Фрэнк Герберт - Бог-Император Дюны
— Откуда ты можешь это знать? — Он так внимательно смотрел на девушку, что она, не выдержав его взгляда, отвернулась в сторону.
— У меня нет сомнений в подлинности историй о моих предках, — ответила она. — Они рассказаны мне по кусочкам — замечание об этом, сплетня о другом, слух о третьем, но я верю в эти рассказы. И мой отец тоже в них верит!
— Монео ничего не рассказывал мне об этом.
— Есть одна вещь, которую определенно можно сказать об Атрейдесах, — заговорила Сиона. — Мы верны, и это факт. Мы всегда держим свое слово.
В изумлении Айдахо открыл было рот, но смолчал. Ну, конечно, Сиона тоже из Атрейдесов. Эта мысль потрясла его. Нет, он, конечно, знал это и раньше, но как-то не воспринимал этот факт, не осознавал его. Сиона была бунтарем, но ос действия были санкционированы самим Лето Границы его снисходительности были неясны, но Айдахо отчетливо их ощущал.
— Ни в коем случае не причиняй ей вред, — напутствовал его Лето. — Сиона должна пройти испытание.
Дункан повернулся к ней спиной.
— Ты ничего не знаешь наверняка, — сказал он. — Отрывочные сведения и слухи.
Сиона не ответила.
— Он Атрейдес! — с вызовом произнес Айдахо.
— Он Червь! — не менее горячо возразила девушка. Казалось, яд в ее голосе можно было потрогать пальцами.
— Твое проклятое Устное Предание — это не что иное, как собрание древних сплетен! — в сердцах воскликнул Айдахо. — Только глупцы могут верить в них.
— Ты все еще доверяешь ему, — сказала Сиона, — но это скоро пройдет.
Айдахо резко обернулся и уставил на Сиону пылающий взор.
— Ты же никогда не говорила с ним!
— Говорила. Когда была ребенком.
— Ты и сейчас ребенок. Он воплощение Атрейдесов, всех, которые когда-либо жили на свете. Это ужасно, ведь я знал многих из этих людей. Они были моими друзьями.
В ответ Сиона только покачала головой. Айдахо снова отвернулся. Он почувствовал, что эмоции опустошили его, выпили до дна. Было такое впечатление, что его лишили станового хребта. Сам того не желая, он направился через площадь на улицу. Где скрылся мальчик. Сиона бегом догнала его и пошла рядом, но он делал вид, что не замечает ее.
Улочка была узкой, каменные стены домов зияли дверьми, скрытыми в арках, окна — уменьшенные копии дверей, занавешенные тканью, которая шевелилась, когда он проходил мимо.
На первом перекрестке Айдахо остановился и посмотрел направо — в ту сторону, куда побежал мальчик. В нескольких шагах стояли две седые, одетые в длинные черные юбки и зеленые кофты, пожилые женщины, которые судачили о чем-то, склонившись друг к другу. Они замолчали, заметив Айдахо, и уставились на него, не скрывая любопытства. Он не стал отворачивать взгляд и посмотрел вдоль улицы — она была безлюдна.
Айдахо пошел дальше, в один шаг поравнялся с ними и прошел мимо. Тесно прижавшись друг к другу, женщины проводили его внимательным взглядом. Мельком взглянув на Сиону, они снова вперили взгляд в Айдахо. Девушка быстро шла рядом с Дунканом; на ее лице застыло странное выражение.
Печаль? — думал он. Сожаление? Любопытство?
Трудно было сказать. Его сейчас больше интересовали наглухо закрытые окна и двери, мимо которых они проходили.
— Ты была когда-нибудь раньше в Гойгоа? — спросил он.
— Нет, — ответила она сдавленным голосом, словно опасаясь чего-то.
Что заставляет меня идти по этой улице? — думал Айдахо. Но еще не успев задать себе этот вопрос, он уже знал ответ на него. Эта Ирти… Что это была за женщина, ради которой он мог бы приехать сюда, в Гойгоа?
В одном из окон справа приподнялся угол занавески и оттуда выглянуло лицо мальчика с площади. Занавеска упала и приподнялась. На этот раз в окне возникло лицо женщины. Айдахо всмотрелся в это лицо и остановился, словно пораженный громом, не в силах сделать еще один шаг. Это было лицо женщины, которую он так часто видел в своих самых фантастических сновидениях — мягкий овал лица, проницательные темные глаза, полные чувственные губы…
— Джессика, — прошептал он.
— Что ты сказал? — спросила Сиона.
Айдахо онемел. Это было лицо Джессики, восставшее из прошлого, прошлого, которое он считал навеки утраченным. генетический курьез — мать Муад'Диба, воплощенная в новом теле.
Женщина опустила занавеску и исчезла, навсегда запечатлевшись в памяти Айдахо. Эта женщина была старше Джессики, которую он помнил потому времени, когда они вместе делили опасности на Дюне — на лице чуть больше морщин, тело стало чуть полнее…
В ней стало больше материнского, сказал себе Айдахо. Потом: Я говорил ей, кого она так напоминает? Сиона коснулась его плеча.
— Ты не хочешь войти, познакомиться с ней?
— Нет, это была ошибка.
Дункан направился туда, откуда они пришли, но в это время дверь дома Ирги распахнулась, и оттуда вышел молодой человек. Он закрыл дверь и повернулся лицом к Айдахо.
Айдахо рассудил, что юноше было около шестнадцати лет, было невозможно ошибиться — те же волосы, курчавые, как каракуль, те же резкие и сильные черты лица.
— Ты — новый, — уверенно сказал юноша. Голос был низким, как у взрослого мужчины.
— Да. — Дункану было трудно говорить.
— Зачем ты пришел? — спросил юноша.
— Это была не моя идея, — ответил Айдахо. Говорить стало легче, злость на Сиону придавала ему силы.
Юноша взглянул на Сиону.
— Нам сказали, что наш отец мертв. Сиона кивнула.
Он снова взглянул в глаза Айдахо.
— Прошу тебя, уходи и не возвращайся больше. Ты причиняешь боль кашей матери.
— Конечно, — произнес Айдахо. — Принеси от меня извинения госпоже Ирги за это вторжение. Меня привезли сюда против моей воли.
— Кто привез тебя?
— Говорящие Рыбы.
Юноша коротко кивнул и еще раз посмотрел на Сиону.
— Я всегда думал, что вас, Говорящих Рыб, учат быть добрее к своим, — с этими словами он повернулся, вошел в дом и плотно прикрыл за собой дверь.
Айдахо схватил Сиону за руку и быстрым шагом пошел прочь. Она, спотыкаясь, старалась поспеть за ним, отчаянно вырываясь.
— Ои подумал, что я — Говорящая Рыба, — проговорила ома.
— Ты действительно на нее похожа, — он искоса взглянул на девушку. — Почему ты не сказала мне, что Ирти была Говорящей Рыбой?
— Это не казалось мне важным.
— Ах, вот как.
— Они познакомились только поэтому.
Они вышли обратно на площадь. Не останавливаясь, Айдахо направился к окраине деревни, к садам и огородам. Потрясение вызвало у него прострацию, он чувствовал, что не в состоянии переварить все, что на него только что свалилось.
На пути возник низкий каменный забор. Дункан перелез через него и остановился, слушая, как вслед за ним то же самое делает Сиона. Деревья были в цвету. На оранжевых тычинках белых цветов усердно работали пчелы. Воздух был полон жужжания и напоен ароматами растений — это напомнило Айдахо прошлую, такую давнюю жизнь на Каладане. Там тоже повсюду были заросли благоухающих цветов.
Он остановился, достигнув гребня холма, откуда взглянул на аккуратные квадратики деревни — все крыши были одинаковыми и черными.
Сиона села на густую траву и обхватила руками колени.
— Все получилось не так, как ты хотела? — спросил он.
Она покачала головой, и Дункан понял, что она вот-вот расплачется.
— За что ты так его ненавидишь? — сказал он.
— Мы не можем жить своей жизнью, вот за что?
Айдахо посмотрел на деревню, расстилавшуюся внизу.
— Много ли здесь деревень таких, как эта?
— Это образец Империи Чертя!
— В ней что-то не так?
— Нет, все так, если тебе не надо ничего иного.
— Ты хочешь сказать, что это все, что он позволяет?
— Да, есть, правда, несколько торговых городов… Есть Они. Мне говорили, что даже столицы планет выглядят как большие деревни.
— Так я повторяю: что здесь не так?
— Это же тюрьма!
— Так покинь се.
— Но куда я уеду? Как? Ты думаешь, мы можем просто сесть на корабль Гильдии и отправиться куда нам угодно? — Она посмотрела вниз, туда, где стоял орнитоптер, возле которого сидели Говорящие Рыбы. — Наши тюремщики не выпустят нас!
— Но сами они свободно ездят. Ездят туда, куда им заблагорассудится.
— Они ездят туда, куда посылает их Червь.
Она уткнулась лицом в колени и заговорила приглушенным голосом:
— Как вы жили тогда, в старые дни?
— Все было по-другому, но жить было намного опаснее. — Он посмотрел на стены, окружавшие огороды и сады. — Здесь, на Дюне, не было воображаемых границ владений, не было и самих частных владений. Все было собственностью герцогства Атрейдесов.
— Все, кроме фрименов.
— Да, но фримены знали, что принадлежит им, а что нет. Они жили на этой стороне в своих укреплениях… Или вне их, в пустыне, на песке которой можно было добела раскалить сковороду.
