Гарри Гаррисон - Врач космического корабля
Опередив естественный вопрос, вперед вышел стюард Парсер. Это был средних лет швейцарец с дико оттопыренными ушами. Он учился когда-то на управляющего отелем.
И даже спустя многие годы, проведенные в космосе, на нем сохранился отпечаток прежней непыльной работенки. Указав на мужчину, и сотворив нечто вроде реверанса, Парсер сказал:
— О-о-о! Надеюсь, сударь, вы извините мою персону за то, что я прихватил с собой этого замечательного человека от общения с которым вы вряд ли откажетесь. Это сам доктор Учальде из университета в Мехико, один из знаменитейших математиков мира. Я подумал, что в связи с гибелью офицеров, он мог бы оказать нам немалые услуги, благодаря своему исключительному таланту и всезнайству.
Конечно было бы глупо на это сердиться. Разумеется, Парсеру не стоило самостоятельно принимать такое решение. Впрочем, строго говоря, и сам Дон имел не так уж много прав на капитанский гонор. Они были квиты.
— Как же, как же, — пролепетал Дон, — прекрасная мысль, я и сам должен был до этого додуматься. Именно математика нам сейчас не хватает.
— Но не ждите от меня слишком многого, — заговорил Учальде, показывая дулю и кривляясь. — Между возвышенной абстракцией математических символов и реальным полетом космического корабля лежит пропасть. К тому же, у меня совершенно нет опыта. Да и вообще… спать хочется…
— Всем нам хочется спать, — перебил его Дон, — и ни у кого из нас нет достаточного опыта. В этакой ситуации мы можем рассчитывать лишь на собственные силенки и на вашу помощь, доктор. Однако офицеры погибли. И вы должны понимать, в каком бедственном положении мы очутились.
— Слово чести, господа! — объявил Учальде, при этом он сотворил такую позу, словно проглотил лом, и приставил руку к сердцу. — Мои благороднейшие бабушки и дедушки сражались за свободу нашей отчизны и многие при этом отбросили копыта. Я со всей готовностью последую их примеру.
Дон не уловил, какая все-таки связь существует между героическими подвигами Учальдовых бабушек и дедушек, и нынешней катастрофической ситуацией. Тем не менее он, одобрительно кивнул доктору и предложил всем сесть. Затем ввел присутствующих в курс возникшей проблемы и объяснил все трудности в связи с гибелью астронавтов.
— Такова, в общих чертах, сложившаяся картина, — заключил он. — Бойд, каким образом вы производили коррекцию курса корабля?
Оператор закусил губу и нервно оглянулся.
— Как правило, астронавигатор давал мне готовые данные для ввода в компьютер. Оставалось лишь набрать их… Правда, в сложных ситуациях мы обращались за помощью на станцию Марс — Центральная… Там более совершенные компьютеры и великолепные математики.
Неожиданно его озарила идея:
— Скажите, а разве сейчас мы не сможем этого сделать? Я попробую связаться с Марсом по радио…
Дон безрадостно покачал головой.
— Нет, не сможете. Мне бы очень не хотелось, чтобы это вышло за пределы кают-компании, но вы должны знать — наш главный передатчик разрушен. Радист пытается восстановить его, но как долго он с этим провозится и какой будет его мощность после ремонта. Так что в настоящее время о существовании радио придется позабыть.
Повернувшись к математику, Дон спросил:
— А вы не поможете нам в решении этой проблемы?
Заложив руки за спину, Учальде заходил по комнате, попеременно подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. Вероятно так ему лучше думалось.
— Да нет, это совершенно невозможно, — наконец заключил он, — Астронавигация — прикладная наука и она бесконечно далека от теоретической математики. Я ничего не смыслю в небесной механике, в ее силах и измерениях. Хотя, в сущности, все это не больше, чем задача «о трех телах», но…
— Как вы думаете, смогли бы вы, поговорив с Бойдом и просмотрев бортжурнал, где отмечались данные прежних коррекций, дать нам какой-нибудь совет?
— Постараюсь. Но ничего пока больше обещать вам не стану.
— Прекрасно. Сообщите мне позже о своих выводах. — Дон заглянул в лежащий перед ним листок бумаги. — Кроме этой, перед нами возникла ещё одна, не менее серьезная проблема. Во время аварии было потеряно огромное количество воды…
— Неужели все мы подохнем от жажды? — воскликнул Учальде, вскочив на ноги. Возможно, сейчас ему вспомнились пустыни родимой Мексики.
— Не думаю, доктор, — с легкой улыбкой возразил Дон. — Не в этом заключена проблема. Суть в другом. Наш корабль является замкнутой системой, где вода постоянно циркулирует. Но вода эта исполняет вспомогательные функции. Она циркулирует в двойной обшивке и служит антирадиационным барьером, защищающим нас, как озон сохраняет Землю от солнечной радиации во время полета. Но сейчас период спокойного солнца, поэтому мы можем не волноваться на этот счет. Вода является одной из важнейших составляющих в системе регенерации Большого Джо. В этой воде живут простейшие водоросли, которые перекачиваются по наружным панелям обшивки. Они поглощают выдыхаемую нами двуокись углерода и превращают ее в кислород. Огромное количество этих растений погибло, а быстро восстановить их невозможно.
— Что же нам делать? — спросил Парсер.
— Перестать дышать мы не можем, — ответил Дон, — но вполне способны прекратить горение, которое также переводит массу кислорода. Я знаю, что кое-кто из пассажиров и членов команды курит. Эта вреднющая привычка вновь овладела человечеством, после изобретения противораковой вакцины. Я приказываю конфисковать все сигареты, трубки, зажигалки, спички и прочее. Вы мне в этом поможете?
Парсер утвердительно кивнул и сказал:
— Мне понадобится пара помощников, тогда, я думаю, справлюсь.
— Теперь надо решить вопрос о похоронах погибших. В сейфе обнаружено завещание капитана Кардида, где он просит, в случае его смерти, похоронить его в открытом космосе, остальные тела надо будет перенести в один из разгерметизированных до прибытия на Марс.
Внезапно зазвонил телефон. Дон взял трубку. Выслушав сообщение он сделался мрачнее грозовой тучи.
— Это очень важно для всех нас, — тихо сказал он. — Звонил радист. Он сумел собрать передатчик и сейчас пытается связаться с Марсом. Ответный сигнал он уловил, слабый, но довольно стабильный. Его записали. Сигнал повторяет наши позывные и короткое сообщение. Снова и снова считывается слово «опасность» и кодовое обозначение «солнечная пятно»…
— Это не код, — сказал, входя инженер Хольц. — Именно поэтому я и пришел. Мои приборы показывают, что надвигается солнечная буря… — Помолчав, он передернул плечами и заключил. — Можете считать себя трупами!
4
— Это ещё не повод для паники! Такого мы себе позволить не можем! — воскликнул Дон, стараясь перекричать громкие возгласы присутствующих. — Я требую полной тишины!
Опытные астронавты привыкли к приказам и послушны командам. Доктор Учальде смолк столь же покорно, как; и прочие. Стоявший в дверях Хольц раскрыл было рот, собираясь что-то возразить, но Дон в ярости указал на него пальцем и заорал:
— Первый инженер!! Не распускайте тут сопли! Закройте за собой дверь и сядьте. А потом доложите мне, как положено. И если можно, без истерики.
Дон был умышленно груб с пожилым человеком, но он не мог позволить Хольцу заразить паникой весь экипаж.
Какое-то мгновение Хольц колебался, потом плечи его поникли, он прикрыл за собой дверь, тихо прошел и сел в ближайшее кресло. В его голосе слышалась полная безнадежность.
— К чему борьба? Я-то думал, что это будет мой последний полет, но он… оказался последним для всех нас…
— Ну и что же такое показывают ваши приборы? — перебил его Дон.
— Солнечная радиация… Она нарастает… Фон стремительно повышается. Я знаю, что это значит. «Солнечное пятно» — предупреждение о радиационной буре, и мы не в силах ее избежать…
— Почему вы так полагаете? — осведомился Парсерс. — До сих пор мы ведь без труда выдерживали все бури. Почему же теперь?..
— Можно, я отвечу? — спросил Курикка. Дон кивнул.
— Главная сложность в том, что мы потеряли слишком много воды. Ее циркуляция в двойной обшивке задерживала большинство радиоактивных частиц, приносимых солнечными бурями, примерно также, как это делает атмосфера Земли. Однако половинный запас воды уже не в состоянии нас защитить. Если Марс предупреждает нас, то буря ожидается довольно сильная, гораздо сильнее предыдущих. Это значит, что и с радиацией нам будет справиться труднее…
— Но мы справимся с ней! — перебил его Дон. — Вы принимали какие-нибудь специальные меры перед сильными бурями?
— Конечно, сэр. Мы изменяем положение корабля так, чтобы реактор был направлен в сторону солнца. Таким образом, на него приходится большая доля частиц, и он защищает собой машинное отделение. Пока корабль так ориентирован, этой защиты вполне хватает.
