Эдвин Табб - Калин
Через какое-то время Дюмарест снова откинулся в кресле и осмотрел холл. Сотни раз он видел точно такую же обивку на мягкой мебели, те же столы, стулья, освещение, как и на других кораблях. Обычная обстановка для маленького корабля с небольшим количеством пассажиров.
— Здесь.
Палец Калин коснулся колоды. Оказывается, Дюмарест незаметно для себя еще раз разложил карты на три части. Он перевернул ту, на которую указала девушка. Она снова выиграла.
Дюмарест встал, направился к кранам, которые были вмонтированы прямо в стену, и наполнил две чашки бэйсиком. Вернувшись, он протянул одну Калин и, усевшись в кресло, с наслаждением попробовал густой теплый напиток, в котором было мало глюкозы, зато много протеина и витаминов: одна такая чашка обеспечивала астронавта всем необходимым запасом питательных веществ на день. В чашку с бэйсиком был встроен элемент обогрева, позволявший сохранять бесценную жидкость теплой, пока она проходит свой долгий путь от стены к столу, а со стола ко рту.
Дюмарест поставил пустую чашку на стол и посмотрел на Калин:
— Люди с Логиса не ошибались. Ты действительно ведьма.
Ее глаза затуманились.
— Ты снова?
Он в раздумье пожал плечами:
— А как еще называют тех, кто видит будущее?
— Просто чудаками, которых никто не воспринимает всерьез, — горько вздохнула она, а затем спросила: — Но с чего ты взял, что я ведьма?
Дюмарест снова взял колоду карт в руки:
— Ты слишком часто выигрываешь. Это не может быть телепатией, так как я сделал все возможное, чтобы ты не видела даже кончиков карт. Ты не могла подтасовать колоду, ведь ты даже не прикасалась к ней. А если бы ты владела телепортацией, не думаю, чтобы от этого была какая-то польза. Какой в том толк, что ты умеешь и знаешь, как передвигать предметы из одного места в другое? А сказать, что тебе просто везло, тоже нельзя. Невозможно угадывать карту так часто. Поэтому я нахожу только одно объяснение.
Калин была ясновидящей.
* * *
Зеркало из гладкого пластика представляло собой настоящее оптическое чудо. К тому же еще было так хитроумно устроено, что давало при особом освещении несколько искаженное отражение, скрывая недостатки, чтобы польстить тому, кто в него смотрелся. Сара Маретта не располагала временем на подобного рода обман. Нетерпеливым движением руки она включила неоновую трубку над зеркалом и стала пристально изучать свое лицо. «Старуха, — сказала она себе, — которая все продолжает стареть». Время и богатый жизненный опыт оставили свой губительный отпечаток. И его не скроешь никакой косметикой, сколько ни накладывай. Лицу была необходима полная трансплантация, чтобы заменить обвисшую дряблую кожу на нежную, со светлыми чертами юной девушки. Но это еще не все. Ей хотелось обрести заново упругую грудь, пленительную округлость бедер и ягодиц, изящные ноги и руки. Особенно руки.
«Мне необходимо новое тело», — размышляла она, глядя в зеркало. Совершенно новое тело, которое, если доверять слухам, она могла при желании заполучить. Хирургам Пейна, как утверждала молва, удалось наконец раскрыть секрет трансплантации мозга. За деньги, и немалые деньги, они вынут ее мозг и поместят в голову только-только созревшей девушки. И хотя это были только слухи, ей так хотелось поверить в это!
Снова стать молодой! Наблюдать, как загораются при виде тебя глаза мужчины, и испытать трепет, пронзающий все тело от его прикосновения. Жить!
Поглядывая на свою спутницу, Элмо Раш читал все эти мысли, как если бы ее мозг представлял собой открытую книгу. Он стоял, прислонившись к стене. Густые брови скрывали глаза, а тонкий рот искривился в жестокой усмешке. Вдруг он решительным шагом направился к зеркалу и выключил лампу над ним. Вместе с медленно угасавшим светом женщина заметно, лет на десять, помолодела.
— Элмо, что ты делаешь?
— Сколько можно мучить себя? Зачем бесцельно проворачивать рукоятку ножа в больном месте? Неужели для тебя так важно снова стать молодой?
— Для меня — очень.
— Наверное, молодость была для тебя самым счастливым временем. — В его голосе прозвучала горечь. — Выходит, тебе повезло больше моего. Возможно, самыми приятными остаются воспоминания о публичном доме, где тебя выставляли на продажу, как падшую женщину.
Сара посмотрела на него и сказала без всякой злобы:
— Там, кстати, такие, как ты, становились в очередь, чтобы заплатить за удовольствие, которое никак нельзя получить по-другому.
— Это верно.
Элмо сел на кровать рядом, крепко прижавшись к ее телу, и увидел в зеркале свое отражение — нагромождение бугров и вмятин, разделенных ажурным узором из тонких нитей шрамов.
— Скоро ты получишь то, что хочешь. Очень скоро. — Он увидел, как от этих слов задрожали ее руки, отчего драгоценные камни на них заиграли всеми цветами радуги. Элмо прикоснулся к ним обрубками пальцев. — Ведь правда, славные камешки? — ухмыльнулся он с издевкой. — Одно удовольствие смотреть на них. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, что это дешевка — искусственные кристаллы в позолоченной оправе. Только и всего. Если их продать, вряд ли хватит даже на самый короткий полет в режиме временного ускорения. И то, если получится.
— Думаешь, твои шрамы стоят больше?
— Меньше, — признал он. — Вот поэтому мы и работаем как одна команда. С моей стороны опыт и знания, а с твоей — деньги, точнее, то, что от них осталось. А осталось, — многозначительно произнес он, — всего ничего.
Все, что он говорил, было правдой. Что их ожидает? Деградация и нищета. Кому нужна старая безобразная женщина? Сара посмотрела на сидевшего рядом мужчину. Элмо тоже оставлял желать лучшего, но, по крайней мере, хоть понимал это. Да к тому же ей, как женщине, очень хотелось, чтобы рядом был не такой мужчина.
Вот, например, такой, как Дюмарест. Она без страха доверила бы ему дело, которое задумала, и не сомневалась бы, что он доведет его до победного конца.
Будь она хоть немного моложе, Дюмарест не путешествовал бы один. Сара еще могла позволить себе помечтать, хотя давно научилась не выдавать желаемое за действительное. Она прекрасно понимала, что он никогда не полюбит ее. Тем более сейчас, когда появилась эта девица с Логиса…
Рассердившись на себя, она постаралась отогнать ненужные мысли. Все это глупо и бессмысленно. Нашла время мечтать! Момент был явно неподходящим.
Элмо порылся в кармане и извлек оттуда плоский футляр. Он открыл клапан, и свет скользнул по гладкой металлической поверхности и пуленепробиваемому стеклу — пневмошприц был одним из последних достижений оружейных технологий. Многоствольная модель очень тонкой работы производила выстрел одним из полудюжины встроенных в нее наркотиков со строго определенной дозой, пробивая одежду и кожу, попадая непосредственно в кровь.
— У меня хватило денег только на одну такую игрушку, — посетовал он. — Но она уже заряжена и готова к действию.
Однако женщина обладала практическим умом, поэтому спросила:
— А ты уверен, что шприц заряжен именно теми наркотиками, которые нам нужны? Не боишься, что тебя могли надуть? Этим космическим проходимцам верить нельзя. Они поклянутся тебе в чем угодно.
Элмо манерно прорычал, чеканя каждое слово:
— Последний, который пытался провести меня, лишился глаза. С начинкой все в порядке. Можешь быть спокойна. Я проверил каждую капсулу перед тем, как отвалить наши денежки. Твои денежки, Сара. Но поверь мне, никогда еще деньги не были вложены более удачно, чем эти.
Камни на пальцах женщины ярко вспыхнули, чем выдали охватившее ее волнение.
— Нам потребуется всего несколько минут, не больше, — напомнил он. — Главное, чтобы все произошло быстро и неожиданно. И корабль со всеми его потрохами будет наш. Наш, Сара! Наш! Наш!
Глядя в его сверкающие глаза, Сара подумала, что и ей хотелось бы быть такой же уверенной. Предложенный Элмо план звучал весьма убедительно: напасть на экипаж, ввести его в состояние наркотического транса и взять управление кораблем в свои руки — все это казалось делом несложным. Космическое пиратство, как преступление, встречалось довольно часто. Но просто захватить корабль недостаточно, им нужно будет еще найти способ, как избавиться от него. Астронавты демонстрировали удивительную преданность своему клану и как один выступали против тех, кто угрожал их безопасности. Даже сбыть груз с украденного корабля представлялось практически невозможным.
Однако Элмо пытался убедить ее в том, что он уже обо всем позаботился.
Возможно, что и так, но его рассеянность иногда доводила Сару до исступления. В такие минуты он всегда напоминал ей о тех благах, которые сулит богатство. Однако страх наказания никогда не покидал ее.
— Ты же знаешь, что будет, если они нас схватят! — причитала она. — Выбросят в космос в одном скафандре, с запасом воздуха на десять часов. И еще накачают наркотиками так, что будешь чувствовать все в несколько раз острее, и любая царапина будет восприниматься как удар ножа. Представляю, как мы надорвем глотки! — При одной мысли об этом она с такой силой сжала руки в кулаки, что те побагровели. — Элмо, что, если нас схватят? Что тогда?
