Время жить (трилогия) (СИ) - Тарнавская Мила

– Здесь есть принципиальная разница, – недовольно ответил губернатор. – Никто не против, если они изберут нескольких уважаемых людей из своей среды для улаживания мелких конфликтов, помощи в оформлении бумаг на горданском или организации культурных мероприятий. Но вы знаете, что они маскируют этим безобидным с виду словом "самоуправление"? Они хотят жить обособленно и по своим законам, а также создавать собственные органы власти, фактически независимые от горданской администрации. Вы понимаете, к чему это может привести?

– Пока нет, – Билон на секунду оторвался от блокнота.

– Вам известна история эрефтийского кризиса?

– Известна, – наклонил голову Билон, поймав себя на том, что ему хочется сказать в ответ: "Так точно".

– Там тоже все начиналось с культурной автономии, а закончилось стрельбой и немалой кровью. Четыре года назад я сам брал со своим батальоном этот проклятый остров и потерял на нем четырнадцать славных парней, каждый из которых стоил большего, чем все эти грёбанные повстанцы, вместе взятые! В Гордане не должно появиться своего острова Эрефти, на море или на суше!

– Вы боитесь подъема сепаратистских настроений? – удивился Билон.

– Я ничего не боюсь. Я мог бы сейчас командовать дивизией, но мне сказали, что здесь – самый трудный участок. И я занял этот пост еще и для того, чтобы история, подобная эрефтийской, больше никогда не повторилась!

– Значит, никакой новой Граниды за океаном? – спросил Билон.

– Никакой! И кстати, почему только Граниды? На следующей неделе в дистрикт Авайри прибудут баргандские переселенцы, затем – беженцы из Вилканда, Шуана, Картая… Им что – тоже всем нарезать отдельные территории? Вы видели флаг нашего дистрикта?

– Нет.

– Тогда держите! – губернатор протянул со своей половины стола большой лист бумаги.

Развернув его, Билон увидел в верхней части герб с лобастым бизоном, а внизу – голубой прямоугольник с протянувшейся через него радугой и белой четырехконечной звездой в левом верхнем углу.

– Эта радуга не случайна, – сказал губернатор. – Она символизирует людей разных национальностей, которые вместе будут осваивать и отстраивать Западный Край. Но так, как радуга едина в своем многоцветии, так и люди должны быть едины в своем многообразии. Скоро все переселенцы получат горданские паспорта. Они превратятся в обычных горданских граждан со всеми их правами и обязанностями. И чем быстрее они покончат со своим навсегда ушедшим прошлым и задумаются о своем общем будущем, тем лучше. А горданскими гражданами должны управлять горданцы, а не генералы разбитой армии не существующего больше государства!

– Кстати, о будущем, – Билон взглянул на свой список заранее подготовленных вопросов. – Не приведет ли появление переселенцев к разрушению традиционного уклада жизни жителей Западного Края?

– Старый уклад исчезнет, это неизбежно, – жестко заявил губернатор. – Сейчас во всем дистрикте Авайри проживают двести шестьдесят четыре тысячи человек, но что будет, когда их станет, скажем, два миллиона двести шестьдесят четыре тысячи? Очевидно, они не смогут прокормиться, охотясь в степи на бизонов и выращивая овощи на своих делянках. Конечно, в Западном Крае сохранятся и степь, и бизоны, это часть нашего наследия, от которого мы не имеем права отказываться. Но чтобы сделать край по-настоящему цивилизованным и обитаемым, мы должны создать в нем современный агропромышленный комплекс.

– Я видел в степи ветрозащитные полосы, – вставил Билон.

– К сожалению, мы находимся еще в самом начале длинного и трудного пути. Мы не имеем возможности подгонять природу и не имеем права силой брать у нее то, что нам требуется. Пройдет не менее двух-трех лет, прежде, чем Западный Край сможет обеспечить себя хлебом.

– Но рабочие места для переселенцев будут создаваться не только в сельском хозяйстве? – задал Билон еще один вопрос из своего списка.

– Я пока не могу ответить на этот вопрос, – с неудовольствием произнес губернатор. – У нас широкие планы, а дистрикт, без сомнения, крайне нуждается в современной промышленности, однако мы попали в настоящий заколдованный круг. Чтобы заводы в Западном Крае были рентабельными, они должны работать на местном сырье, а для развития сырьевой базы требуется оборудование, которое нельзя изготовить здесь и слишком дорого везти с востока.

– И как же разорвать этот круг? – с интересом спросил Билон.

– Очевидно, свое веское слово должно сказать государство. Я полагаю, в ближайшее время эта проблема будет решена – тем или иным образом. Государственные интересы должны стоять выше, чем так называемая рентабельность или прибыли железнодорожных компаний!

– Большое спасибо, – Билон посмотрел на часы. – Последний вопрос. Что бы вы сами хотели сказать нашим читателям?

– Западный Край находится накануне величайшего в своей истории преобразования, – внушительно произнес губернатор. – Это большой труд, и мы должны приложить все свои усилия, и даже сверх этого. Поэтому всех, кто пытается вставить нам палки в колеса, – злонамеренно или по недомыслию – будет ждать суровая кара! Сейчас не время для дискуссий или проявления амбиций! Я слышал, в Западном Крае больше всего ценится свобода, но нам сейчас важнее всего дисциплина!

Все это прозвучало настолько безапелляционно и угрожающе, что Билон непроизвольно повел плечами, словно от холода. Дописав последнюю фразу, он захлопнул блокнот и торопливо поблагодарил губернатора за интервью.

– Статья появится в ближайшем номере, – сообщил он напоследок. – Это в начале следующей недели.

– Хорошо, – коротко бросил губернатор, снова взявшись за свои бумаги. – Надеюсь, вы покажете мне ее, прежде чем пускать в печать?

– Обязательно. Это такой порядок, – поспешно кивнул Билон, закрывая за собой дверь, оббитую вместо покрытия из эрзац-кожи настоящей бизоньей шкурой.

Он уходил из кабинета губернатора с двойственным чувством. Он уже держал в голове план будущей статьи. Он знал, что будет писать о людях, принесших родину на подошвах своих сапог, и как изменится край с их приездом. Статья должна получиться, он чувствовал это, и уже проговаривал про себя ее самые "ударные" фразы. Однако при этом его не оставляло тяжелое ощущение тревоги. В Западный Край вступала новая жизнь, но она несла с собой слишком много новых конфликтов.

– Да, Западный Край – это настоящий клубок! – Лёрид Кирстен в раздражении отбросил в сторону папку с документами, глухо шмякнувшуюся на стол. – Однако мы обязаны найти в этом клубке ниточку, за которую можно было бы потянуть. Вайкел, ваш эксперт утверждает, что корень всех проблем лежит в завышенных железнодорожных тарифах. Это так?

Долговязый Тейно Вайкел, финансовый советник президента, движением циркуля забросил одну ногу за другую.

– Я бы не утверждал это с такой категоричностью, однако высокие транспортные расходы и в самом деле сдерживают развитие Западного Края. Железнодорожным компаниям…

– Я знаю, что заставляло железнодорожные компании устанавливать высокие тарифы! – прервал Вайкела президент. – Но я не понимаю, чего они ждут сейчас?! Западный Край обладает огромным потенциалом, и все их проблемы с загрузкой магистралей скоро потеряют всякую актуальность!

– Увы, потенциальные поступления не занесешь в доход, а снижать тарифы нужно уже сейчас. Это значит, руководству компании придется пойти на уменьшение прибыли, будут недовольны акционеры… К тому же, нет никакой гарантии, что проекты, на которые мы рассчитываем, будут реализованы. Все они очень затратны и имеют очень длительный срок окупаемости – десять, а то и все пятнадцать лет. Даже банки "тридцатки" жалуются, что для них это слишком рискованные инвестиции.

– Я говорил вам, Вайкел, – подал голос со своего места Сеймор Скэб. – Вы сами видите, иного выхода нет. Надо национализировать все западные железные дороги и создавать государственную компанию по освоению Западного Края – по типу той, что основали для своих северных территорий чинеты в начале 40-х. К счастью, самая тяжелая проблема – кадровая – нам не грозит. Благодаря нашему соглашению с "тридцаткой", у нас не будет недостатка в квалифицированных менеджерах.