Борис Иванов - Диаспора
Они сбросили на склон, простиравшийся за люком, еще пару наспех упакованных тюков и спрыгнули на шершавую поверхность скалы сами. Странное это было чувство — оказаться под чужими небесами. Вот так — сразу, безо всякого предупреждения. Может быть, дело было и не в них — небесах этих, а в самом воздухе этого мира, в котором четверо беглецов с Фронды были непрошеными гостями. И кислорода в этом чужом воздухе было процентов на пять больше, и насыщен он был непривычными запахами и ароматами — чужого камня, остывающего после дневной жары, чужих деревьев и кустарников, покрывающих далекие склоны, чужого мха и чужих ручьев. Какие-то глубинные, миллионнолетней древности контуры замыкались и приходили в действие в сознании людей, вдохнувших эти запахи и ароматы, и приводили в действие врожденные, но давно позабытые чувства и алгоритмы поведения...
Впрочем, долго заниматься анализом своих чувств им не пришлось.
— Отбегайте! Отбегайте подальше — туда, метров на двести! — продолжал командовать капитан.
Все трое уцелевших пассажиров «Ганимеда» не понимали в происходящем ровным счетом ничего. Но беспрекословно подчинялись командам капитана, который явно что-то в нем — этом происходящем — понимал. Уподобившись муравьям, спасающим драгоценное барахлишко разоренного муравейника, они потащили неподъемные тюки и рюкзаки в указанную кэпом сторону — вдоль по склону. Влево и вверх.
Сам капитан не слишком спешил отбежать от корабля. Он подхватил с грунта свой багаж — четыре защитного цвета цилиндра, каждый с полметра длиной. Они были довольно тяжелы. Вторую часть багажа — плотно набитый рюкзак — он пристроил за спиной и только тогда тронулся вслед за остальными беглецами. На полпути он бросил наземь цилиндры и уже гораздо более легким шагом приблизился к стоявшим между огромными — в три человеческих роста — скальными обломками спутникам.
«А шрам-то у кэпа сходит на глазах, — успел с удивлением заметить Кирилл. — Уже почти и нет его...»
Здесь, в этом мире, царил поздний вечер. Здешнее солнышко уже закатилось за горизонт, но вершины далеких хребтов все еще сияли холодным пламенем вечных снегов. Тишина царила в хрустальном, уже ночном воздухе высокогорного плато, раскинувшегося в паре сотен метров внизу — там, где кончался склон. В этой тишине способность рассуждать начала понемногу возвращаться к пассажирам «Ганимеда». Первым заговорил — точнее, затараторил — владелец безумно сейчас от него далекого бюро по операциям с недвижимостью «Риалти». И сразу же обнаружил всю меру своей неосведомленности о сложившейся ситуации.
— Где это мы?! — ошалело вертел головой Микис. — Это что — была натуральная вынужденная посадка? Это куда мы опустились? Вы из меня чуть было не сделали самую настоящую котлету! Ведь это вы делали посадку, господин Листер?
— Мы — на Инферне, господин Бибер! — информировал его Листер. — В районе системы хребтов Ларданар. По крайней мере, так это звучит в официальной транслитерации — Ларданар. Это очень пустынный и ненаселенный район. На Инферне не всюду города и сады. Большая часть планеты необитаема. И чтобы выбраться отсюда к людям — не к ранарари, а именно к людям, — нам придется пересечь все плато Аш-Ларданар! К тем людям, которые не прикончат нас и не потащат нас в каталажку, а... найдут с нами общий язык. Скажем так — найдут общий язык...
— Послушайте, капитан, — прервал его окончательно пришедший в себя Смольский. — Что вообще произошло? Где федеральный следователь? Сами вы — кто такой? Где эти... спасатели? Где их корабль? Зачем... Почему мы совершили эту идиотскую вынужденную посадку? И с какими такими особенными людьми вы хотите связаться? Вы включили вызов Службы спасения?
— Никакого сигнала никто не включал, — хладнокровно уведомил его Листер. — Мало того, сейчас я замаскирую корабль, и мы уйдем от него. Уйдем, путая следы... И будем молиться Богу, чтобы никакие спасатели, никто вообще ничего не нашел. Ни нас, ни корабль.
— Так какого же черта? — всплеснул руками создатель «Хромого». — Немедленно врубите SOS и радиомаяк наведения. Через несколько часов спасатели будут здесь! Мне нечего скрывать от них! Я чист перед законом! Если у вас есть причины скрываться от здешних властей, то можете уходить в горы, на плато или куда там еще... Скатертью дорога. А нам-то всем зачем скитаться по проклятым горам?
— Да вы просто наивный младенец, господин... как вас там! — резко оборвал его капитан. — Своей чистотой перед законом вы можете подавиться! Если до вас не дошло, что Служба спасения здесь работает на наркомафию, то — примите мои соболезнования! Хотите, чтобы я вышел в эфир? Да ради бога! Но через пару часов здесь будут не спасатели, а штурмовые вертолеты. И первое, что они сделают, это с воздуха расстреляют нас с вами. А затем — заберут «груз» и убудут восвояси.
«А ведь кэп был мертв... — подумал Кирилл. — Кэп был мертв, когда эти парни из Службы показали нам свои зубки... А впрочем... Тот тип из экипажа еще до того, как кэп поймал свою пулю, успел сболтнуть, что курьеры от местной мафии сами найдут нас... Да, впрочем, что я чушь порю! Кэп просто-напросто уже побывал здесь — в системе Инферны. И не раз, должно быть. И знает все наперед. Как он провел корабль по ущельям! И место посадки подобрал! Да был, был он здесь! Только и всего».
— Запомните, — кэп повернулся теперь к Палладини. — Я не собираюсь подставлять вас и себя самого под пули здешней мафии. Поэтому вам меня придется слушаться как родных папу и маму вместе взятых. Ровно до тех пор, пока мы с вами отсюда — из этих благословенных мест — не выберемся и пока я вас не сдам с рук на руки надежным людям из Диаспоры! А сейчас отойдите вон за те камни и ждите, пока мы с Кириллом замаскируем корабль.
Он кивнул Кириллу:
— Пошли!
Кириллу было довольно интересно посмотреть, как кэпу удастся замаскировать «Ганимед» — кроху, конечно, в сравнении с галактическим лайнером, но как-никак по простым человеческим меркам достаточно громоздкое сооружение сорока метров в поперечнике. Правда, без малого на треть корабль зарылся в щебенку, образующую крутую осыпь у подножия нависшей над ним каменной стены, но какой камуфляж мог бы скрыть оставшиеся две трети, придумать было трудно. Впрочем, Кирилл уже начал догадываться, каким он будет — этот камуфляж. И если его догадка была верна, то кэп прекрасно знал эту местность и выбрал ее далеко не случайно.
Он попал в точку: Листер остановился около тяжелых цилиндров, оставленных им в сотне метров от того места, где они только что стояли. Кирилл узнал их — одноразовые реактивные минометы РДГ-1100. Видно, у кэпа был на борту «Ганимеда» свой тайничок — и неслабый.
Кэп неторопливыми движениями привел минометы в боевую готовность. Кивнул Кириллу, чтобы он взял один. Он даже не стал спрашивать, умеет ли Кирилл обращаться с таким оружием. Да и смешно бы было спрашивать об этом ветерана Космодесанта.
Кэп подхватил другой миномет, врубил лазерный прицел и вскинул оружие на плечо. Кирилл повторил его движения. Прильнул к прицелу. Теперь фотопреобразователь позволял ему видеть точки, «написанные» ультрафиолетовыми лучами прицелов — своего и кэпа Листера.
— Смотри, — не отрываясь от окуляра, приказал капитан. — Сорок, пятьдесят метров вверх... Там — козырек. Скальный навес... Там... Мою метку видишь?
Злой огонек двинулся по неровной поверхности скалы. Заполз в тень под далеко вперед выдававшийся слоистый пласт камня. Остановился.
— Здесь! — определил капитан. — Я бью сюда. Ты — метров на пятнадцать левее. По счету «три». Раз...
«Козырек снесет без проблем, — прикинул Кирилл, аккуратно помещая слепящую точку в указанное место. — И вся эта чертовщина, что на нем держится, ухнет на корабль. Как бы и нас тут не похоронило к едрене фене...»
— Два...
Кирилл положил палец на спусковую скобу. Помолился богу солдат.
— Три!
Обезумевшее пламя залило мир, сделало его плоским и трепетным. И все исчезло, стало тьмой, в которой плавали отпечатавшиеся на сетчатке огненные призраки. Бахнуло по ушам. Дьявольский грохот каменной лавины словно утонул в заполнившей череп вате акустического шока.
Не дожидаясь команды, Кирилл круто повернулся и вслепую, спотыкаясь и матеря себя последними словами, кинулся прочь от содрогающегося под ударами камнепада огневого рубежа.
Сделал он это вовремя. Когда, обернувшись, он смог хоть что-то рассмотреть сквозь все еще не погасшие в глазах огненные узоры, то этим «что-то» были увесистые — с бочонок — каменья, лихо катящиеся и скачущие по тому месту, где только что стояли он и Листер.
«Совсем плохой я стал, — еще раз обругал себя Кирилл. — Даже глаза закрыть забыл... И кэп — тоже! Сука последняя — еще чуть, и в размазню нас всех уделало бы! Впрочем, ему что. Мертвым смерть нипочем...»
А кэп был рядом — вот он. Стряхивал пыль с ветровки и искоса поглядывал на Кирилла. За плечо у него был закинут так и не израсходованный, про запас, видно, взятый, миномет. А другой Кирилл сжимал в своей руке. Он даже не заметил, когда успел подхватить его, — такое было для него привычным. Рефлекс боя.
