Стенли Вейнбаум - Сила воли
— Скорее всего так, потому что они в состоянии истребить любое существо — независимо от уровня интеллекта жертвы, — ответила Пат.
Ее мнение, как выяснилось впоследствии, оказалось одновременно и правильным, и ошибочным.
3
Последующие несколько дней, если считать по земным меркам, они провели, исследуя более отдаленные от челнока участки долины. Их вылазки каждый раз проходили под аккомпанемент злобных завываний триопсов, но яркий свет ламп не позволял тем приблизиться к людям даже на бросок камня.
Пат не обнаружила здесь никаких новых признаков жизни, и Хэм предложил выбрать другое место для стоянки челнока, двигаясь — как и было задумано — вдоль Ледяной Стены, в сторону Большого хребта Гор Вечности.
Хэм дважды менял местоположение челнока, однако детальное прочесывание долины не добавило ничего, что внесло бы свежую струю в исследование планеты: все те же морщинистые грибы да заходящиеся в исступленном хохоте триопсы. Удивляло лишь количество и тех, и других, хотя можно было предположить, что медленно перемещавшийся из-за опасности столкновения с ледяными пиками челнок сопровождала одна и та же стая хищников.
Наконец они достигли отрогов Большого хребта. Слабо повышавшаяся в сторону гор долина здесь круто взметнулась вверх, и Хэму пришлось довольно долго лавировать между причудливыми глыбами льда и россыпями камней, отыскивая в свете прожекторов удобный для посадки ровный участок грунта. Экипажу маленького челнока становилось немного не по себе, когда прожектор высвечивал уходящую в безмерную высь каменную стену: они вдруг почувствовали себя букашками, посягнувшими на тайну, хранимую могучими великанами.
После того как челнок наконец благополучно коснулся ледяного покрова, Хэм не сразу покинул ставший привычным летучий дом: он хотел, чтобы они с Пат справились с охватившей их подавленностью. Стараясь не показать жене, что намеренно тянет время, он записал в бортовой журнал новые координаты, а также показания других приборов — от высотомера до термометра — и обратил внимание, что температура за бортом существенно повысилась.
— Помнишь, я говорил, что климат предгорьев может быть более теплым? — обратился он к неподвижной фигуре возле иллюминатора, и когда Пат, словно с трудом выходя из транса, медленно повернулась к нему, продолжил: — Здесь на пятнадцать градусов теплее, чем в долине, потому что воздух пустынь натыкается на непреодолимую каменную преграду.
Она безучастно кивнула и вновь уставилась в окно.
— Как все-таки здесь неприютно, — заметил он. — Но, думается, это потому, что мы невольно вспоминаем неприятности на Дороге Безумца, проходящей именно через этот хребет, правда, значительно восточнее. Держи выше нос, женушка, — вспомни, как ты безрассудно ринулась в незнакомое дикое ущелье. Здесь же куда менее опасно, поскольку мы знаем, чего следует остерегаться.
— Перестань меня уговаривать и успокаивать, — с досадой ответила Пат, и Хэм порадовался хоть какому-то проявлению чувств. — Вспомни древнего Тиля Уленшпигеля — «пепел Клааса стучит в моем сердце», вот так и генам Берлингейма не требуется дополнительное вливание мужества! И вообще — что-то мы засиделись: пора на разведку.
Хэм вскочил на ноги, и после уже привычного ритуала проверки снаряжения они покинули челнок.
Снаружи действительно оказалось непривычно тепло, и они несколько убавили уровень подогрева скафандров. Немного посовещавшись, они решили направиться не вдоль хребта, а вверх — к горам. Все здесь на первый взгляд казалось привычным — и причудливые льдины, и округлые головы-валуны, и мерцающий свет. Но постепенно Хэм понял, что в этом новом ландшафте так его угнетало: впереди была абсолютная, без каких-либо световых бликов, тьма — словно там зияла космическая черная дыра, словно там был конец всему.
Однако по мере того, как путники все ближе подходили к горам, стало ясно, что это жуткое впечатление — лишь очередная шутка планеты: просто каменные отроги загораживали скупой свет далеких зарниц, создавая впечатление бездонного черного провала. Постепенно стали проступать контуры склонов, и Хэм смог сосредоточить внимание на ближнем окружении, что оказалось весьма своевременным. Количество серых грибов здесь значительно возросло, они явно увеличились в размерах, и Хэм принялся аккуратно обходить их, стараясь случайно не повредить неприятные наросты: очень уж страшноватые хрипы издавали тогда эти создания.
Пат не страдала подобными комплексами. Она считала непроизвольные стоны грибов лишь естественной реакцией на раздражение — тем, что в биологии обозначается термином «тропизм». Посмеиваясь над щепетильностью Хэма, она предлагала ему вообще перестать есть, чтобы случайно не обидеть пищу жестоким обращением.
Они медленно двигались на север. Пат внимательно заглядывала во все укромные местечки, но на этот раз не собирала образцы, объяснив удивленному ее поведением мужу, что пока ничего нового не обнаружила. Издали снова донеслось знакомое рычание: триопсы ни на миг не теряли из виду движущиеся фигуры людей. Конусы света вокруг них делали темноту по ту сторону еще гуще, и Хэм чувствовал себя экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение в витрине супермаркета. Однако он смирился с этим неприятным ощущением, поскольку свет по-прежнему отпугивал хищников.
Внезапно впереди возникло нечто, напоминающее стену: скорее всего, это был каменный барьер, покрытый льдом. Попытавшись оценить его контуры, Хэм определил, что тот простирался далеко в обе стороны: луч прожектора не смог обнаружить края преграды. Раздосадованный появлением неожиданного препятствия, Хэм стал продумывать способ преодолеть его, но тут его размышления прервал голос Пат:
— Что это там? Видишь? У самого основания стены!
Направив луч света в указанном направлении, Хэм заметил ряд черных круглых пятен, резко выделявшихся на белом фоне льда. Они напоминали входы в пещеры и имели диаметр около двух футов. Внезапно раздался резкий визг, и темная фигура стремительно исчезла где-то наверху: вероятно, неосторожный три-опс нечаянно попал в световой поток.
— Может быть, это их норы? — проговорил Хэм, но не увидел больше ни одного хищника: их вопли доносились откуда-то издалека.
Приглядевшись внимательней, исследователи заметили какие-то серые валуны, лежавшие возле нескольких отверстий. Поскольку их размеры практически соответствовали черным зевам пещер, они предположили, что это своеобразные каменные заглушки. Чтобы обитатели пещер не застигли их врасплох, Хэм вытащил пистолет — холодная рукоять уютно легла на ладонь — и сделал знак Патриции укрыться за его спиной.
По мере того как они медленно приближались к стене, контуры серых предметов проступали все отчетливей. Наконец стало очевидно, что перед ними все те же венерианские грибы, но только достигшие гигантских размеров. Однако Пат решила, что это совершенно новый вид растительной жизни планеты, поскольку заметила ряд существенных отличий от уже изученных ею образцов. Подойдя поближе к одному из гигантских «дождевиков», Хэм вынужден был согласиться с женой.
Огромный морщинистый гриб напоминал пронизанный бесчисленными кровеносными сосудами обнаженный мозг великана. Снизу его поддерживали ножки-выросты, а поперек пузырчатого тела шел пестрый пояс-ободок, с которого таращилось на людей множество пуговичек-глаз. Когда по ним пробегал яркий луч света, они задергивались полупрозрачными пленками, напоминавшими третье веко примитивных земных животных.
Невольно Хэм бросил взгляд на табло миниатюрного комплекта датчиков: указатель радиационной защиты по-прежнему стоял на нуле, состав воздуха не изменился. Тем не менее он удержал Пат, рванувшуюся было к странной находке, и они остановились футах в шести от стены.
— Подумать только! Какая удача! — всплеснула руками Пат. Чтобы лучше разглядеть удивительный гриб, она присела напротив него на корточки и проговорила: — Ну что ж! Будем знакомы!
— Будем знакомы, — проскрипел в ответ механический голос, звуки которого исходили, казалось, из макушки гигантского гриба.
От неожиданности Пат шлепнулась на снег, а Хэм почувствовал, как у него захолонуло в груди: говорящие грибы — это уже перебор даже для него. Но поскольку ничего больше не произошло, он не торопился пускать в ход пистолет, хотя по-прежнему крепко сжимал его в руке.
Он помог Пат подняться, она с усилием оторвалась от созерцания гриба, и ее удивленные глаза встретились со взглядом мужа.
— Такого не бывает! — овладев собой, решительно заявила она. — Скорее всего это эхо, но отражающих поверхностей здесь так много, что звук получился искаженным до неузнаваемости. А кроме того, вероятно, сказалась и реакция на раздражение. Помнишь? Я тебе говорила о тропизме.
