Владимир Дроздов - Аэродром Веселый
Обзор книги Владимир Дроздов - Аэродром Веселый
Дроздов Владимир
Аэродром 'Веселый'
Владимир Дроздов
АЭРОДРОМ ВЕСЕЛЫЙ
авт.сб. "Над Миусом"
В начале июля сорок третьего позвонили из штаба дивизии:
- Капитана Леднева к генералу!
Митя бегом бросился к домикам штадива. Теперь штаб дивизии при каждом перебазировании стал располагаться рядом с аэродромом полка истребителей-разведчиков.
Благодаря такому соседству особенно быстро проявляются в лаборатории фотопленки и буквально за несколько минут передаются по СТ-35 в штаб воздушной армии разведдонесения летчиков.
А вместе с тем близость к начальству приносит добавочные хлопоты. Базируйся разведчики на более отдаленном аэродроме, не бежал бы сейчас капитан Леднев по степи, выжженной солнцем до желтизны омлете).
Но он готов был каждый день бегать за поручениями комдива - не просто уважал генерала Строева, считал особой честью пойти в полет по его заданию.
Генерал объяснил:
- Я не стал бы вызывать вас через головы ваших непосредственных начальников, но и командир полка и командир вашей эскадрильи в воздухе, а дело спешное.
Сам командующий фронтом просил генерала Хребтова - он только что мне звонил. Из-за того же аэродрома Веселый, помните-около Таганрога? По агентурным данным на нем расположены склады химического оружия.
А сейчас стало известно, что аэродром этот используется еще и для подскока дальних разведчиков типа "курьер". На прошлой неделе лейтенант Григорьян пытался заснять эти склады и летное поле. Подходил со стороны солнца. Однако сбили-прямое попадание зенитного снаряда. Через два дня капитан Нестеренко для фотосъемки всего на одну минуту выскочил из облачности. Тоже сбили. Теперь из агентурных данных стало известно:
на Веселом зенитные средства оснащены радиолокационными прицелами могут вести точный огонь и сквозь облака, и против солнца.
- На обычных боевых высотах!
- Да, но с малых высот, а тем более с бреющего, мы пока не можем фотографировать.
- Попробую метров с четырехсот.
- Еще рискованнее. На двух-трех тысячах вас только зенитки достанут, а тут поведут огонь и счетверенные установки крупнокалиберных зенитных пулеметов.
Да, вот так генерал Строев ставил задачу перед капитаном Ледневым одновременно и советуясь с ним. Очень уж мудреный предстоял вылет. И генерал,даже настойчивее, чем обычно, подчеркивал свое уважительное отношение к мнению непосредственного исполнителя. Может быть, еще и потому, что капитан так неожиданно предложил предельно рискованную попытку? Но и самому Ледневу эта мысль пришла в голову всего минуту назад.
Только при пересказе генералу своей основной идеи он, конечно, дополнял ее, развивал, расцвечивал подробностями... А все-таки волновался: ведь предлагал вовсе необычное решение. И почувствовал острую вспышку гордости, когда генерал сказал в заключение:
- Ваш риск оправдан: Фашисты могут ошибиться в оценке ваших намерений благодаря еще не забытой ими трагедии эскадрильи "Ла-пятых". Однако риск не исключает осторожности. Обязательно поговорите с ведомыми лейтенанта Григорьяна и капитана Нестеренко. Пусть они покажут расположение зенитных средств. За васновизна приема. Только тут важнее всего соблюсти меру: выполнить его не раньше, чем вас обнаружат, но до того, как зенитчики откроют огонь. Поэтому за их действиями следите особенно внимательно. Ну, а я вам полностью доверяю.
Выйдя из кабинета генерала, капитан Леднев уже не побежал - медленно пошел по трескучей сухой траве к своему аэродрому. Старался подробно восстановить в памяти трагедию эскадрильи "Ла-пятых", о которой только что говорил с генералом. Ведь уж больше двух месяцев прошло с тех пор. А тогда...
Весенним вечером Митя вместе со своим командиром полка как раз находился у генерала. Дивизия располагалась на северной окраине Ростова. На Митю руины города произвели тягостное впечатление. Он впервые увидел пустые коробки стен больших многоэтажных домов-закопченные, глядящие мертвыми глазницами окон без рам и стекол, с повисшими на полуоборванных петлях дверями... До тех пор война водила Митю лишь по селам и станицам Крыма, Северного Кавказа. А тутбольшой город, и такие разрушения! Ростов стал для Мити как бы символом бедствий войны. Только хата, в которой поместили комдива, и окружавшие ее домикп выглядели мирно.
Но вот в кабинет генерала ввели незадачливого лидера - штурмана "пешки". И Митя узнал, что этот старший лейтенант привел эскадрилью "Ла-пятых" вместо Ростова на аэродром Веселый у Таганрога - к немцам!
Рация отказала. Но разве штурман не следил за курсом, не измерял снос в полете? И где у него был контроль времени? До Таганрога дальше лететь, чем до Ростова.
На лице старшего лейтенанта - крупного, плотного, даже тяжеловатого блондина-отражались растерянность, подавленность, страх. Он был жалок в своей угнетенности, но Митя в ту минуту его остро ненавидел.
А генерал Строев не ругал штурмана, не корил-держался, как всегда, ровно, спокойно. Прежде всего справился о двух спасшихся летчиках "Ла-пятых": где они сели? Штурман показал на карте места вынужденных посадок. И тут же добавил: "Я видел, как оба вылезли из своих машин, значит, не ранены".
Немедленно генерал распорядился: выслать за этими летчиками самолеты У-2 с техниками. Техников оставить на месте для определения неисправностей и охраны "Лапятых", а летчиков доставить обратными рейсами У-2 в штаб дивизии.
Только когда их привезли и покормили, генерал собрал вместе всех участников перелета. Выяснилось, что истребители доверчиво шли за лидером, сами не вели ориентировку. Правда, немного удивляло, почему долго летят.
Но радиосвязь с лидером нарушилась. И никто из истребителей до тех пор не летал в районе Ростова. Поэтому, когда штурман подал им наконец команду садиться дублирующим сигналом-ракетой, все почувствовали облегчение. Мите трудно было понять, отчего немцы не открыли огонь по советским самолетам. Прозевали, замешкались или сразу заподозрили ошибку? Очень уж мирно стали выстраиваться "лавочкины" в круг над аэродромом Веселый - явно для захода на посадку. Да и подошли к нему на небольшой высоте - с такой не начинают боевых действий.
Командир эскадрильи "Ла-пятых" сел, как ему и положено, первым. Едва закончив пробег, он порулил с посадочной полосы на нейтральную, освобождая место другим. Но тут у него остановился винт - горючее кончилось. Комэск откинул фонарь, выпрыгнул из кабины.
Его, наверно, удивило поведение хозяев аэродрома: почему никто не встречает? А фашисты затаились, так как уже второй Ла-5 заходил на посадку. И он тоже сел бы, если б какой-то немецкий солдат в этот момент не выскочил из укрытия, не побежал к стоявшему у своего самолета комэску. Усердному дураку захотелось первым захватить русского летчика в плен.
