Антон Грановский - Жестокая Земля: Соло-Рекс
Затем окружающий мир снова стал исчезать, уступая место серой пустыне, но это продолжалось недолго — вскоре возник новый ландшафт. Потом был разрушен и он. Дома строились и разрушались, деревья с поразительной быстротой меняли форму, становясь все причудливее и безобразнее. Когда очередной «мир» погиб, съеденный серой лавиной пыли, то вместе с ней погиб и сам Клов. Капитан ничего не видел. Он застыл в темноте, являющейся не чем иным, как полным отсутствием материи.
А затем мир стал возникать снова. Дома строились, деревья вырастали из земли и обретали форму. И вновь все рушилось и исчезало, и вновь все погружалось по тьму. Это происходило снова и снова, словно кто-то прорабатывал разные варианты реальности, отбрасывая неудачные и пытаясь найти оптимальные, но при этом не отличался ни стройностью мышления, ни последовательностью.
И вдруг Клов все понял. Каким-то непостижимым образом его затянуло в сознание серой мантии, в лабиринты ее творческого безумия.
Миры продолжали рушиться и создаваться. Лицо Клова стало влажным и багровым, по скулам стекали капли пота. Капитан понял, что он вот-вот сойдет с ума. Пытаясь справиться с накатившей паникой, он сунул руку в карман брюк и нащупал таблетку Накамуры. Он действовал почти интуитивно, а в голове все время вертелось — «эти таблетки освобождают от иллюзий».
Вкуса капитан не почувствовал, лишь ощутил, как таблетка хрустнула на зубах. Прошло еще немного времени — миры вокруг строились и разрушались, а сознание Клова то бодрствовало среди серой, бескрайней пустыни, то погружалось во тьму, наполненную призраками форм. А потом он услышал:
— Клов, черт тебя дери!
Мгла перед глазами рассеялась, и Клов увидел, что стоит перед подъездом с автоматом в руках, целясь в командора Джека.
— Опусти эту чертову игрушку! — рявкнул на него командор. — Живо!
Клов опустил автомат. Джек шумно перевел дух и спросил, понизив голос:
— Что на тебя нашло, мозгоправ?
— Сам не знаю, — ответил Клов. Он провел ладонью по потному лицу. — Мне показалось, что…
Клов замолчал, не докончив фразу.
— Что? — спросил Джек.
Капитан вздохнул:
— Это не имеет значения. Я в порядке.
Джек несколько секунд разглядывал его в упор, после чего сухо проговорил:
— Никогда больше не отходи от группы.
— Хорошо, командор, — сказал Джек.
5
Даже если бы лифт работал, воспользоваться им путники не решились бы. Подъем по лестнице занял у них минут пять. Продвигаться по гулким пролетам, зная, что до тебя на эти ступени не ступала нога ни одного человека, было странно и жутковато.
— Последний пролет, — объявил Джек. — Держите автоматы наготове.
Предупреждение было излишним. Спутники командора крепко сжимали в руках оружие и не расслаблялись ни на секунду. Наконец Джек открыл дверь и первым ступил на крышу многоэтажки. У входа он посторонился, пропуская остальных, затем сам прикрыл дверь и сказал:
— Не подходите слишком близко к краю. Ян, не жми на спусковой крючок ради развлечения. Клов, не отходи от группы больше, чем на десять шагов. Тори, держись у меня за спиной.
Отдав распоряжения, командор первым зашагал к краю крыши, доставая из сумки бинокль. Остановившись сантиметрах в сорока от края, он внимательно оглядел окрестности. Затем попытался сделать то же самое, воспользовавшись биноклем.
— Дьявол! — выругался он.
— Что случилось? — поинтересовался Клов.
— Законы оптики здесь не работают. Линзы бинокля превратились в простые стекла.
— Уманский, ты с ума сошел! — воскликнула рядом Тори.
Джек и Клов обернулись. Техник стоял на другом краю крыши и безмятежно мочился вниз.
— Ян!
Уманский встряхнул свое хозяйство и спрятал его в штаны. Повернулся к своим спутникам и сказал, усмехаясь тонкими губами:
— Прости, командор, я не мог больше терпеть.
— Ты мог предупредить.
— Зачем? В этом деле мне твоя помощь не требуется.
— Джек, там внизу какие-то люди! — взволнованно сказала Тори.
Все посмотрели вниз, туда, куда показывала девушка. Четыре фигурки продвигались между домами. Шли они медленно, вертя головами по сторонам и явно опасаясь нападения.
— Кажется, они вооружены, — сказал Уманский дрогнувшим голосом. — Что будем делать, Джек?
— Пусть подойдут поближе.
Уманский снял очки, протер их краем куртки и снова водрузил на нос. Пристально вгляделся в фигурки, и вдруг брови его взлетели вверх, и он громко воскликнул:
— Но ведь это…
Джек накрыл рот Уманского ладонью и тихо зашипел ему на ухо:
— Тш-ш-ш…
Фигурки внизу остановились и подняли головы. С полминуты они тревожно оглядывали верхние этажи и крыши домов, но, по всей вероятности, не увидели ничего подозрительного.
Четыре фигурки осторожно двинулись дальше.
Джек убрал ладони с губ техника и сказал:
— Говори тише, если не хочешь, чтобы нас услышали.
— Там, внизу… — сбивчивым, хриплым полушепотом забормотал Уманский. — Это ведь мы?
— Да, — так же тихо ответил Джек. — Похоже на то.
— Дьявол, — выдохнул Клов. На лбу у него поблескивал пот, губы стали такими же серыми, как лицо. — Как такое может быть?
Четыре фигурки свернули за угол, но на другом конце двора тут же появились новые четыре фигурки. Они так же медленно и осторожно двинулись по двору, вертя головами и вглядываясь в окружающие дома.
— Клоака дублирует нас, — пробормотал Джек деревянным голосом.
— Эти фигуры… Они настоящие? — Тори старалась говорить спокойно, но голос ее подрагивал так же, как голос Уманского.
— Не знаю, — ответил Джек.
— Интересно, когда это началось? — сипло пробормотал Уманский. — Как долго это продолжается?
— Вечность, — нелепо пошутил Клов и попробовал усмехнуться, но не смог. Онемевшие от ужаса губы не слушались его.
Некоторое время никто ничего не говорил. Четыре пары глаз следили за передвижениями четырех фигурок внизу.
— Клов, Джек… — Тори сбилась, но нашла в себе силы, чтобы закончить фразу: — Вы думаете о том же, о чем и я?
— Что? — не расслышал Джек.
И тогда Тори сказала:
— Командор, что, если мы — такие же шахматные фигурки, как те, внизу? Когда мы пришли в Клоаку?
Мужчины задумались.
— Я не помню, — первым признался Клов.
— Это все Клоака, — яростно сверкая очками, просипел Уманский. — Она задурила нам головы ядовитым газом. Я знаю, кто я! И я не дубликат и не копия!
Клов усмехнулся:
— Те, внизу, думают так же.
И вновь все взгляды устремились вниз. По двору пробирались новые четыре фигурки.
— Думаю, время и пространство расслоились, — предположил Клов. — Как лист бумаги с картинкой, попавший в едкую среду. Клей размягчился и тончайшие слои, до сих пор наложенные один на другой, расползлись, размножив рисунок.
— Это чушь! — хриплым шепотом воскликнул Уманский. — Время и пространство не могут расслоиться!
— Да ну?
— Тихо! — оборвал их перепалку Джек.
За спинами у путешественников послышался скрип открываемой двери, а вслед за тем — человеческие голоса.
— Они уже здесь, — сказал Джек. — Прячьтесь за надстройки.
Повторять дважды не пришлось. Не прошло и пяти секунд, как крыша опустела. Командор и Клов спрятались за одну надстройку, Уманский и Тори — за другую.
Голоса двойников приблизились.
— Дьявол! — выругался дубль-Джек. — Законы оптики здесь не работают!
Дубль-Уманский подошел к краю крыши, расстегнул брюки и стал мочиться вниз.
И тут у техника Уманского сдали нервы. Выскочив из-за пристройки, он открыл огонь из автомата по своему двойнику. Джек и Клов, понимая, что другого выхода нет, присоединились к нему, поливая своих двойников шквальным огнем плазменных зарядов.
Вскоре все было кончено.
— Не смотри, — глухо проговорил Клов и заслонил собою трупы от бледной, дрожащей от нервного перевозбуждения Тори.
— Нужно продвигаться вперед, пока нас не нагнали новые двойники, — сказал Джек. — Иначе нам снова придется убивать.
Поблизости раздался смешок. Все повернули головы на звук. Уманский стоял возле края крыши и смотрел на обугленное тело своего двойника.
— Интересно, — пробормотал он, ухмыляясь, — можно ли это считать самоубийством?
Командор Джек повернулся и положил ему руку на плечо:
— Не нужно об этом думать, Ян.
Уманский резко повернулся и посмотрел на командора сквозь заляпанные кровью стеклышки очков.
— Не думать? Ты предлагаешь мне об этом не думать? И как же мне это сделать? Как можно не думать о том, что мы только что совершили?
— Ты первым открыл огонь, — напомнил Клов. — Мы лишь присоединились к тебе.
