Парень в шагающем саркофаге (СИ) - Тепеш Влад

— Умеют, — признался я. — Иногда. Я соскучился по своему дому, а еще мне жаль, что я улечу обратно и мы больше уже не встретимся. Грустно расставаться с друзьями. Но мне хочется верить, что у тебя тут все будет хорошо и что твою маму спасут из плена плохих людей. Главное, верь в это.

План поначалу пошел более-менее так, как это было задумано. Разведка с воздуха показала, что противник перегруппировывается в месте, откуда сможет атаковать британцев, французов или американцев по своему выбору.

Сразу же в этот момент французы отогнали группу наблюдателей от своей колонии и затем отправили женщин и детей под охраной небольшого числа мужчин в точку встречи с британцами. Британцы выдвинулись немного раньше, а затем их бойцы завязали перестрелку с передовым отрядом арабов. В то же время французы покинули свою колонию полностью и устремились на соединение с британцами, в их колонии остался всего один доброволец, вызвавшийся взорвать колонию в тот момент, когда туда набьется побольше арабов.

Несколько часов спустя американские «рейнджеры» приблизились незамеченными к итальянской колонии. По моему совету они имели с собой два дрона с фугасными зарядами, которыми взорвали радиовышку, чтобы осажденные арабы не могли позвать на помощь. Начался штурм, за которым я наблюдал своим разведчиком.

Тем временем мои ударные транспорты с дронами уже выдвинулись на место, откуда я смогу прикрыть беженцев, боевые мехи уже погрузились на транспортники, а я в последний раз прогулялся с Авророй по лесу и помог ей собирать фрукты.

А потом все пошло наперекосяк.

Арабы сумели засечь переброску французов и попытались на них напасть, но выдвинувшиеся вперед британцы помогли отогнать передовой отряд арабов, которых оказалось всего-то человек сорок.

Тем временем основные силы действительно решили захватить колонию французов, так как уже знали, что мужчины выдвинулись к бритам. Здесь арабы снова переиграли нас: они отправили вперед только четыре человека, которые и обнаружили, что колония покинута. Оставшийся доброволец бессильно наблюдал, как вся толпа — триста человек! — попрыгала в свои тарантайки. Каким-то образом они догадались, в какую сторону отправились беженцы: там в общем-то и вариантов было не очень много. Вскоре они засекли караван при помощи дрона и пустились в погоню.

Последний бой

Я понял, что нужно выдвигаться на перехват — вернее, это нужно было сделать еще раньше, но поворот событий оказался немного неожиданным.

А в полдень в наш план вмешались силы природы: гора, по склону которой беженцы спешили на рандеву с японцами и германцами, проснулась и кашлянула, выбросив в небо столб дыма.

Проснулся злогребучий вулкан.

Однако деваться было некуда: сзади арабы, сбоку пропасть, одна надежда — успеть к транспортам.

Я прикинул так и сяк — не успеваю. Минут на десять не успеваю. Беженцы уже бросили свои полностью разряженные транспорты, арабы настигают. Одна надежда — задержать их дронами. Мои транспортники с боевыми мехами пошли вперед на полной скорости с отрывом: они легче, транспортники не так загружены и потому едут быстрее. А мы с Авророй трясемся следом.

Все, что у меня есть, уже в воздухе. Первая волна засекает машины арабов и получает команду атаковать автономно. Распределяются цели, и теперь дроны уже не очень боятся средств РЭБ: каждый держит в прицеле свою мишень, атака уже не управляется по радиоканалу, наведение на цель строго оптическое. Минут через пять будет результат…

Результативность атаки оказалась одновременно высокой и провальной.

Когда вторая волна дронов подошла к предполагаемому месту перехвата, но обнаружила только столбы дыми от горящих машин: к моменту атаки арабы уперлись в каменистый склон и дальше пошли вперед пешком. Мои дроны замечательно отработали по машинам, в которых уже не было людей. С одной стороны, это значит, что грядет решающее сражение, фанатики больше не смогут бегать и навязывать свои условия. С другой — я потратил половину дронов впустую. При этом чемоданчики с глушилками у них с собой, черт бы их побрал.

Небо затянуто дымом: вулкан пробуждается медленно, но это грозит натуральным извержением. Дерьмово: гора-то огромная, моя собственная база у ее подножия даже и не видна. Километров где-то сорок с лишком до жерла, но если бахнет как следует — может не то что мою базу, а всю округу пеплом засыпать.

Дальше и выше начинается перестрелка: это защитники беженцев заняли выгодную позицию и пытаются сдержать арабов.

— Держитесь, я уже близко!

Наконец, в бой идут «Марио» и «Луиджи»: они доехали первыми. Их атака сопровождается налетом более сорока дронов — все, что у меня есть. Связь с боевыми мехами все время рвется: работает РЭБ. До меня периодически доходят обрывки видеопотока с их камер: мои бронированные шагающие машины наступают, скупо выпуская очередь за очередью, счет их двоих переваливает за два десятка уже. Дроны падают с неба, я не могу оценить их результативность, слабые передатчики забиты наглухо РЭБом, но свою жатву винтокрылая смерть собрала.

— Аврора, я оставляю тебя тут, жди, пока за тобой не вернусь я или хорошие люди, и не вылезай из машины, хорошо⁈

— Да, синьор Робот!

И я устремляюсь вперед и вверх по склону на своих двоих: транспорт дальше не идет. До поля боя остается километр.

Тем временем пропадает связь с «Луиджи»: его достал противотанковый гранатомет. С «Марио» мне видны полосы дыма: к нему летят граната за гранатой, и вот, наконец, попадают и в него, причем второй раз. Что ж, он сражался до конца.

Мой черед.

Я иду в бой лично впервые в жизни, а заодно, может статься, и в последний, но ловлю себя на мысли, что мне почему-то не страшно. Наверное, потому, что почки у меня искусственные, надпочечников нет, адреналин попадает в кровь только тогда, когда нужно. Я спокоен — и рад этому. Иначе мог бы налажать.

— Вы как там, держитесь⁈

В ответ сквозь помехи долетают обрывки слов — «вулкан», «несем потери», «наседают». Черт, осталось немного, совсем чуть-чуть!

Взгляд наверх — ох ты ж мать твою в бога душу!

ЛАВА!!!

С горы мне навстречу ползет алый поток!!!

— Искин, транспорт с девочкой — полным ходом ко мне!

Расклад одновременно критический и удачный: бой идет выше и правее меня. Поток густой лавы пройдет левее в таком случае, он довольно узкий. А сам я еще чуть поднимусь, и далее по скале направо вдоль пропасти. При этом лава отрежет арабам путь к отступлению, они сейчас ломятся вверх и на восток, позади у них будет лава, справа — пропасть, слева — вулкан и впереди — оборонительный рубеж беженцев.

Транспорт с Авророй взбирается шустро: в нем всего лишь маленькая девочка, а не многотонный я. Все равно, что порожняком идет.

Я приближаюсь к месту сражения, одновременно через оптику дрона-разведчика наблюдая с высоты в сто метров за местностью, заодно прокладываю маршрут для транспорта с девочкой.

Бросаю взгляд вверх — небеса, кажется, побагровели от кровопролития. Хотя на самом деле это просто свет красной звезды и на него наложились красные отблески из жерла вулкана.

Оставляю Аврору за большим валуном, а сам иду вперед, шаг за шагом приближаясь к полю боя.

Забавно, но я почти что счастлив. Ну, настолько, насколько мог бы быть счастлив калека, лишившийся трех конечностей. Сейчас, когда до визуального контакта с врагом остаются считанные секунды, перед моим внутренним взором пролетают картины — но не из жизни, как это часто бывает, а из несбывшихся возможных вариантов.

Вот я, нищий безработный калека, влачу жалкое существование на пособие по инвалидности… Ну нахрен, такое и смотреть не хочется. Вот я, каким-то образом разжившийся хорошими кибернетичесткими протезами, продолжаю выступать на турнирах. Может быть, я даже стоической шутки ради взял бы себе псевдоним типа «Адептус Механикус». Да, так моя судьба тоже могла бы сложиться, если бы я сумел взять кредит на эти протезы. Другой вопрос, что отдавать пришлось бы всю жизнь. Ну и прочие недостатки — личная жизнь и все такое прочее…