Бен Каунтер - Кровоточащая чаша
Раздался одиночный выстрел, и яркая вспышка лазерного выстрела прорезала воздух рядом с ней. Эскарион оглянулась вовремя чтобы увидеть как одна из ее Серфимов упала, пораженная в горло лазерным выстрелом.
Снайперы.
Эскарион выстрелила несколько раз по нападающим и кинулась к ближайшему укрытию. Нельзя было позволить зажать их здесь. Она должна сориентироваться в обстановке, собрать Сестер и прорываться. Если она задержится хоть на мгновение, они могут быть окружены и завязнуть здесь, пока весь город не будет захвачен. Это не входило в ее планы.
Разрушенное здание предоставляло некоторое укрытие остатками полуразрушенных стен и груд щебня. Эскарион нырнула за укрытие от сокрушающих залпов с противоположной стороны улицы. Выстрелы автоматических винтовок и лазганов взбивали каменное крошево и обломки дерева с земли.
Огонь усилился, на этот раз его источник был прямо над ними сверху. Сестра Миксу скользнула около нее, взводя два свои болт-пистолета, и обе сестры открыли ответный огонь по остаткам потолка у них над головой.
Как оказалось, они заняли укрытие прямо под вражеской огневой точкой. Через пролом вниз смотрели искаженные лица с отвисшими гнилыми челюстями, костлявые руки нацеливали покрытое ржавчиной оружие вниз, на сестер.
Выстрелы рикошетили от доспехов Эскарион. Она и Миксу отстреливались, посылая болтерные заряды сквозь потолок в атакующих, вызывая ливень обломков. Эскарион почувствовала, что выстрел чиркнул по ее щеке. Перестрелка притягивала еще больше атакующих, снайперы вели прицельный огонь сквозь клубящуюся пыль, и все больше септиамцев подползало через разрушенные здания, чтобы противостоять новой угрозе. Миксу вела огонь с одной руки вверх и с второй по сторонам. Эскарион достала свою энергетическую секиру, но даже ее силовые доспехи не устояли бы перед сконцентрированным на ней мощным обстрелом, если бы она поднялась и бросилась в атаку.
Струя чистого белого пламени ворвалась в здание поверх их голов, затем качнулось вверх, заполнив развалины над ними вздымающимся пламенем. Горящие скелеты посыпались сверху, и стрельба сменилась сдавленными криками сгорающих людей.
Эскарион оглянулась и увидела сестру Аспасию, направляющую огонь тяжелых огнеметов взвода Карателей, поливающих огнем здание вокруг Серафимов Эскарион.
Эскарион отсалютовала Сестре Аспасии, когда Каратели и взвод Сестры Руфиллы подтянулись к ним, чтобы зачистить развалины.
— Серафимы, воскликнула она, — за мной! Вперед! — Эскарион ринулась через обломки туда, где укрылись сестры с «Черного-Три». Она и ее Серафимы бросились на септиамцев, окруживших выход, сокрушив полдюжины тел прежде чем Аскарион проскочила через дверь и оказалась среди них. Снайпер, все еще сжимая длинноствольный лазган в скрюченных руках, упал безголовым на щебень. Секира Аскарион отсекла руку другого септиамца, и сломала ботинком его хребет, когда он упал. Рядом одна из ее Серафимов перепрыгнула через стену, схватила ближайшего септиамца и сбила с ног, подстрелив еще двоих, стреляя прямо сквозь его живот.
Взвод Аспасии продвигался за Эскарион через руины. — Руфилла, обеспечь зону высадки для «Черного-два» — передала по воксу Старшая Сестра, пробегая по обломкам.
Аспасия была настоящим ветераном, старше Эскарион, которая тоже была далеко не юной женщиной. Ее энергетический молот дымился от запекшейся в силовом поле крови, доспехи были покрыты выбоинами и царапинами от пуль.
— Потери? — спросила Эскарион.
— Три сестры погибли, прими их души Император, Тиндария потеряла руку. Мы прорвемся. — ответила Аспасия.
— Хорошо — Эскарион передала по воксу всем сестрам в пределах слышимости — Когда «Черный-Два» сядет, все ударные силы продвигаются на юг! Этот район занят септианцами, и сначала мы должны прорваться через них. Аспасия, я хочу чтоб ты была впереди. Скверну надо выжечь огнем.
Эскарион настроила вокс-передатчик на частоту Гвардии, подключаясь к путанице передач, охватившей весь город. Среди сообщений царил полный хаос и беспорядок, создаваемый двумя полными полками в пределах города и третьим, Галатоморианцами, пытающимися скоординировать артиллерийский удары так, чтобы не убить ими столько же гвардейцев, сколько и септиамцев.
Обрывки сообщений с поля боя прорывались сквозь статику. Стратикский XXIII-й полк продвигался с трудом, пробивая себе путь через развалины жилых районов, направляя острие атаки к центру города, зданию сената и храмам.
Джоуранцы, как поняла Эскарион из коротких сообщений, полученных от тыловых эшелонов полка, сформировали массивный клин, пробивающийся к сердцу города, к казармам сил правопорядка. Этот клин возглавляли внезапно прибывшие Космодесантники, непонятно откуда и зачем явившиеся сюда. Чтобы добраться до них, Сестры Битвы должны были прорваться через линию сражения к скоплению храмов, возвышающемуся на краю жилого района, затем пройти через самое сердце обороны септиамцев, чтобы достичь участка арбитров.
Рев двигателей заглушил передачу, когда тень «Черного-Два» прошла над дорогой. Он развернулся и снизился, задняя рампа открылась и отделения Таслайи и Серентис высадились на краю развалин. Валькирия развернулась на месте, чтобы навести установленные под под кабиной пушки и обрушить огонь на здания напротив, очищая верхние этажи от снайперов. Болтеры сестер вели огонь по немногим септиамцам, еще оставшимся в окружающей зоне, ответная стрельба была слабой и разрозненной. Сестры из взвода Серентис, несущие тяжелые болтеры, выдвинулись к краю развалин и накрыли ливнем выстрелов дома напротив, и Эскарион заметила искаженные фигуры, перемолотые выстрелами в окнах первого этажа.
— Вперед! — приказала Эскарион.
Взвод Аспасии выскочил из-за укрытия под прикрытием огня взвода Руфиллы, посылая струи огня перед собой, покидая руины, стремясь выгнать укрывшихся септиамцев под огонь взвода Руфиллы.
«Черный-Один» и «Черный-Два» взлетели, покинув уязвимую позицию над дорогой. Сестры остались одни — но именно так они сражались лучше всего.
Верхние этажи казарм были наполнены врагом, вооруженным награбленным из арсенала участка оружием, многие носили куски разномастной брони на своих сутулых телах. Сарпедона они не волновали. Все, относительно чего он беспокоился, было внизу здания.
Голубоватый свет вспыхнул на тесной лестничной клетке подвала, когда ожили молниевые когти сержанта Люко. Взвод Люко находился впереди с Сарпедоном, взвод Хастис сформировал арьергард, чтобы прикрыть их от септиамцев, прибывавших вниз с верхних этажей.
Массивная пластстиловая дверь внизу лестничной клетки была оснащена огромным механическим замком. Септиам-сити как и любое другое место в галактике, не обходился без своих преступников и мелких еретиков. Это было место, где они содержались, таким людям нельзя было бы позволять выбраться наружу.
— Я займусь этим — сказал Люко с некоторой одержимостью — прикройте меня. Сержант рванулся вперед и вонзил когти обеих рук в металл замка; когти заискрились, вгрызаясь в металл. Он уперся ногой в основание двери и вырвал весь запорный механизм, оставив в ней рваное отверстие, плюющееся расплавленным металлом.
Дверь распахнулась, и взвод Люко направила оружие в темноту за ним. Сарпедон отступил, когда они двинулись в темноту за дверным проемом, держа свой силовой посох наготове. Его авточувства в кромешной тьме отобразили мрачные серые пластикритовые стены блока камер вдали, сгоревшие светильники на потолке, пол и стены были грязны от времени и крови.
— Мы входим, никого не видно — пришло сообщение от взвода Люко. Молниевые когти Люко, следующего за ними, отбрасывали мерцающие отблески поперек стен.
Изнутри не доносилось ни звука, был слышен только грохот сражения на поверхности. Но запах этого места был ужасен: воняло потом, распадом, гниющими отбросами. Третье легкое Сарпедона отфильтровывало наихудшее, однако зловоние все равно было запахом чистой смерти.
В тюрьме содержалось две сотни заключенных, главным образом в одиночном заключении, в камерах, забранных потускневшими стальными решетками. Первые ряды камер были пусты — они, должно быть, были освобождены, когда безумие чумы впервые поразило Септиам-сити.
Карлу Гриен вероятно был среди них. Но Сарпедон знал это до прибытия на Септиам Торус, и тем не менее он пришел сюда. Надежда, неважно насколько слабая, была всегда.
— Впереди кухонный блок — передал один из космодесантников от взвода Люко.
— Заходим — сказал Сарпедон. Вокруг лежала неподвижная темнота. Десантники держали под прицелом забрызганные грязью камеры. Сержант Люко толкнул большие двойные двери входа в кухонный блок с высоким потолком, уставленный длинными скамьями и столами. Цитаты из Имперских псалмов были вырезаны на пласткрите стен и потолка, в одном конце комнаты находилась кафедра, откуда проповедник сил правопорядка напоминал заключенным о тяжести их грехов, пока они ели. Как и во сей тюрьме, здесь никого не было, кухня была опустошена, страницы религиозных текстов были разорваны и разбросаны вокруг кафедры проповедника.
