Илья Новак - Высокая магия
Тот, что глядел вниз, звавшийся Дурбилой, огрызнулся:
– Сам урод! Кривоногий!
Один из сидящих скривил рожу и выразительно постучал себя по лбу. Другой подтянул котомку, раскрыл и достал внушительных размеров зеленовато-бурый брикет.
Я отстегнул от ремня беручи.
Дикие эльфы сильно отличались от своих равнинных сородичей. Это были отщепенцы расы, маргиналы. В горах они собирались в небольшие банды и промышляли грабежом одиноких путников. Но основной заработок им приносило разграбление древних захоронений и мест, где когда-то происходили битвы между армиями давно исчезнувших государств. Питались бродяги исключительно растительной пищей, а на зиму запасались брикетами-«сухарями» из спрессованной и особым образом обработанной растительной массы. Все эти подробности я узнал еще в детстве от старого учителя, одного из нескольких, что когда-то пытались впихнуть знания в мою голову.
– Ха! – сказал третий эльф и вгрызся в брикет. – Дурбила, как злой, такое может ляпнуть… Ну че, тут пока втыкаем? А ежели Каппер разведает, что вокруг тихо, дык и переночуем здеся.
Мне это не понравилось. Если Каппер подтвердит, что в округе ничего опасного нет, то они останутся возле порта канатной дороги и… Каппер?
Я дернулся назад, под прикрытие кустов, и одновременно надо мной раздался выкрик:
– Гля, лежит!
Тонкая короткая стрела, больше похожая на дротик, с треском расщепила изогнутый ствол чигилизника. Спустя мгновение Каппер прыгнул, но я уже был готов и стоял на коленях спиной к нему, подняв руки. Как только эльф свалился на меня, ухватил его за шею, нагнулся вперед и, перебросив через себя, отправил дальше, вниз.
Трое вскочили, хватаясь за оружие, а четвертый только поворачивался, все еще стоя на самом краю… Каппер врезался в него, и вдвоем они исчезли из виду, что сопровождалось стуком посыпавшихся вдоль почти отвесного склона камней.
Я уже бежал, на ходу раскручивая беручи. Один из эльфов, у которого в зубах торчал недожеванный брикет, успел схватить короткий меч, но цепочка беруч закрутилась вокруг его шеи, и покрытые шипами металлические шарики с треском столкнулись на затылке. Когда я вылетел на узкую площадку перед причалом канатной дороги, самый проворный эльф, стоя передо мной, натягивал небольшой, словно игрушечный лук. Я пригнулся, стрела свистнула, раздирая одежду на спине, а я врезался головой в его живот. Эльф оказался тщедушным, легким – с воплем он отлетел в сторону.
Я отпрыгнул и чуть не зацепился за хиробаллистру. Оружие было заряжено толстой стрелой, к наконечнику, торчащему между двумя короткими столбиками, примотан брусок взрывчатки с трутом. Я рванулся дальше, ногой выбил клинышек из-под днища люльки и перемахнул через высокий бортик. Люлька покачнулась, вверху что-то щелкнуло. Вцепившись в борт, я присел, а она тем временем перевалилась через край обрыва. Из днища тянулась длинная мачта с горизонтальной реей в верхней части. На рее были закреплены четыре колесика: тихо зашипев, они покатились по канату. Я встал на колени и обернулся. Один из эльфов бежал к хиробаллистре.
Канат тянулся под небольшим уклоном, люлька, постепенно набирая ход, удалялась от причала. Вдоль мачты висел зеленый шнур, нижний его конец был закреплен металлическим кольцом. Люлька могла набрать слишком большую скорость, и шнурок предназначался для того, чтобы притормаживать, пока она не сорвалась с каната.
Я глянул вниз. Ущелье заканчивалось каменной насыпью – следом недавнего обвала.
Эльф на обрыве вцепился в заднюю часть хиробаллистры и развернул оружие в мою сторону. Я упал на дно люльки.
Щелчка тетивы я не услышал, но вверху звонко цокнуло, и мгновение спустя раздался взрыв. Не такой уж и громкий, но люлька сильно качнулась, так что я вновь вцепился в борта.
Верхняя часть мачты превратилась в почерневшее мочало из обугленной древесины. Сам канат не загорелся – его, насколько я знал, пропитывали каким-то укрепляющим составом, – но от горизонтальной реи шел сизый дымок.
Скорость нарастала. Ущелье закончилось, мы пронеслись над каменным завалом, внизу распростерлась широкая долина, по которой протекала горная река. Стянув через голову куртку, я увидел, что от воротника и почти донизу протянулась узкая прореха, след пролетевшей надо мной эльфийской стрелы. На спине я нащупал длинную царапину. Скомкав куртку, бросил ее на дно люльки и вновь глянул вниз.
На волнах бурной реки посверкивали солнечные блики – казалось, что внизу тянется дорожка расплавленного золота. Колесики на рее пронзительно шипели от сумасшедшей скорости, черное мочало сгоревшей древесины постепенно вытягивалось. Опоры проносились мимо, каждый раз колесики громко постукивали. Я потянул шнур. С треском его верхний конец упал мне на голову. Люлька подскочила, что-то захрустело, и пол ушел из-под ног. Я животом повалился на бортик, верхняя часть тела свесилась из люльки.
Река стремительно увеличивалась, я уже различал белые хлопья пены и воронки водоворотов.
Люлька была сделана из длинных реек и формой напоминала лодку. Если я упаду вместе с ней, то она перевернется и обязательно хлопнет бортом мне по голове…
Я посильнее оттолкнулся ногами от дна, ныряя вниз, и тут же упал в воду, подняв фонтан брызг.
Когда вынырнул, между волнами тяжело крутилась наполовину притопленная люлька. Захлебываясь, сделал несколько гребков, вцепился в борт и осторожно перевалился через него.
* * *До берегов было недалеко, но подгрести к ним сейчас я не мог – течение с каждой секундой становилось быстрее. Да и волнение нарастало, лодку качало все сильнее. Я сидел, поджав под себя ноги, ухватившись обеими руками за борта. Сквозь шелест и плеск спереди доносился гул. Возник скалистый островок, течение ускорилось, и лодку пронесло мимо. Гул превратился в рев.
Рискуя упасть, я привстал. Впереди над рекой поднималась туча брызг, а дальше…
Я уселся, соображая, стоит ли покидать лодку. Плавать-то я умел, но не слишком хорошо.
Впереди ревел водопад. Там, где он начинался, из воды наискось торчал длинный камень, похожий на грозящий небу палец. Веревка, захваченная из пещер вместе с беручи и кинжалом, все это время висела на моем поясе – теперь я размотал ее. Рев водопада превратился в грохот, вода сверкала в лучах солнца.
Я начал раскручивать над головой петлю, а лодку в этот миг пронесло мимо камня. Нос ее поднялся над краем и на мгновение, пока задняя часть еще оставалась в воде, передняя словно зависла в воздухе. Полуобернувшись, я швырнул петлю, другой конец быстро обмотал вокруг запястий. Лодка резко накренилась, затем перевернулась – меня выбросило наружу, корма напоследок ударила по пяткам, придав мне дополнительную скорость.
Широкое озеро, зеленая долина между склонами, сияющая стена водопада и радуга в туче брызг. Я успел заметить все это, пока летел – но не отвесно вниз, как лодка, что преодолела уже треть высоты, а наискось от водопада. Его грохот слился со свистом ветра в ушах.
Веревка так дернула руки, что кисти едва не оторвались. Меня вытянуло в струнку, я заорал от боли и полетел по широкой дуге – прямиком к ревущей зелено-белой стене.
Вода ударила сверху, но я успел вздохнуть. Грохот и вой вокруг; в потоке веревка натянулась до предела, я ощутил, что запястья сейчас оторвутся… но лассо порвалось раньше. Меня швырнуло вниз и в сторону, выталкивая из стены воды, а затем последовал еще один, самый сильный удар.
Закашлявшись, я с хрипом выплюнул воду и привстал. Уши болели. Наклонив голову, похлопал ладонью по одному, затем по второму и сглотнул. В голове зазвенело, я сел, моргая, и понял, что нахожусь посреди широкого каменного карниза.
В скале зияло наполненное водяной пылью темное отверстие. Грохот стал даже громче, но в то же время и более глухим. Водяной поток был рядом, но теперь я видел его с другой стороны. Я находился между водопадом и склоном, с которого он низвергался.
Одежда потяжелела от влаги. Я стянул ее, выжал и снова оделся. Тут было довольно прохладно, из отверстия дул теплый ветер, но меня пробирала дрожь.
Глаза постепенно привыкали к полумраку. В водяной толще солнечные лучи дробились – казалось, что по склону беспрерывно стекает поток изумрудных и серебристых бликов. Я шагнул к краю карниза, осторожно выглянул с обрыва. Спуститься здесь было невозможно – подо мной только отвесная каменная стена. Повернувшись, я медленно направился в глубь пещеры.
Сначала тусклый свет проникал сзади, потом стало совсем темно – и почти тут же далеко впереди что-то блеснуло. Я медленно шел по широкому проходу, для верности положив ладонь на одну из стен. Проход полого изгибался то влево, то вправо. Теплый ветер дул навстречу, свет становился ярче.
