Николай Романов - Гвардеец
Нет, он готов был поклясться, что не хотел ничего подобного, что рука все проделала сама, но оправдываться не пришлось, потому что Яна ничего не сказала. Она просто перевернулась на спину и осталась так лежать с закрытыми глазами. Что это было? Поощрение? Или она ничего не почувствовала? Осетр не знал, что и думать, а повторить прикосновение у него попросту не хватило духу.
– Няня не станет беспокоиться, что вы так далеко заплыли?
– Да пусть себе беспокоится! – По ее лицу промелькнула тень. – В конце концов, я уже взрослая девочка. – Она снова перевернулась на живот. – Поплыли к берегу! Кролем. Кто быстрее!
И тут же руки ее превратились в неутомимые вертолетные лопасти.
Обогнала она его секунд на десять. Доплыла до того места, где было по грудь, встала на ноги, дождалась, пока он окажется рядом, и показала язык. Взгляд ее стал настолько озорным, что Осетру немедленно захотелось ее поцеловать. Однако здесь, на виду у всех, на виду у няни, это было бы совсем глупо. Раз уж не воспользовался моментом, струсил вдали от глаз людских, так теперь уж помалкивай в тряпочку!
– Яна! Молодой человек! Пора обедать!
Яна скривилась, но повернулась и пошла вон из воды. Осетр последовал за нею. Няня Аня уже сменила свой черный жуткий купальник на сарафан. На сей раз ее вид показался Осетру несколько более приличным.
Сменили пляжную одежду и молодые люди. Осетр – с большим сожалением. В смысле, пожалел, что надела сарафан Яна. Вот если бы можно было и обедать в бикини. Но это неприлично!
– Идемте! Идемте! – Няня Аня глянула на браслет. – До начала обеда пять минут.
Глава сорок третья
Они поднялись на предпоследний этаж, где располагался ресторан. Удивительно, но зал был не заполнен – видимо, отдыхающие отводили приему пищи отнюдь не первое место. Впрочем, если большинство проводило время с такими партнерами, как Осетр, то удивляться было нечему. Он бы тоже не спешил, кабы не няня Аня…
– Будете обедать с нами, – сказала Яна. – И никаких возражений!
А то он собирался возражать!
Няня Аня пискнула, судя по всему, выражая протест, но Яна и бровью не повела.
– Остромир будет сидеть с нами. Я сама разберусь.
Няня подняла руки, сдаваясь на милость победительницы.
Столики тут накрывались на троих, как на транссистемниках. Осетра провели к нужному столику. Он усадил дам, потом устроился сам. Все по этикету. «Росомаха» – это вам не какой-нибудь занюханный канонир с заштатной батареи, входящей в подразделение планетной обороны где-нибудь в Приграничье. «Росомаха» – гвардеец, даже если он пока и кадет.
Подошла официантка, с некоторым удивлением глянула на Осетра.
– Теперь с нами будет обедать этот молодой человек, – заявила Яна.
Официантка чуть пожала плечами. А Осетр удивился, в каком дорогом пансионате его поселили. Он-то полагал, что столики оборудованы обыкновенными автоматическими линиями доставки, а тут, живые официанты!..
На лице Яны появилась виноватая улыбка, и тут же над ухом Осетра чей-то бас произнес раздраженно:
– Здрасьте, я ваша тетя! Господин хороший, а вы адресом не ошиблись?
Осетр обернулся.
Рядом стоял широкоплечий парень лет двадцати, с короткой бородкой, в голубых шортах и голубой футболке. Наверное, он любил лежать на пляже, замаскировавшись, и разглядывать окружающих девушек. Впрочем, поперек футболки шла совершенно демаскирующая надпись ярко-желтыми готическими буквами: «Ave, Caesar, morituri te salutant[4]».
– Извините, пожалуйста, Ванюша! Этот молодой человек теперь будет сидеть за нашим столиков! Не обижайтесь, пожалуйста! Ладно? Он мой родственник, только сегодня прилетел на Дивноморье.
Парень пронзил Осетра взглядом прищуренных серых глаз. Словно кинжалом ударил… Похоже, он был горячим человеком.
– Что-то этот ваш родственничек не очень похож на вас, Татьяна Васильевна! – Парень еще раз пожрал Осетра глазами. – Между прочим, я – гладиатор!
Осетр знал, кем являлись гладиаторы в древности, но здесь, на курортной планете, тех гладиаторов и следа быть не могло. Фамилия, что ли, такая?..
– А я – Остромир Приданников!
– Вот и познакомились, – сказала няня Аня, мило улыбаясь. – Между прочим, Ваня, Татьянин родственник – «росомаха».
Гладиатор в третий раз припечатал Осетра взглядом. На физиономии у него явственно значилось «Да хоть тигр-людоед!» Потом он яростно тряхнул головой, но все-таки отошел.
На обед предложили суп из местных дивноморских моллюсков или традиционные русские щи – на выбор. Осетр решил, что раз уж судьба занесла его в такое место, грех не попробовать экзотические блюда. Когда еще окажешься здесь! Может, и никогда. Скорее всего никогда!
Между дамами состоялась короткая дискуссия, в которой победу одержала Яна. И тоже было решено заказать экзотику. Зато на второе взяли классические котлеты по-киевски.
Суп оказался вполне съедобным. Осетр с удовольствие слопал его, не подавился, хотя несколько раз в спину ему упирался тяжелый взгляд, и было совершенно ясно – чей.
За обедом трепались о всякой ерунде. Потом няня Аня вдруг заговорила о гладиаторах. Оказалось, что для увеселения публики по вечерам тут устраивают самые настоящие бои – сродни Древнему Риму. Администрация планеты заключает с прилетающими сюда специалистами по историческому бою соответствующие договоры. Летальных исходов практически не бывает.
– Практически? – усмехнулся Осетр. – Это как?
– При нас не было. Правда, мы были всего один раз… Но я полагаю, что публика ломится на бои только с одной целью – увидеть воочию смерть. Кстати, говорят, что именно из-за гладиаторских боев Дивноморье пользуется такой бешеной популярностью.
– Ваня – наш сосед, – сказала Яна. – Точнее, был нашим соседом. Он – младший сын князя Небежинского. Надеяться на большие деньги не приходится. Как-то он исчез. Небежинские ничего не объясняли. То есть просто молчали. Ходили всякие слухи, что он чуть ли не с пиратами связался. И тут мы его встречаем на Дивноморье. Оказывается, он закончил подпольную школу гладиаторов и зарабатывает себе на жизнь такой вот профессией.
– А это законно?
– Ну, думаю, в перечень имперских профессий она вряд ли входит. Но ведь их никто не принуждает. Разве профессиональные боксеры – не такая же профессия? Каждый зарабатывает на жизнь, как может. Уж лучше таким образом, чем сидеть на шее у старших братьев.
– Тем более что он всегда был про характеру волк-одиночка, – добавила няня Аня. – Сызмальства. В младшие партнеры никогда бы не пошел. Думаю, ему требовалось или все, или ничего.
Принялись за котлеты по-киевски. На гарнир предложили смесь золотистого и черного риса. Тоже было вкусно.
А когда обед завершился, решили на время расстаться. Дамы пожелали устроить себе послеобеденный сон. Осетр подумал, что рыжей няне послеобеденный сон вовсе ни к чему, и так жиром заплывает. Но хозяин, как известно, барин. Вернее, хозяйка – барыня… Видно, выйти замуж она давно уже отчаялась, а зачем еще блюсти фигуру, отказывая себе во всем?
Осетр проводил их до номера и отравился к себе, раздумывая чем бы заняться. Не спать же! Надо бы поискать тренажерный зал, отпуск отпуском, а физическую форму требуется поддерживать на обычном уровне. Мы, как известно, «росомахи»…
Он завернул за угол, к лестнице, и нос к носу столкнулся с гладиатором Ванюшей.
– А я тебя поджидаю, паренек!
Инстинкты «росомахи» остаются инстинктами – ноги сами собой сделали шаг назад, а руки приготовились блокировать удар и, если потребуется, ответить.
– Стоп-стоп-стоп! – Гладиатор ухмыльнулся. – Охладись! Есть предложение.
– И какое же? – Осетр держал ухо востро.
– Я и в самом деле гладиатор. По вечерам тут проводятся гладиаторские схватки. Я себе сегодняшнего соперника еще не выбрал. Не хочешь со мной сразиться?
– Я же «росомаха»!
– Да что ты говоришь! – Парень снова ухмыльнулся. – Я слышал. Давай так… Я завизирую соответствующий документ, согласно которому к тебе, в случае… э-э… несчастного случая, не будет никаких претензий. Можешь спокойно ломать мне руки-ноги! Если сумеешь…
– Дело в том, что я не имею права принимать участие в зрелищных мероприятиях подобного толка!
Физиономия гладиатора сделалась серьезной.
– Да брось! Я договорюсь с импресарио. Кстати, победитель получает определенную сумму. Там еще тотализатор проводится, ставки принимаются.
– И как велика эта определенная сумма?
– Хватит, чтобы прожить неделю в таком пансионате. – Гладиатор прищурился. – Хотя ты-то, наверное, сынок богатеев. Удивляюсь, как в «росомахи» пошел. Младший в семье, что ли?
– Да, я – сынок богатеев, – эхом отозвался Осетр. – Младший в семье… Нет, я не могу!
Участие в таком поединке и в самом деле было чревато изрядными неприятностями. Для действительного «росомахи» – судом офицерской чести, для кадета – вылетом из школы.
