Антон Маевский - Спиральное море
Принимая решение об эвакуации Пангеи, Вин находился в пределах своих полномочий, хотя и нарушал устав. Бывает такое. Между тем оставление Пангеи означало, что Византия теперь контролирует практически весь Архипелаг. То есть, иными словами, что битва за Архипелаг Гондваной проиграна. Как лягут кости на разборе этого дела в штабах, предсказать было невозможно; Вин это понимал и учитывал все варианты последствий, включая вполне реальную возможность оказаться перед расстрельным взводом. И все-таки он был уверен, что прав. Византийский флот занял бы Пангею в любом случае, это показывали все расчеты. Продолжение сражения приводило просто к размену фигур: византийцы, потеряв все линкоры, так или иначе захватили бы Пангею оставшимися силами, а вот от группы флотов "Б" к этому моменту не осталось бы ничего. Даже эвакуировать было бы не на чем и некого...
Говорят, в Китае эпохи Сражающихся царств были случаи, когда сражение выигрывалось без боя. Полководцы встречались лично, разбирали позицию, и если один из них видел, что выиграть не может — он, не теряя ни одного человека, честно отступал. Вот примерно так и повел себя Вин. Прервав сражение на середине, он сдал систему, но сохранил флот, нужный для защиты Шакти. Сохранил полностью — если не считать двадцати двух истребителей "астра" вместе с их пилотами.
Правильно ли он сделал, что не ввел в бой крейсера, бросив всю боевую задачу на несколько десятков мальчишек?
Наверное, да...
Уже неважно.
Сейчас ему было не до мук совести. И даже не до страха за свою жизнь. Он правда сделал все, что мог. Византийцы заняли Архипелаг, но дальше при данном соотношении сил шагнуть не могли. За Шакти он мог быть спокоен.
Но вот успокоиться — не получалось.
Слишком сильным было предчувствие, что настоящая война только начинается.
Глава 9
Черный ферзь
Море Дрейка лежало в трех километрах внизу. Небо было ясное. Берег континента, покрытый сосновым лесом, выглядел пушистым. Конвертоплан шел на одном уровне с маленькими облачками. Даже с этой высоты было видно, как лес прорезают шоссе; а иногда он расступался, и возникали города: Ричмонд, Форт-Бурбон, Нью-Трентон, Лансинг, Китченер...
Темно-зеленый лес над светло-зеленым морем.
Эдмунд Гаррис посмотрел на навигатор и начал постепенно снижать высоту. Он уже два часа летел на восток. Море в этом направлении сужалось; еще чуть-чуть — и противоположный берег тоже станет видно. Самую восточную часть моря Дрейка местные жители называли "горлом" или "Каналом". По какой-то причуде тектоники плит два континента — северная Гурония и южная Элизабет — сблизились там так, что через пролив между ними удалось перекинуть подвесной мост. А по обеим сторонам этого моста вырос город. Наверное, один из самых странных городов в мире...
Лафайет-Сити. Центр планеты Глория и столица всего Северного альянса.
Навигатор пискнул. Эдмунд согласно кивнул и (с удовольствием, надо сказать) передал управление конвертопланом автопилоту. Писк означал, что рация самолета поймала сигнал приводного маяка, установленного на Виктория-хаусе. Самое высокое здание в Лафайет-Сити использовалось, кроме всего прочего, еще и в навигационных целях. Видно его было издалека. Даже если серебряная нитка моста через пролив закрыта облаками, мимо вершины Виктория-хауса не промажешь.
Эдмунд любил чувство пустоты и свободы, всегда сопровождавшее его одиночные полеты. В них хорошо думалось. Благо, такой способ передвижения сейчас правда был удобен. Из "поместья" — так он в шутку называл свой бревенчатый дом в сосновом лесу, на склоне Базальтового хребта — самолетом было выбираться проще всего.
На посадочной площадке Виктория-хауса дул ветер. Эдмунд повернул законцовки крыльев, переводя винты в режим посадки, и с трудом, со второго захода вписал машину в изображенный внизу белый круг.
Разобьюсь когда-нибудь, вскользь подумал он.
Дежуривший на площадке гвардеец небрежно поднял руку к берету.
— Добрый день, господин министр! Вас просят пройти сразу в башню.
Эдмунд захлопнул дверь кабины и кивнул, морщась от налетевшей мороси. В башню — значит на самый верх. В круговую комнату с прозрачными стенами, где президент обычно собирает совещания узким составом. На семи ветрах, так сказать.
Интересно, о чем сейчас пойдет речь? Вызов был срочный — значит, произошло что-то экстраординарное. Катастрофа на спутнике? Или, не дай бог, на каком-нибудь планетном объекте? Да нет, чушь. Будучи министром науки, Эдмунд узнавал такие вещи одним из первых. Иначе и быть не могло.
Ладно. Осталось подняться в лифте — а там нам все скажут.
— Господа, я прошу вас быть очень внимательными, — президент Мятлев не улыбался. — Предмет нашей сегодняшней встречи — события за барьером. За южным барьером. Я знаю, что большинство из вас не имеет к ним отношения, но... Не буду болтать. Простите. Адмирал Бертон, прошу вас.
Командующий космическим флотом Джеймс Бертон замялся. Он занял свой пост недавно, и на таком совещании был первый или второй раз.
— Не вставайте, — помог ему Мятлев. — Здесь церемонии не приняты. Вот и чай сейчас принесут...
Бертон кивнул.
— Господа... — он прочистил горло. — Как вы понимаете, происходящая на юге война между Византией и Гондваной не может нас не интересовать. Хотя, конечно, мы этот интерес никогда не афишировали... Но даже нейтральное государство должно все-таки понимать, что происходит вокруг. Я не открою большой тайны, если скажу, что исследованием этой войны занимается целый отдел штаба нашего космофлота... — Бертон покосился на Мятлева.
— По приказу президента Джеффриса, который я подтвердил, — вот теперь Мятлев наконец улыбнулся. Обаянием его бог не обидел. — Продолжайте, Джеймс, пожалуйста.
— Да... Собственно, в течение нескольких десятков лет состояние войны между ними было устойчивым, и мы имели основания считать, что оно устраивает обе стороны. Для Гондваны это способ сброса излишков... Социальных излишков. Как мы знаем, современное общество Гондваны — предельно закрытое. Перегородки между социальными зонами там непроходимы, как, наверное, в каком-нибудь Древнем Египте. Чудовищное общество, если честно... И стабильность они поддерживают именно войной. Выбрасывая в соответствующую зону и перемалывая в боях тех, кто не годится ни для чего другого. Результаты войны им, таким образом, не очень-то и важны. Характерно, что Гондвана еще ни разу не пыталась атаковать ни одну из центральных византийских планет: только периферия, только колонии... Видимо, им это просто не нужно.
— Пока, — небрежно сказала Патриция Урбанович.
Эдмунд посмотрел на нее.
На Патрицию вообще хотелось смотреть. Сорокалетняя аристократка, на вид куда моложе своего возраста. С прямым носом, с густыми темно-рыжими волосами. Она уже три года занимала пост министра экономики.
— Пока, — согласился Бертон. — Я говорю о фактах. Самое интересное, что отношение к войне со стороны Византии долго было... симметричным. Бесконечные бои за периферию без единой попытки атаковать центральные планеты противника. Похоже, что византийские верхи такая ситуация тоже устраивала.
Он сделал паузу и отпил чая.
— Так вот... Два месяца назад ситуация поменялась. Если коротко... В начале мая византийцы попытались захватить Варуну и были отброшены с потерями. С большими потерями. Попытка захвата третьей по населенности планеты — это серьезный вызов, вы сами понимаете... Потом недели три все было спокойно. А вот двадцать седьмого мая начались события. Византийские флоты одновременно, с разрывом в считанные часы, атаковали две цели: планету Порт-Стентон — это сильная база на западе архипелага Неймана — и планету Укурмия, которая находится в совершенно другом секторе фронта и является в Гондванской империи четвертой по населенности... Причем обе операции прошли успешно. Невероятная победа. Я теперь уверен, что у них есть какой-то стратегический гений. Но самое интересное — и оно же самое непонятное — случилось дальше. Еще через несколько часов византийский флот... еще один византийский флот! я не знаю, откуда он взялся! — появился у Токугавы, у столичной планеты Гондваны, и дал там сражение. После чего началось удивительное. В течение следующих полусуток византийские корабли были отведены и от Укурмии, и от Токугавы. Все до одного. Наступление на Архипелаге при этом продолжалось... оно, собственно, уже закончилось, к сегодняшнему дню Византия контролирует весь Архипелаг. А в остальных секторах периметр проходит так же, как до войны. Такие дела. Что касается объяснений...
— Я прошу прощения, — сказал Мятлев. — Позвольте, я, как дилетант, произнесу то, что успел из ваших данных понять сам. А вы меня поправите. Операции против Укурмии и Токугавы были византийцами прекращены, несмотря на то, что они оказались тактически успешными. Это странно. Гипотез я вижу две. Или эти атаки были с самого начала задуманы как отвлекающие, или закончить их что-то помешало. И вот в момент, когда я об этом размышлял, мне на комм переслали данные из службы внешних исследований... Данные о том, что внутри Византии, на планете Антиохия, идут боевые действия. Наземные.
