Девичник в космосе (СИ) - Серебрянская Виктория
Поначалу на записи не было ничего интересного. Парни Шрама учли первый печальный опыт, и второй робот, выпущенный в обнаруженный проход, двигался куда осторожнее. Но здесь, видимо, ловушек не было. Зато присутствовала куча запертых дверей. Самых обыкновенных. Глухих, но с табличками на непонятном языке, видимо, обозначающим, что находится внутри того или иного помещения. Робот по команде невидимого оператора аккуратно приближался к каждой из них, активировал на щупе присоски и пытался открыть. Но ни одна из дверей не поддалась. Что, впрочем, было неудивительно. Единственная незапертая дверь в самом конце длинного коридора оказалась чуланом. Или чем-то вроде того. Я нервно хихикнула, обнаружив на освещенном роботом пространстве ведра, щетки на длинных ручках, какие-то тряпки и допотопные флаконы, половина из которых была снабжена пульверизаторами. Словно декорации к какому-то доисторическому фильму. Ведь уже давным-давно для уборки использовались специальные роботы. Даже сейчас на корабле никто не использовал ручной труд.
На этом ознакомительное видео заканчивалось. Запустив второй ролик на планшете, я услышала за кадром голос Оруэла, который обстоятельно объяснял, что принял решение вскрыть хотя бы одну дверь в коридоре, и по какому принципу эту дверь он выбирал. На экране робот уверенно направился к двери, за которой потом обнаружилась лаборатория.
За тем, как робот проводил газовый анализ возле двери, я наблюдала, сжав от волнения руки в кулаки, не совсем понимая, для чего это делается. Скелетированное тело уже не выделяет аммиак и сероводород, одинаково опасный как для людей, так и для робототехники из-за горючести и взрывоопасности. Разве что робот у команды остался последний, и они берегут его, перестраховываются.
Проведя анализ воздуха у дверных щелей и не выявив ничего опасного, робот получил приказ Оруэла вскрыть помещение наиболее щадящим способом. Подумав несколько секунд, искусственный интеллект дроида принял решение попытаться вскрыть замок, путем перепила запоров. Я с некоторым удивлением наблюдала за тем, как робот активирует плазменный резак. В следующее мгновение дверь была вскрыта. И я забыла про то, что нужно хотя бы дышать…
Это была лаборатория, вне всяких сомнений. Старая, давным-давно устаревшая морально, а потому по ее внешнему виду практически невозможно было определить, какого рода исследования в ней проводились. Я жадно вглядывалась в стены, отделанные простым белым кафелем, такой давным-давно не использовали даже в отсталых колониях. Гораздо экономичнее и гигиеничнее были панели из модифицированного полимера. Он легко поддавался термической и химической обработке, был термоустойчив и его не так просто было разбить. В отличие от кафельной плитки, которую я видела на экране. Это какие же деньги были вложены в строительство этой лаборатории, мелькнуло у меня в голове, если учесть, что ближайшая цивилизованная планета находится в десятках световых лет отсюда? Неожиданно стало грустно. Скорее всего, те, кто отправлялся сюда на строительство этого объекта, знали, что их билет в один конец. И им просто не хватит продолжительности жизни, чтобы вернуться обратно. Даже если это были яоху с их не мыслимыми тысячью лет продолжительностью жизни. Потому что вряд ли эта лаборатория, судя по ее внешнему виду, строилась после того, как были открыты и освоены гиперпрыжки.
— Оля?! Почему ты плачешь? Что болит?
Неожиданно раздавшийся в комнате голос бесшумно вошедшего Шрама заставил меня дернуться. Да так, что я едва не уронила на пол несчастный планшет. И да, я только в этот момент осознала, что по моему лицу ручьями текут слезы.
— Оленька, ну что такое? — буканьер торопливо пересек комнату и присел на край кровати. — Что случилось?
Смахнув ладонью с глаз лишнюю влагу, я смущенно улыбнулась ему:
— Сама не знаю. Просто вдруг представила, что строители этой лаборатории летели сюда, заранее зная, что домой не вернутся никогда, и стало так безумно грустно и больно за них… Но я, если честно, осознала, что плачу только тогда, когда об этом сказал ты.
На несколько секунд в комнате повисла смущенная тишина. А потом Шрам вдруг неловко усмехнулся:
— Ты напугала меня. Думал, что снова стало хуже. Я не особо доверяю болтушкам Оруэла, хоть он и доказывает, что это привычные для его расы лекарства. Ты-то не яоху! — И, словно засмущавшись своих откровений, торопливо перевел разговор: — Разобралась, что это за лаборатория? — спросил он, кивая на валяющийся на краю кровати планшет. — Парням не терпится войти самим внутрь, но я запретил до тех пор, пока ты не посмотришь и не скажешь, что для нас это безопасно. Так что, я жду твой вердикт. Мы все ждем.
Слова Шрама мало походили на комплимент или ласку. Или выражение заботы. Но у меня внутри словно маленькое солнышко загорелось и согрело меня изнутри. Я улыбнулась, глядя в сиреневые глаза мужчины. Просто так. Потому что это стало моим первым, бессознательным порывом. Но потом улыбка померкла, и я вздохнула:
— Я не знаю, что тебе сказать. Из того, что я вижу, — я тоже кивнула на планшет, — почти невозможно сделать выводы о принадлежности лаборатории. Слишком сильно устарело содержащееся в ней оборудование. Я такого даже в учебниках не видела. И сказать с уверенностью, какие опыты здесь проводились, я не могу.
Сиреневые глаза Шрама слегка округлились от удивления. Словно буканьер не считал необходимым скрывать от меня собственные эмоции. И явно от меня он ожидал совершенно другого ответа.
Посидев некоторое время неподвижно, словно ожидая, что я что-то еще поясню или дополню свой ответ, он, в конце концов, задумчиво потер подбородок:
— И что мне сказать парням?.. Они надеялись, что это окажется генетическая лаборатория, безопасная для них, и они смогут прогуляться туда. Размяться и развеяться.
Я фыркнула, настолько смешно прозвучало «развеяться». Словно речь шла о прогулке по центру Арганадала. И я спросила:
— Шрам, скажи честно, как бы ты поступил, если бы я опознала в помещении химическую лабораторию?
Буканьер пожал неопределенно плечами, взял мою лежащую на одеяле руку и начал ласково перебирать мои пальчики:
— Наверное, отправил бы парочку самых сдержанных и благоразумных на разведку, — задумчиво предположил он. — Разобраться, что за склеп у нас под боком, все равно желательно. Чтоб не получить неприятный сюрприз в самый неподходящий момент.
— Ну вот так и поступи, — предложила я. — Предупреди парней, чтоб не трогали оборудование и реактивы, если таковые там обнаружатся. Все равно особой опасности там нет, поскольку нет кислорода, атмосферы. А парни будут в скафандрах. Но даже в таком случае предосторожность не помешает. Хватит нам и одного взрыва. А ты не хуже меня понимаешь, что скафандры защитят практически ото всего, только пока они целы.
— Хорошо, — кивнул, соглашаясь со мной буканьер. — Пойду обрадую парней, пусть готовятся. Если хочешь, я заберу тебя в рубку, когда экспедиция будет готова покинуть корабль. Сможешь вместе со мной наблюдать за парнями в реальном времени.
— Хочу! — не задумываясь, отозвалась я. — И, Шрам, скажи им, чтобы крупным планом показали скелет. Есть у меня одна мыслишка, хочу ее проверить.
Буканьер даже не поинтересовался, что у меня за мысль. Просто кивнул, соглашаясь, и предложил:
— Можешь пока привести себя в порядок. Только не геройствуй! Если будешь плохо себя чувствовать, возвращайся в постель. — Я возмущенно вскинулась. И Шрам улыбнулся: — Не волнуйся, поход парней в лабораторию ты все равно увидишь вместе со всеми, я же пообещал! Я просто отнесу тебя в рубку на руках, чтобы ты не напрягалась лишний раз.
С этими словами Шрам вышел. А я с самой глупой улыбкой откинулась на подушку. Не знаю, что со мной в последнее время творилось, но я словно лишилась внутреннего стержня. Лишилась того, что помогло мне выжить в жутких клетках Тейта. Того, что помогло мне прижиться на пиратском корабле и найти общий язык с командой буканьера. То ли я слишком привыкла к опеке и защите Шрама. То ли все пережитое меня, наконец, сломало. Хотя сломленную я сама себе не напоминала. Скорее, я вспомнила, что я женщина. И как это: быть женщиной. Ранимой, нежной, той, которую нужно оберегать, холить и лелеять. Осознав все это, я глупо улыбнулась, сползла с кровати и поплелась в санблок.
