Эми Кэтлин Райан - Похищение
Саманта села обратно на свое место, ссутулившись над столом.
— Ну, — протянула Аманда, не зная, что сказать. — Это сильное стихотворение, Саманта! Оно напоминает мне произведения поэтов начала двадцатого века. Кто-нибудь еще хочет что-то прочитать?
Добровольцев больше не было, и Аманда вызвала Мелиссу Дикинсон, которая встала и начала монотонно декламировать что-то про звезды и время.
Уэверли смотрела на охранников, которые снова принялись расхаживать по классу. Охранник со шрамом как раз шел к ней. Ее тянуло прикрыть рукой блокнот, в который она записала стихотворение Саманты, но это смотрелось бы подозрительно, их бы разоблачили. Ее сердце колотилось, словно сломанный поршень, когда она почувствовала, как к ней сзади подкрадывается охранник. Остановился ли он, чтобы заглянуть ей через плечо в ее блокнот? Она не знала. Наконец он отошел. Уэверли обнаружила, что все это время она сдерживала дыхание и ее легким отчаянно не хватало воздуха, но она заставила себя дышать спокойно, пока не удостоверилась, что охранник потерял к ней интерес.
Когда охранник повернул в переднюю часть класса, его взгляд был направлен на Саманту, которая склонилась над своей тетрадью. Она стирала слова, переписывала их, что-то вычеркивала. В какой-то момент он, казалось, собирался забрать у нее стихотворение, но, увидев, что Аманда, прищурившись, смотрит на него, отступил назад и встал в углу.
В конце дня охранники провели девочек по коридорам обратно туда, откуда они пришли, так что Аманда с Уэверли были первыми, кто вышел из рядов.
— Все прошло здорово, правда? — спросила Аманда у Уэверли нарочито веселым тоном. — Мне не нравится, что там крутятся эти головорезы, но я не смогла отговорить Энн от этого. Думаю, ты ее напугала, когда спустилась в грузовой отсек, и теперь она говорит, что не хочет, чтобы еще кого-то из вас ранили.
— Да, конечно, — сказала Уэверли, но по ее тону было ясно, что она не поверила этому объяснению. Она видела, что Аманда и сама ему не верит.
Уэверли изобразила зевок.
— Я так устала весь день сидеть. Я пойду немного вздремну, если можно.
— Не забудь прочитать задание по истории на завтра! — добродушно проворчала Аманда.
Уэверли закрылась в комнате и включила настольную лампу. Она смотрела на стихотворение Саманты, пытаясь извлечь оттуда сообщение, но оно казалось просто беспорядочным нагромождением слов. Она вглядывалась в строчки, пока ее не охватила полная безысходность. Она решила ненадолго отступить, когда вдруг вспомнила, что Саманта, перед тем как читать стихотворение, сказала что-то странное. Что же это было? Что-то насчет пытки.
Каждое слово было пыткой?
Нет.
«Каждое следующее слово было пыткой».
Уэверли вычеркивала каждое второе слово стихотворения, пока ей не открылось скрытое сообщение:
Я обрела нож. Будет еще. Кровь прольется. Служба станет ловушкой. Мне передали твои слова. Где они? Ответ завтра.
Уэверли несколько часов трудилась над ответом Саманте, снова и снова переписывая свое стихотворение в надежде, что завтра на уроке им дадут такое же задание. Когда наступило утро, она была измучена, и Аманда не хотела пускать ее в школу, но Уэверли настояла на своем. Когда охранники с девочками подошли к их двери, она была полностью готова, и сообщение для Саманты было спрятано в блокноте, который она прижимала к себе сбоку.
Когда Аманда попросила их написать короткое стихотворение по мотивам «Оды греческой вазе» Джона Китса, Уэверли подождала, пока несколько девочек прочитают свои работы, и только потом подняла руку. Она не хотела казаться слишком нетерпеливой.
— Может быть, ты прочитаешь сидя, Уэверли? — предложила Аманда.
— Каждое следующее слово словно разрушало меня изнутри. — Уэверли заставила себя усмехнуться.
— Я рада, что ты так серьезно отнеслась к заданию! — сказала Аманда, просияв.
Уэверли взглянула на Саманту, которая держала ручку наготове, осторожно положив блокнот на колени. Уэверли расправила на столе свое стихотворение и начала читать, не забывая делать паузу в конце каждой строчки.
Я не знаю, где они.
Их невозможно увидеть.
Они в месте, где слышен
Ход небесных светил.
Гулкий ритмичный звук
Их сердец невозможно услышать.
Похожий на воду
Эфир заполняет их дом,
Но воды в этом месте нет.
Они приходят тогда, когда
Нужны те, кто сможет помочь.
Когда нас с тобой настигнет беда,
Я буду искать их
Повсюду, везде в голубых небесах.
Как только смогу.
И горе уйдет, счастье вернется,
Когда мы найдем их.
И в край, где живут они,
Мы убежим
На крыльях легкого ветра.
Девочки много недель общались таким способом, зашифровывая сообщения в стихотворениях, сочинениях, прямо под носом у охранников, которые со временем расслабились и теперь скорее скучали, чем наблюдали за девочками. Из одного сложного сообщения, спрятанного в сонете, Уэверли узнала, что Саманта живет с парой, у которой есть хитро оборудованная кухня со всеми мыслимыми приборами. Именно оттуда она могла доставать ножи, не опасаясь быть пойманной. Всего их у нее было три, и брать еще она не осмеливалась. Сара зашифровывала свои идеи по поводу того, где может находиться источник того ритмичного гула, которые описала Уэверли. Она предполагала, что это может быть система искусственного климата, которая располагалась на верхних уровнях корабля, или водная турбина, которая гнала воду к рыбозаводу. Но пойти и проверить это не было возможности, и Уэверли мучилась от мысли, что ее мама где-то на корабле, страдает и боится, а она не может к ней попасть.
Но они добились успеха в другом. Они досконально разработали план побега, доводя его до совершенства, пока Уэверли не поверила в то, что он в самом деле может сработать.
Все зависело от того, сможет ли она найти выживших с «Эмпиреи». Но охранники непрерывно находились за ее дверью, и мимо них никак нельзя было пробраться.
Но однажды днем ее вдруг осенило. Если Мэтер держала пленников с «Эмпиреи» в тайне, то она должна была не пускать к ним команду. Она должна была ограничить доступ к той части корабля. Это было так просто, как она раньше об этом не догадалась?
— Аманда, — сказала Уэверли, когда Аманда вошла с большой миской, полной красного винограда, — чем вы сегодня занимались?
— Да ничем. Просто немного поработала в саду.
Уэверли беспокойно вертелу пальцами карандаш.
— Мне просто интересно. Потому что я слышала, что никому не разрешают заходить на водоочистительную станцию.
— Правда? А я думала, что они волновались насчет системы искусственного климата.
— Да?
— Они думают, что металлический пол перегружен или что-то в этом духе. Туда допускается только обученный персонал. Но никого это особо не волнует. Туда все равно никто никогда не ходит.
— Да, наверное, — сказала Уэверли, не в силах скрыть радость в голосе. Но Аманда, судя по всему, ничего не заметила.
Система искусственного климата. Да! Это объясняло звуки, которые она слышала по системе связи той ночью в лаборатории. Вот где была ее мама.
Ее захлестнуло радостное облегчение, и ей пришлось уйти из гостиной в свою комнату, потому что она была готова расплакаться. После месяцев волнений, страха и планов у них наконец-то появился ключ к разгадке.
Время раздумий закончилось.
Пришло время убить Энн Мэтер.
СЛУЖБА
В день службы Уэверли поднялась с кровати не выспавшаяся и взвинченная. Она не спала ни минуты. Всю ночь она смотрела в темноту остекленевшими глазами, вновь и вновь обдумывая все с начала до конца. Ее жизнь, жизни Саманты и Сары зависели от четкости осуществления плана.
Она надеялась только, что сможет достаточно быстро передвигаться со своей раненой ногой, и была рада, что у нее есть трость, которую ей сделал Джошиа.
— О, ты проснулась, — сказала Аманда, заглядывая к ней в дверь — последнее время она делала это постоянно. Когда она вошла внутрь, Уэверли осознала, что теперь Аманда выглядит настоящей будущей мамой: у нее округлился животик и располнели бедра. Уэверли трудно было поверить, что внутри этого тела был ее родной сын или родная дочь. — Надо поторопиться. Нам лучше не опаздывать.
— Да, я знаю. — Уэверли натянула на себя церковное платье, завязала волосы платком и посмотрелась в зеркало.
Она так изменилась. Ее лицо похудело, под глазами были круги, а между бровей залегла суровая вертикальная морщинка. Она повзрослела.
