочется острых ощущений? В чем ваш интерес?
— Лучше вы объясните, в чем дело, майор, и я перестану вам мешать.
— И отдадите девицу?
— Нет.
— Вот видите, — Федотов уставился в окошко и побарабанил пальцами по подлокотнику. — Конечно, я мог бы все объяснить, но половина информации — это государственная тайна. Нам проще вас устранить.
— И никогда не получить девицу, — Туманов усмехнулся.
— Это не проблема, — майор обернулся и смерил Виктора холодным взглядом. — Отыщем.
— Не сомневаюсь, вот только — когда?
— Да, время дорого, — не стал юлить Федотов. — Собственно, поэтому я с вами и беседую.
— Ценю вашу прямоту. И все-таки, я не буду вести переговоры, пока вы не признаетесь, зачем вам Женя?
— Хорошо, — после недолгого колебания сказал майор. — Она свидетель. В результате наблюдения за ней мы вышли на заговор очень крупных людей. Благодаря пресловутому маньяку, а затем и этой девице, так удачно появившейся на горизонте, мы получили возможность увидеть интересующую нас организацию в действии. Мы подкорректировали ход событий и почти добились успеха, осталось немного, но тут вмешались вы.
— Значит, я пришел к верным выводам: маньяк — это человек из окружения Островского? И каким образом вы «корректировали» его действия?
— Кто маньяк, мы не знаем и никакого влияния на него не имеем. Мы просто использовали факт его наличия в Битцевском лесопарке как информационное прикрытие. Когда кругом все ловят врага, несложно замаскировать своих наблюдателей под поисковую группу. Возможно, убийца до сих пор бродит по лесу, но это забота милиции. Возможно, никакого маньяка нет вовсе. Это не наш вопрос. Люди Островского — не стану отрицать, что под тайной организацией я подразумеваю Всеволода Семеновича и его друзей, — ушли из леса. Следом ушли и мы. Тема «маньяка» нас больше не интересует. Что же касается девицы, с ней мы пока не прощаемся. Люди Островского и Мартова ищут ее, и это означает, что у нее есть нечто важное для их тайного клуба.
— Вы только сейчас это поняли? — Виктор взглянул на Федотова снисходительно.
— Нет. Мы контролировали ее давно, с помощью спецсредств и агентуры в банде бритоголовых. Но сейчас мы получили этому подтверждение.
— Агент в банде? — Туманов покачал головой. — По-моему, в этом не было необходимости, пригласили бы главаря на беседу, он рассказал бы все сам. По крайней мере с милицией он разговаривал охотно. Я видел это своими глазами.
— Нам было удобнее использовать агента. Это был заместитель главаря. Кстати, нехорошо, что вы его завалили.
— Это не я.
— Условно поверим.
— Пистолет Жене тоже вы подогнали?
— Нет, но мы не вмешались. Это лишний крючок для милицейского начальства. Ведь пушка самого замначальника райотдела. Утеря табельного оружия, да еще в такой пикантный момент… и смех, и грех, как говорится.
— Но сейчас у вас есть все, я могу отдать и пушку мента, будет вообще комплект. Зачем вам девица? Очухается, даст показания, я запишу и привезу вам.
— Вы не сумеете уберечь ее от людей Островского, Виктор Алексеевич. Вы сами на волоске. Она должна попасть в программу защиты свидетелей.
— У нас есть такая программа? — Виктор удивленно поднял брови. — Растем. Однако скрыться ей будет нелегко даже с новыми документами, она заметная дамочка, и брат у нее необычный. Не пойдет, майор.
— Брата мы изолируем. Отправим вне очереди на лечение. Правда, без сестры.
— Тем более не пойдет!
— Хватит упрямиться, гражданин Туманов, — майор раздраженно поморщился. — Будьте благоразумны. Мы же все равно своего добьемся, и вы это знаете. Или не мы, а другие. Это будет гораздо опаснее.
— Я склонен рискнуть.
— Ради бога. Только не просите помощи, когда вас достанут люди Мартова.
— Мартова? Я думал, что всем заправляет Островский.
— Мартов, Островский… разницы нет. Важно лишь то, Виктор Алексеевич, что ваша подружка зачем-то сильно нужна этим людям. И они ее достанут, не сомневайтесь.
— Пусть так. Я постараюсь достать их первым.
— И что вы сделаете? Перестреляете два десятка вполне приличных и уважаемых людей?
— Вы что-то недоговариваете, майор. У этих людей есть некая тайна, суть которой вы тщательно скрываете. И девица вам нужна не как свидетель на суде, а как… кто?
— У вас разыгралась фантазия, господин Туманов. Это рутинная операция по сбору компромата на олигархов. Если потребуется, информация пойдет в дело, если нет, останется в архивах, только и всего. И ваша подружка либо тихо и мирно проживет под чужой фамилией на гособеспечении до старости, либо будет востребована и приведена к присяге в суде.
— Ложь. Такой благотворительностью в нашей стране не занимается никто. В первую очередь — ваша контора.
— Не понимаю, почему вы относитесь к нам с таким предубеждением? — Федотов предельно честно взглянул на Виктора, но как раз эта кристальная честность в его взгляде сыщику почему-то и не понравилась. — Разве мы не пытаемся идти вам навстречу? Разве не помогаем в трудных ситуациях?
— За помощь спасибо, — Туманов запнулся. — А насчет предубеждения… вы не до конца откровенны, майор, поэтому я и не верил в ваши добрые намерения.
— Не верили? — уцепился Федотов. — Не верили, но сейчас вам хотелось бы поверить, так? Задайте вопрос, который способен развеять ваши сомнения.
— Что у Островского с кровью? Вы заставили судебных медиков изъять пробы и уничтожить результаты анализа, почему?
— Это не имеет отношения к делу.
— Прощайте, — Туманов открыл дверцу.
— Как знаете, Виктор Алексеевич. — Майор оглянулся, пристально посмотрел куда-то в перспективу шоссе и похлопал по плечу водителя. — Костя, на горизонте.
— Вижу, — водитель включил скорость. — Койоты. Сейчас тут будет дело.
Что за дело будет сейчас на относительно пустынном участке шоссе и откуда взялись койоты в Подмосковье, Туманов выяснить не успел. «Форд» сорвался с места и «ушел в точку» за считаные секунды. Похоже, по просьбе ведомства производители любезно «зарядили» обычную внешне пятидверную модификацию «горячим» мотором от «Фокус-ST». Виктор искренне позавидовал. Будь кошелек потолще, он бы…
Моторы приближающихся откуда-то со спины машин гудели чересчур громко. Туманов резко обернулся. Стремительно несущуюся колонну водитель Федотова, не особенно напрягая фантазию, обозвал «койотами» по флагманской машине — «Порше-Кайенна». За ним шли два знакомых черных «Мерса». Летели они с такой скоростью, что Виктор не успел моргнуть, а машины уже преодолели полпути от «горизонта», до того места, где он стоял. Туманов сделал шаг к обочине, осознал, наконец, что сейчас будет, и ринулся к лесу со всех ног.
Визг шин, трещотка автоматического оружия и тупые удары пуль в стволы березок длились пять секунд. За это короткое время Виктор, шлепнувшись на живот, прополз никак не меньше трех десятков метров, вполне возможно, установив мировой рекорд по скоростному ползанью.
«Закон парности, — мелькнула мысль, и тут же вспомнилась фраза из песни: „Я змея… я охраняю покой… сядь со мной рядом, и ты узнаешь, кто я такой“. Как сутки начались, так и продолжатся, верная примета. Не пришлось бы до вечера ползать».
