Юлия Жукова - Сами мы не местные
– Ура! – дико воплю я. – Старейшина, вы мудрейший человек!
Старейшина едва заметно улыбается. Азамат, впрочем, расстроен.
– Но как же… – обращается он к Старейшине. – Алтонгирел ведь мой друг… Я понимаю, что с Лизой они плохо ладят, но меня-то он совершенно устраивает.
– Старейшина считает, – продолжает бубнить Алтонгирел, – что, из-за того что я не понимаю твою жену, ты не можешь быть полностью со мной откровенным. Это так? – Он прищуривается на Азамата.
Тот опускает глаза:
– Ну немного есть… Но это ничего важного, просто…
Оба духовника кивают.
– Не ты должен определять, что важно, а что нет, – говорит Алтонгирел. – Твоим другом я останусь. А вот наставлять вас отныне берется сам Старейшина Ажгдийдимидин.
Я готова плясать от радости. Мало того что этот человек за полчаса дважды проявил полное понимание моих проблем, так он еще и молчит!!!
Азамат выглядит так, как будто выиграл лотерею, билет которой не покупал.
– Но… Вы ведь не работаете с людьми уже много лет… Нет, я понимаю, что Лиза достойна лучшего, но я-то…
Алтоша закатывает глаза.
– Старейшина полагает, что с вами нельзя работать по отдельности. И вообще, Азамат, хватит уже выпендриваться, все и так понимают, что тебе делают большое одолжение, с твоей-то… – Он косится на меня и замолкает.
Не забыл еще пощечину. Впрочем, оттого что он не договорил, легче не становится. Я мгновенно зверею, Азамат сконфуженно кивает, а Старейшина никак не реагирует. Неужели и он не понимает? Ладно, Алтоша, я тебе еще устрою…
Но пока что мы идем домой. Азамат успел выгрузить наши вещи – Алтонгирел заставил, чтобы занялся чем-нибудь, пока тот сходит по каким-то своим делам. Хоть за это ему спасибо.
Азамат разжигает печку, а я скоренько варю лебяжий суп с лапшой. А потом и правда практически привязываю мужа к столу, наливаю ему полную миску и принимаюсь отчитывать, пока жует, чтобы лучше усваивалось. Он хмыкает и кряхтит, изображая раскаяние и не забывая похвалить мою готовку. Конечно, теперь, когда все устаканилось, аппетит у него зверский, так что, закончив первую миску, он берется за вторую, и тут уже я примыкаю. В конце концов, мне тоже есть надо, а ругать его – дело дурацкое. Разозлиться у меня не получается, и он это хорошо понимает.
– Но обещай мне, пожалуйста, – грозно говорю напоследок, – что это больше не повторится. У вас тут туннели на каждом шагу, да и мало ли какие глупости в жизни происходят. Но чтобы больше никаких голодовок! Через не хочу, а ешь!
– Обещаю, – серьезно отвечает он. – Я просто отвык, что обо мне кто-то заботится. Но слушай, как все здорово повернулось, что ты внезапно оказалась здесь! И сразу все разрешили…
– Да я думаю, что в любом случае бы разрешили. Разница только в том, что это ты неделю нервничал, а не я. С учетом беременности это не худший вариант, уж извини. Я вообще собиралась к Унгуцу пойти, а тут этот подвернулся. И как вы его имя выговариваете?
Азамат усмехается.
– Я тебе по секрету скажу, Алтонгирел полгода выучить не мог. На то и расчет, человека с длинным, сложным именем трудно сглазить, ведь для этого нужно имя в заклинание вплести.
– С ума сойти, как все сложно… Кстати! Ты мне вот что скажи. Что бы ты сделал, если бы я действительно сошла с ума?
– Отвез бы тебя на Землю.
– А-а… – Я теряюсь. О таком варианте я даже не подумала. – А ты там, на пляже, действительно думал, что я рехнулась?
– Ну мне стало немного не по себе, когда ты руку отдернула. Я хочу сказать, на тебя это непохоже. А ты правда решила, что мы тебя свяжем и запрем?
– Не то чтобы я решила… Просто запаниковала. Ведь, если бы ты мне не поверил, мне тут больше рассчитывать не на кого.
– Вот для того и нужен духовник, – вздыхает Азамат. – Чтобы было на кого рассчитывать в любой ситуации.
Глава 14
Следующие несколько дней мы в основном сидим дома и приходим в себя. С Орла сообщили, что дерево они разломали и как следует промыли из шланга, так что, надо надеяться, дух уплыл в море. Я пошарила в Сети на предмет того, как сочетается беременность с пространственно-временными прыжками. Оказалось, что ей это параллельно. Просто считаем, как будто той недели и не было.
Азамат, конечно, трясется надо мной как никогда. С учетом того что целитель вернулся и пациентов у меня снова убавилось, мы почти все время проводим вместе. Только рано утром, пока я еще сплю, он решается отлучиться погонять своих вояк. А так, даже когда у меня собирается клуб, он пристраивается в уголке что-нибудь мастерить. Сделал мне три бормол – змею, сундучок и крокодила. То есть мудрость, безопасность и забота о детях. Оказывается, муданжские крокодилы широко известны как любящие родители.
Старейшина Никогда-не-выговорю с нами сегодня пообщался – сначала со мной, потом с Азаматом. Спрашивал меня, как проходит беременность и сколько у Азамата зубов мудрости. Я сообщила, что три, и осторожно поинтересовалась, зачем Старейшине такая информация. Он ответил, цитирую: «Это информация о тебе». Я немедленно стала выяснять, может, муданжцы все-таки целуются взасос? Старейшина поморщился и расспросил меня про Азамата подробнее: любимый цвет, любимые и нелюбимые блюда, история семьи, история жизни… В истории семьи я жутко плавала, ибо дальше родителей знаю только, что дед смастерил лыжи. Потом Старейшина стал расспрашивать то же самое про меня. В общем, вышла я от него в некотором недоумении и отупении и пошла в «Лесной демон» ждать, пока Азамат отмучается. Его отпустили быстрее.
– По-моему, Старейшина остался нами доволен, – говорит Азамат, приземляясь на подушки по другую сторону стола. На его лице светится облегчение, что я здесь и не пропала, пока он беседовал с духовником.
– А тебя он тоже допрашивал?
– А как же. Когда меняешь духовника, всегда так расспрашивают. Тем более нас двое. Он хотел понять, насколько мы друг друга знаем.
– А-а… Ой, слушай, я про твою семью мало чего могла сказать. Это ничего?
Азамат смеется.
– Я думаю, он был поражен, как много ты знаешь о моей семье. Ты даже видела обоих моих родителей и представляешь себе, что они за люди. А ты вот лучше скажи, какой у тебя любимый цвет? Я как-то не заметил никаких предпочтений.
– А их и нет. Я серый не люблю, а остальные прекрасны.
Он кивает.
– Я что-то в этом роде и сказал. А еще я не совсем понял, как у вас устроено образование. Как ты училась?
– Ну мы с семи до двенадцати лет ходим в школу, там учимся читать, писать, считать, водить машину, знать свои права, оказывать первую помощь, еще учим всеобщий и карту космоса – где какие народы живут, где чего добывается… И много занимаемся спортом. А потом выбираем специальность, и дальше уже по специальности кто сколько лет. Я шесть лет училась, потом еще три года работала под надзором, а потом получила квалификацию и стала работать сама. Ну еще два года посещала вечерний колледж для работы в космосе, там же и ваш язык выучила.
– Плотный у вас график. У нас-то дети до двенадцати по большей части дурака валяют, только самые сознательные чему-то учатся.
– Да у нас тоже можно было бы половину разогнать… Но это все обязательно, иначе не дадут сертификат гражданина Земли. Так что, если тебе когда-нибудь приспичит переехать на Землю, придется сдавать экзамены. Впрочем, не думаю, что тебе это будет трудно, – усмехаюсь я.
Тут у него звонит телефон. Насколько я понимаю из его ответов, это строители, которым на Доле надоело сидеть без указаний две недели. Азамат отвечает невнятно и расплывчато, дескать, он не знает, когда сможет приехать.
– Да слетал бы завтра, – говорю. – Че ты им за сидение на заднице деньги платишь? Никуда я не денусь, не переживай.
– А может, ты со мной?
– Так ты же хотел меня уже в доделанный дом привести. Да и на лошади можешь там покататься, мне-то сейчас нельзя, даже если захочу. Тем более у меня завтра в клубе интересное будет, откладывать не хочется…
Интересное – это пошив халата. Мне страшно любопытно, как эта штука будет на Азамате смотреться.
Он мнется еще немного, но все-таки поддается на мои уговоры и обещает своим работягам завтра быть на месте.
А я пользуюсь этим случаем, чтобы совершить диверсию. С утра пораньше звоню Эцагану. Он с этими тренировками совсем жаворонком стал, хотя в норме любит поваляться.
– Ой, Лиза, здрасте! Что-то случилось?
– Нет. Слушай, ты не знаешь, кто такие Убуржгун и Онхновч?
– Знаю, они ходят на тренировки. Приятные такие мужики. А что, капитан вам их не представил? Они же вроде как тоже его друзья.
– Пока не представлял, но это сейчас неважно. Ты вот скажи, у тебя есть их контакты?
Контакты есть, и я их записываю.
– А зачем они вам, Лиза? – продолжает удивляться Эцаган.
