Денис Кащеев - Третий курс
Голицын тяжело вздохнул: на Андерсон в этом процессе у них была основная ставка. Теперь же выступать предстояло ему самому.
– С глубоким почтением к Высокому судебному присутствию, я, Голицын Иван, представитель Альгера, оглашаю следующие возражения на заявленные требования, – выговорил он, поднимая руку. – В соответствии с параграфами…
Иван и сам понимал, что выступает слабо: ни одного серьезного аргумента по сути спора он так и не нашел. Приходилось придираться к формулировкам, подвергать сомнению корректность ссылок и уместность аналогий. В одном случае, обнаружив в иске очевидную опечатку, Голицын построил на этом целую теорию о том, что, мол, небрежно подойдя к оформлению своих требований, Ранола вообще утратила права ссылаться на Основы Справедливости (некоторые основания для такого вывода в праве Лиги действительно имелись, но, во-первых, как подозревал Иван, под «небрежностью» здесь должно было пониматься нечто совершенно иное, а во-вторых, как выяснилось позднее, опечатка была лишь в переводе на язык Альгера, а в оригинале отсутствовала).
Закончив, Голицын с облегчением опустил затекшую руку и уступил место докладчика Танаке. В доказательство того, что в требованиях истцу следует отказать, японец сослался на два «аналогичных» дела: в одном два крестьянина спорили насчет курятника (межпланетные отношения регулировались совершенно другими разделами Правового Свода – это даже Иван знал), решение по другому выносил суд Криммы, а тамошние процессуальные правила от местных отличались принципиально.
Ижжа Возз от подробного выступления воздержалась, просто попросив суд в иске отказать, Злодей ограничился невнятным мычанием – его, кстати, вежливо выслушали. Цурр же, когда очередь дошла до него, ясное дело, исковые требования соотечественников полностью поддержал. Принципиального значения это не имело: среди представителей Альгера ранолец остался в явном меньшинстве, и, насколько понимал Голицын, на позицию суда его мнение повлиять не могло, но все равно – неприятно!..
– Возражения ответчика оглашены! – заявил коротышка, когда Цурр, опустив руку, отступил к барьеру, отделяющему синий сектор от зеленого – поближе к своим. – На этом стадия оглашения позиций сторон завершена. Через минуту Высоким судебным присутствием будет определено предварительное Постановление по делу. Сторонам приготовиться к прениям. Представитель Альгера Андерсон Рут считается восстановленной в процессуальных правах.
Ну, вот и все. Через минуту все будет решено. Предварительное Постановление в девяноста девяти случаях из ста соответствует окончательному – это Танака выяснил, когда в практике копался. Будет еще, конечно, стадия прений, но на что она, если сказать-то им, по сути, нечего?
– Высокое судебное присутствие вынесло предварительное Постановление! – не стал тянуть время голос из паланкина. – Иск подлежит удовлетворению в полном объеме! Предварительное Постановление может быть пересмотрено Высоким судебным присутствием по результатам прений сторон.
По зеленому сектору прокатилось радостное оживление.
– Стадия прений! – объявил коротышка. – Слово представителю ответчика!
Иван обвел грустным взглядом товарищей: никто из них не спешил поднимать руку. Танака сверлил глазами пол, словно ища под ногами заветную подсказку, Ижжа Возз растерянно озиралась по сторонам, Рут… Рут, склонившись над «аналоем», что-то лихорадочно искала в базах персонального компьютера.
– Представители ответчика отказываются от участия в прениях? – спросил коротышка.
Да что уж там…
Внезапно ладонь Андерсон взлетала над головой.
– Поединок! – выкрикнула Рут.
– Что? – вопрос сам сорвался с губ Голицына.
– Мы требуем, чтобы спор был решен поединком! – твердо и отчетливо повторила девушка. – В соответствии с параграфом 3003 это наше безусловное право! Поддерживайте, ну?! – это уже было сказано вполоборота назад – Ивану, Танаке и Ижже Возз.
– Да, да конечно, обязательно: требуем поединка! – не очень понимая, о чем ведет речь, заявил Иван.
– Требуем поединка! – нестройным дуэтом отозвались Танака и консульский повар.
– Ответчик потребовал, чтобы спор был решен поединком, – казалось, коротышка был немного удивлен происходящим. Что касается ранольского сектора – тот, похоже, и вовсе пребывал в шоке. – Объявляется перерыв для определения его условий!
Двери за его спиной распахнулись, шестеро носильщиков в белых мантиях двумя колоннами вошли в зал, подхватили золотой паланкин и унесли прочь.
17
– Что еще за поединок? – вполголоса поинтересовался Иван у Рут на выходе из зала.
– По здешним законам, любая из сторон по делу вправе потребовать, чтобы спор был разрешен поединком, – так же тихо пояснила девушка. – Типа кто кого победит – тот и прав!
– Чушь какая-то! – хмуро пробормотал Голицын. – Как одно связано с другим?!
– Я думаю, здесь у них что-то вроде веры в высшую справедливость, – предположила Андерсон.
– Ничего себе справедливость – кто сильнее, тот и прав! Как хоть этот поединок проходит? На мечах рубятся или морды друг другу бьют?
– Понятия не имею, – пожала плечами Рут.
– Что?! – Иван так и замер с поднятой ногой, не завершив шага. – То есть мы даже не знаем, во что вляпались?!
– Был другой выход?
– Не было, – после короткого размышления признал Голицын. – Дело мы, считай, уже проиграли…
– А так хоть какой-то шанс, – подхватила Андерсон.
– Уполномоченного представителя ответчика просят вернуться в зал для согласования условий поединка! – прервал их властный голос откуда-то из-под потолка.
– Кто пойдет? – деловито спросила Ижжа Возз.
– Могу я! – с ехидной ухмылкой предложил Цурр.
На него даже не оглянулись.
– Давайте я, – не слишком уверенно произнесла Рут. – В конце концов, я эту кашу заварила… Да и в здешних процессуальных правилах я уже немного ориентируюсь…
– Иди, – решил Голицын.
Вернулась Рут минут через двадцать.
– Что, уже все? – бросились ей навстречу товарищи. – Что решили?
– Криск, – проговорила девушка.
– Что – криск?!
– Условиями поединка выбран криск. Матч состоится послезавтра. Кто его выиграет – в пользу того будет вынесено решение.
– Погоди, – нахмурился Иван. – При чем тут криск-то?
– Как выяснилось, это одна из возможных форм проведения поединка. На выбор предлагалось еще несколько, но я даже слов таких не знаю. Ранольцы настаивали на какой-то непонятной «шурум-бурум», – краем глаза Голицын заметил на лице Цурра понимающую улыбку, – но там, оказывается, нужно минимум по десять участников с каждой стороны, так что не выгорело у них.
– Понятно, – кивнул Иван. А что, в конце концов, криск – далеко не худший вариант! – Погоди! – осекся вдруг он. – Десять не десять – а шестерых-то мы им где наберем? Я, ты, – он принялся загибать пальцы, – Танака, Ижжа Возз…
– Цурр… – продолжила за него Рут.
– Что?! – ахнул ранолец. – Ну, уж нет, увольте! Я в этих ваших игрищах не участвую!
– Участвуешь, – холодно процедила Андерсон. – Ты представитель? Представитель. Значит играешь. Отказ принять участие в поединке рассматривается тут как оскорбление суда – со всеми вытекающими последствиями. Желаешь попробовать?
– Да, здесь у них с этим делом строго, – кивнула Ижжа Возз.
– Ладно, убедили, – буркнул, побледнев, Цурр. – Что ж, вам же хуже! Уж я вам наиграю!
– За воротами посидишь, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Голицын. – Все равно выходит только пять, – вновь повернулся он к Рут. – Шестой-то кто?
– Злодей, – чуть слышно проговорила девушка.
– Шутишь? – Иван бросил ошалелый взгляд на обезьяну: свернувшись на полу калачиком, Злодей сладко спал у ног Танаки.
– Никаких шуток. Он тоже представитель – а значит, может – и должен – играть.
– Только этого не хватало! – Голицын на мгновение представил себе Злодея в К-комбинезоне, и в глазах у него потемнело. – Да они просто издеваются!
– Потише! – предостерегла его Ижжа Возз. – Мы все еще в суде!
– Предлагаю сказать, что он отказался играть, – не унимался Иван. – И пусть себе отвечает по всей строгости местного закона! Надеюсь, они не будут с ним излишне гуманны!
– Не будут, – подтвердила Рут. – А нам засчитают техническое поражение. И дело проиграно.
– Нет, но… Но Злодей в команде…
– Дадим ему успокоительное, как сегодня, наденем ошейник и привяжем к стене… Да придумаем что-нибудь!
– И останемся на поле вчетвером?
– Есть идеи лучше?
– Нет, – сдался Иван. – Идей нет – ни лучше, ни хуже, никаких нет.
– А как насчет профессиональных поединщиков? – спросила внезапно Ижжа Возз.
– Кого профессиональных? – быстро обернулась к ней Андерсон.
– Поединщиков. Насколько я знаю, мало кто из представителей сторон участвует в поединках лично. Обычно нанимаются специальные люди, профессионалы. Удовольствие это, конечно, не дешевое…
