Уильям Квик - Заложник вчерашнего дня
— Мы прибыли, — сообщила Глория и закурила. Дымные стены рассеялись и вернулась обычная комната.
Гарри понимал, что они проделали долгий путь, но чувство было такое, будто путешествие только что началось. Путешествие по собственному разуму, и только он сам мог совершить его. Шаг за шагом. Этот шаг был первым.
— Ты в порядке? — спросила Глория.
— Всегда один и тот же вопрос. Со мной — все о'кей.
— А ты всегда так отвечаешь, — ее хриплый голос дрожал от какого-то кровожадного, как показалось Гарри, возбуждения.
Он не совсем доверял своей интуиции, но в одном был уверен: Глория любила борьбу. Людям свойственно наслаждаться тем, в чем они специалисты. Хорошо еще, что она на его стороне.
Он помотал головой, отгоняя туман мыслей.
— Знаешь что?
— Что? — она встала с кресла.
— Я проголодался.
Ее изумрудные глаза сверкнули.
— Пицца?
— Гамбургеры.
— Как насчет «Макдональдс»?
— А здесь разве есть?
Глория усмехнулась.
— «Макдональдс» есть везде.
Он не знал, чего ожидать, когда она откроет дверь комнаты. Возможно, они все еще на Ариусе, и у входа их ждут Джек и Чазм. Но они вышли в длинный извилистый коридор. Серо-металлические стены и каштановый ковер на полу тянулись в обоих направлениях. Лампы на потолке отбрасывали слабый свет без теней. Коридор показался смутно знакомым.
— Куда?
Глория не ответила и уверенно пошла вправо, словно точно знала, куда идти. Пожав плечами, он последовал за ней.
Скоро послышался отдаленный рев, словно большая стремительная река перекатывалась по камням. Шум усиливался по мере их приближения к его источнику. Коридор резко повернул вправо и внезапно перешел в обширное открытое пространство.
Гарри моргнул. Они и правда совершили путешествие.
Тысячи людей двигались, шли, болтали, кричали и сталкивались друг с другом. Уровень шума был оглушительным. Юноша остановился. Он понял, куда они прибыли, хотя не мог точно сказать когда. Когда он впервые увидел это место, пустая платформа на орбите Ариуса показалась необычайно огромной. Теперь, заполненная людьми, она как-то сузилась и стала совсем тесной.
— Откуда они все взялись? — прокричал он.
Глория повела плечами.
— Волшебство… Пошли. «Макдональдс» — там.
Человек смотрел, как они вышли из коридора и исчезли в толпе. Голубые глаза его были прикрыты капюшоном. Лицо оставалось загадочным. Он слегка качнул головой — словно кивнул удовлетворенно.
Парень выглядел изможденным и усталым, вид женщины не внушал опасений. Но его не одурачить. Он знал их обоих. Губы его слегка скривились. Он еще раз нашел их глазами, прежде чем сам растворился в толчее. Ничего, теперь стрела времени выведет их к нему.
Он двигался плавно и изящно, как танцор. Мысль ему понравилась. Только хороший танцор мог достойно закончить танец.
Внутрь ресторана шум толпы доносился несколько приглушенно. Поглощая двойную порцию жареного картофеля, Гарри расспрашивал Глорию. Отвечала она неохотно.
— Что это за место?
— Забегаловка «Макдональдс».
— Нет, сам спутник. Похож на тот, вращающийся вокруг Ариуса.
— Он и есть.
— Значит, мы не отправились назад по времени?
— Спутник здесь давно.
Он прожевал ломтик картошки.
— Недосолен.
Женщина передала ему маленький пакетик. Он разорвал его и потряс над тарелкой.
— Как давно?
— Несколько тысячелетий.
— Тысячелетий? Сколько? Два? Три? Может, больше?
— Несколько.
— Почему ты не хочешь говорить со мной?
Глория не ответила.
— Ты чувствуешь себя… — наконец, долго подбирая слова, сказала она, — по-другому?
— Что? — Странный поворот разговора удивил его. Потом он задумался.
Действительно, еще до того, как они покинули комнату, он почувствовал, словно в него влилась какая-то энергия. Теперь она бурлила и клокотала в нем.
— Я чувствую себя лучше. Более сильным. Более… — он не смог найти верное слово. — Сильным, — сказал он снова.
— Прекрасно.
Он взял гамбургер.
— Почему я так себя чувствую? И как ты узнала об этом?
— Ты должен что-то ощущать, — ее зеленые глаза лукаво сверкнули. Она — здесь.
— Она?
— Твоя сингулярность.
— Моя? — ошарашенно переспросил он.
— Угу, — ее белые зубы вгрызлись в гамбургер. Он завороженно смотрел на эти зубы. — Твоя, — повторила она и облизала пальцы. — Добро пожаловать домой.
Люди были везде, на него никто не обращал внимания. Глория куда-то постоянно исчезала и он, предоставленный самому себе, слонялся по залам и коридорам, совал нос в двери каких-то лабораторий и складов и с трепетом смотрел на рои прибывающих и отбывающих лайнеров.
Людской поток двигался во всех направлениях. Люди выходили из космолайнеров и почти сразу же садились в шаттлы, отправляющиеся вниз, на планету, откуда, в свою очередь, чуть ли не ежесекундно прилетали по столбам лазерного света такие же шаттлы.
Откуда все эти люди?
Однажды утром он стоял у входа в «Макдональдс», лизал клубничное мороженое и наблюдал за бесконечной шумной суетой космопорта. Вдруг кто-то прокричал ему в ухо:
— Суматоха, не правда ли?
— Что?
Девушка была почти его возраста, может немного старше. Не больше двадцати, во всяком случае. Глаза ее ярко, счастливо сияли и были почти такого же цвета, как и каштановые прямые волосы. Еще он заметил короткий нос с маленькой горбинкой. Девушка улыбнулась, и Гарри словно окатило теплой волной с головы до ног.
— Это… — Она жевала картофельные чипсы. — Эта толпа. Иногда я удивляюсь, как она вообще здесь умещается.
— В чем дело? С тобой что-то не в порядке? Не можешь говорить?
Он почувствовал себя идиотом, а тут еще горячий румянец залил щеки.
— Эй, ты покраснел.
— Нет.
— Это прелестно.
Не запинайся, дурень, отчаянно приказал он себе.
— Прелестно?
— Конечно. Парни не часто краснеют. А если краснеют, значит у них еще осталась способность к стыду и смущению.
Глубокомысленное замечание, отметил Гарри. Такое мудрое, такое… Он глотнул воздуха. Мой мозг превращается в картофельное пюре, решил он.
— Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, выпалил юноша громко.
Она отступила назад, округлив глаза. Гарри заметил, как двигаются бедра ее длинных ног в достигающих колен шортах.
— Боже, оно говорит целыми предложениями, — но потом она снова улыбнулась и сарказм ее слов улетучился. — Извини. Такого в свой адрес я давно не слыхала. Мне не следовало смеяться над тобой.
Он безмолвно покачал головой.
Девушка протянула правую руку.
— Меня зовут Шернита. Шер, если кратко. А тебя?
— Ух, — на какое-то мгновенье он забыл свое имя. — Гарри. Вот. Меня зовут Гарри. А тебя?
Она удивленно посмотрела на него.
— Я же только что сказала.
— Правильно. Да. Угу. Только что сказала. Я… это… — залепетал он.
— Шер, дурачок. Не желаешь покончить со своим мороженым внутри? Эта массовая сцена, — она ткнула указательным пальцем в сторону толпы, начинает действовать мне на нервы. Я не привыкла к такому.
Он с готовностью последовал бы за ней на край света, не то что к столику в зале «Макдональдса».
— Итак, Гарри, почему ты шатаешься у дверей местной забегаловки и с глупым видом таращишь глаза на вокзальные толпы?
— Таращу? И не собирался. — Нужно было сказать что-то внушительное, чтобы преодолеть невыгодность положения, в котором всегда оказываются туристы, встречающиеся с аборигенами. — Я с Хогота, Центра Конфедерации. Почему это я буду таращиться на провинциальный иммиграционный спутник?
— Хогот? Минутку… Гарри… Так ты — Гарри Хамершмидт?
Казалось, все о нем что-то знают. Сколько же здесь шпионов? Но он кивнул. Если она шпионка, может в ее задание входит его соблазнение. Если нет, он сам предложит это.
— И ты прибыл с Глорией? Интересно, как она выглядит? Всегда хотела с ней познакомиться.
— Глория? Ты действительно интересуешься ею?
Она поднесла ломтик картофеля к своим безупречным губам.
— А что? Уж не думаешь ли ты, что я интересуюсь тобой? — Она лукаво ухмыльнулась. — Ну, может, самую малость.
Ладони его рук вдруг стали влажными.
— Такое впечатление, — медленно проговорил он, — будто все меня знают.
— Что? Ты хочешь сказать, что все эти тысячи людей, снующих вокруг, подходят к тебе и говорят: «Привет»?
Он посмотрел в сторону двери. Круговорот толпы снаружи не утихал.
— Ну, не совсем так. Но ты ведь подошла.
— И ты, вероятно, надеешься, что меня привлекла твоя мускулистая фигура?
Он почувствовал, что его лицо снова запылало.
— Ну, ладно, — сказала она. — Оно не такое уж и плохое. Я имею в виду твое тело.
