Время жить (трилогия) (СИ) - Тарнавская Мила

– Вон они, твои летчики, – кивком головы указал Линду направление его собеседник, высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в бушлат военного образца. – Ты уверен в них?

– Полностью, Ратан, – серьезно сказал Линд. – Ведь это они доставили нас с Гордисом из самого Вилканда.

– И все же, они никогда раньше не бывали в Чинерте. Не знают маршрут.

– Я полностью уверен в них, Ратан, – повторил Линд. – Они справятся. К тому же, они лучше всех знают свой самолет, а он превосходит все остальное, что здесь есть.

– Хорошо, не буду спорить, – пожал плечами Ратан. – В конце концов, это тебе лететь.

Ринчар Линд сделал долгую паузу.

– Я должен сказать тебе большое спасибо, Ратан, – наконец произнес он. – Если бы не твоя помощь, я бы, наверное, никуда не полетел.

– Не преувеличивай, – махнул рукой Ратан. – Ты и сам неплохо отстаивал собственную кандидатуру.

– Твое слово было последним. Согласись, любой мог бы доставить в центр этот отчет.

– Это не просто отчет, – напомнил Ратан. – Это исключительно важный документ. В нем подробно излагаются все события, происшедшие в Криденге с начала войны, и дается полная информация обо всех ресурсах, которыми мы обладаем и будем обладать в ближайшем будущем.

– Пусть так, – пожал плечами Линд. – Но все равно, на роль курьера могла бы найтись еще сотня кандидатур. Ты настоящий друг, Ратан.

– Ты по-прежнему уверен, что лететь должен был ты? – вдруг спросил Ратан Линда.

– Абсолютно.

– Это из-за Тэви? – Ратан отвел взгляд.

– И из-за Тэви тоже, – глухо произнес Линд. – После того, что случилось, мне тяжело быть здесь.

– Но ты настаивал на этом назначении не для того, чтобы…

– Я в порядке, – Линд неудачно попытался улыбнуться. – Ну… почти в порядке. Это на редкость отвратительное ощущение – знать, что женщина, которую ты любишь больше всего на свете, ждет ребенка, и этот ребенок – не твой… Первые несколько дней я вообще не мог спать. Только закрывал глаза, и тут же в голове начинало прокручиваться – ну, почему это произошло, и чем он оказался лучше меня? И самое худшее, что ты знаешь точный ответ: ничем не лучше, просто настойчивей…

– Ты знаешь, кто это? – Ратан искоса взглянул на Линда.

– Нет.

– Сказать?

– Нет! – Линд резко покачал головой. – Она знала, что я люблю ее, и не хотела… быть… со мной. И какая теперь для меня разница – с кем она?… Для меня это теперь прошлое! Мне надо жить дальше!

– Наверное, это хорошо быть нелюбопытным, – невесело усмехнулся Ратан. – Тогда и я попробую не задавать вопросов относительно тех двоих, кого ты потихоньку подсадил в самолет.

– Ты знал?!

– Если бы я не знал, мне надо было бы давать предупреждение о неполном служебном соответствии, – через силу рассмеялся Ратан. – Так, как, это по-прежнему не мой секрет?

– Пока нет, – извиняющимся тоном сказал Линд. – Поверь мне, Ратан. Это действительно очень важно, может быть, для всех нас!

– Ладно, – Ратан снова взглянул на Линда. – Пусть будет так. Кому мне еще не верить, как ни своему однокурснику?

– Спасибо, Ратан. И присмотри, пожалуйста, за моей мамой. Она, конечно, не будет совсем одинокой, она пригласила пожить с ней подругу с физико-математического. Но ты все равно, заходи к ней время от времени.

– Постараюсь. А ты давай для этого повод. Радируй почаще, чтобы я мог относить ей сообщения.

– Хорошо, – кивнул Линд. – А сейчас мне пора. Нам уже дают добро на взлет.

На летном поле началось движение. Тяжелый тягач, натужно фырча и плюясь дымом из коробки газогенератора, потянул из полуподземного ангара самолет. Случись здесь быть Онорану Печари, он сразу бы заметил изменения в облике своего старого "Буревестника". Чинетские механики переделали и укрепили поплавки, поставив самолет на шесть широких лыжин, что позволяло ему подниматься и садиться на снежные аэродромы. На носу появились антенны детектора, представлявшего собой весьма совершенную антирадарную систему, замечающую слежку на расстоянии свыше ста километров. Наконец, механики залатали пробитые осколками крылья и нарисовали рядом с вилкандскими опознавательными знаками сине-бело-желтые чинетские.

Ринчар Линд, держа подмышкой пухлый портфель с документами, поднялся по легкой металлической лесенке и, помахав свободной рукой провожающим, скрылся внутри. Самолет взревел двигателями, быстро заскользил по укатанному снегу взлетной полосы и поднялся в воздух.

– Они улетели, – к Ратану подошла красивая молодая женщина. Из-под ее платка выбивались рыжие волосы.

– Ты тоже решила его проводить, Тэви? – повернулся к ней Ратан. – Не хотела показываться на глаза?

– Нет, – Тэви слегка отстранилась. – Ты сказал ему?

– Нет.

– Почему? – Тэви повысила голос.

– Я предложил. Он сам отказался. Он сказал, что для него это уже не имеет значения. Давай лучше поговорим о другом, Тэви. Я был у доктора Темериса. Он сказал, что еще можно.

– Я же сказала, этот вопрос не подлежит обсуждению! – резким и напряженным голосом произнесла Тэви.

– Ну, почему ты так зациклилась на этом?! Подумай сама, нам ведь хорошо с тобой вдвоем, с ребенком это будет слишком тяжело, особенно, в такое время! У тебя ведь тоже важная работа! Я прошу тебя, сделай аборт!

– Я сказала, эта тема закрыта! Или ты всегда хотел только спать со мной?!

– А разве ты сама не хотела того же самого? – усмехнулся Ратан. – По-моему, тебе нравилось. В любом случае, ты сделала свой выбор, Тэви.

– Да, я сделала выбор, – Тэви, отвернувшись, смотрела на ту точку в небе, где несколько минут назад исчез из вида длиннокрылый самолет. – И сейчас мне все больше кажется, что я сделала его неправильно…

– Ох, я опаздываю!

Вирта Эрилис ускорила шаг, а затем и вовсе перешла на бег, крепко держа в руке маленькую сумку с учебниками и конспектами. Большая сумка с вещами била ее по боку.

К счастью, бежать было недалеко. Уже через пару минут впереди появилась широкая площадка, на которой, взревывая, разворачивались несколько больших грузовых трейлеров. Нужная ей машина еще была на месте, и Вирта, проворно вскочив на подножку, потянула на себя дверцу.

– Я не сильно опоздала?

– Три минуты – это не опоздание, – Валин Мэнсинг помог Вирте забросить внутрь большую сумку. – Ну что, дочка, поехали?

Грузовик съехал с площадки и осторожно покатил по узкой лесной просеке в сторону трассы. Среди деревьев промелькнули занесенные снегом покатые крыши землянок, показался и исчез знакомый барак спасательной службы, а потом по обеим сторонам потянулся один только лес.

Тяжело качнувшись на неглубокой выемке, трейлер выехал на широкий накатанный зимник. Валин Мэнсинг увеличил скорость и принял более свободную позу.

– Что, дали тебе отпуск в спасательной службе? – с улыбкой повернулся он к Вирте.

– Дали, – кивнула Вирта. – Только это не отпуск, а тяжкий труд. Две недели – начитка лекций, затем экзамены и зачеты. И еще куча заданий на следующий триместр.

– Разве это так тяжело? – снова улыбнулся Валин Мэнсинг. – Ты ведь, наверно, уже столько всего узнала, чего ни один институт и за год не даст?

– Все это – только практические навыки, – вздохнула Вирта. – А нас учат еще и теории. Чтобы не только, например, уметь зафиксировать перелом, но и понимать, что там произошло, и какое назначить лечение. Чтобы стать хорошим врачом, нужно очень много всего знать.

– А о будущем ты уже задумалась? – спросил Валин Мэнсинг. – Кем ты хочешь быть после окончания учебы?

– Скорее всего, останусь в спасательной службе, – повела плечами Вирта. – Буду врачом-спасателем, как доктор Кэрт.

– А этой… радиологией не хочешь заняться?

– Нет, – Вирта сумрачно покачала головой. – Там все как-то слишком тяжело… Если человек заболел, спасти его уже невозможно…

Вирта замолчала. Она вспомнила, как хоронили Равеля Мэнсинга – в наглухо закрытом свинцовом гробу, словно он и мертвый представлял опасность для живых.