Алексей Корепанов - Сон Демиурга
– Нет, отмечен был только наш Волкобой. Что это за знаки – ведают только люди неба и, наверное, сам Волкобой.
Сергей не мог оторвать взгляда от застывшего перед ним исполина. Нет, это не был дракон его детства, это был другой дракон – удивительное, совершенное создание, некогда защитившее здешних первопоселенцев…
Багровые глаза притягивали к себе, вовлекали в себя, как водовороты, они становились все больше и больше, поглощая окружающее… Багровая пелена затянула все вокруг, и в этой пелене мелькали обрывки каких-то картин. Сергей, не помня себя, вглядывался в эти картины, и в голове его гулким эхом перекатывались слова неведомого языка, с размаху сталкиваясь друг с другом, рассыпаясь со звоном, тихо опадая и невнятным шелестом оседая в пустоте…
Огромный зал с двумя рядами колонн, и вдали, на троне, в белом платье – лонда Окталия или кто-то очень похожий на нее…
Светло-коричневый линолеум пола, одеяло, свесившееся с кровати, зарешеченное окно, и листья, качаясь, льнут к стеклу…
Розовое с легкой желтизной, прозрачное, какое-то явно неземное небо с почти невидимыми разводами облаков и маленьким кружком далекого солнца…
«Что это? Где это? Откуда это?…» – беззвучно кричал он.
«С-с-с-ш-ш-ш…» – невнятно шелестела в ответ пустота…
14. Эниоль
Сергей вышел из душного зала на крыльцо и всей грудью вдохнул свежий вечерний воздух. Из раскрытых настежь окон доносились голоса тех, кто продолжал затянувшуюся дотемна трапезу. Там, в зале, на лавках за длинными столами, уставленными разнообразной снедью, сидел всякий путешествующий люд. Компания торговцев в одинаковых белых шапочках. Какое-то большое семейство или даже несколько семейств с грудными младенцами. Почтовая команда в синих накидках. Группки молчаливых мужчин среднего возраста, непрерывно, кружка за кружкой, поглощавших пиво. Две парочки, занятые только собой и не обращавшие никакого внимания на окружающее. Дама средних лет с очень миловидной дочерью, вместе с двумя слугами. Крепкий бородатый старик с посохом и заплечным мешком, который он не снял даже за столом.
Воины лонда Гарракса вместе со старшим мечником Зингом тоже были там. Они вовсю угощались пивом и, похоже, намеревались посвятить этому увлекательному занятию значительную часть ночи. Пиво на постоялом дворе было действительно отменное. Сергей с удовольствием выпил две кружки, а больше не лезло, потому что ужин оказался обильным, и в желудке просто уже не было свободного места. У пограничников же, судя по всему, желудки были пообъемистее, попривычнее. Воины громко переговаривались, и то и дело раздавался за их столом раскатистый хохот. Чувствовалось, что люди лонда Гарракса довольны этой поездкой, этим вечерним расслабоном и вообще рады случаю отвлечься от рутинной дозорной службы. Вместе с ними за столом сидели и Гусев с Саней Веремеевым, а вот самого лонда Гарракса в зале не было. Он, как и маг Ольвиорн, в сопровождении слуг поднялся наверх, в отведенную ему комнату. Удалились из зала, ограничившись только салатом и соком, и молчаливые ассистенты Ольвиорна, а его слуга и вообще не появлялся в столовой. Элис и Торенссен сидели отдельно. Элис почти ничего не ела, а Ральф с мрачным видом пил и все никак не мог допить одну-единственную кружку пива, делая по глотку в полчаса. Уолтер Грэхем поначалу составлял им компанию, но потом куда-то исчез – видно, тоже пошел спать. Да и не очень-то уютно чувствовал он себя под постоянными любопытными, а то и испуганными взглядами постояльцев, впервые, судя по всему, видевших темнокожего человека.
Сергей спустился с крыльца и направился вдоль длинного двухэтажного здания в сторону конюшни, возле которой находился дощатый туалет – поглощенное пиво давало о себе знать.
Постоялый двор был обнесен добротным забором. У высоких ворот примостилась будка охранника. Поперек створок ворот лежал длинный деревянный брус, но калитка была приоткрыта, несмотря на довольно поздний час. Вдоль забора, внутри постоялого двора, тянулась коновязь – врытые в землю колья, соединенные веревкой. Возле нее стояли несколько дорожных экипажей, включая повозку мага Ольвиорна. Все они были без лошадей, лошади расположились на ночевку в стойлах конюшни. Над забором и будкой охранника горели неяркие фонари, словно сошедшие с рисунков из детских книжек. Сергей помнил, что зажигали и гасили их в сказках специальные люди – фонарщики. Дополнял свет фонарей огонь костров, разведенных в углу двора. Там сидели мужчины и женщины в пестрых полосатых халатах и, неумолчно переговариваясь, жарили мясо. Сергей уже узнал от мага Ольвиорна, что это переселенцы из выгоревшей от лесных пожаров области на юге королевства.
От крепкого пива слегка кружилась голова, но чувствовал себя Сергей вполне нормально. Не так, как на площадке возле Сфинкса. Тогда то ли от взгляда багровых драконьих глаз, то ли от чего-то другого он словно выпал из реальности (если это, конечно, была реальность), и ему привиделось что-то странное, подобное обрывкам какого-то фильма, который – Сергей был в этом уверен – ему никогда ранее не доводилось смотреть. Никто из спутников, кажется, не заметил его полуобморочного состояния. Придя в себя, он обнаружил, что стоит там же, где и стоял, а вот дракон уже скрылся в пещере, давая знать о себе только постепенно затихающим в отдалении шорохом.
Десятка Зинга нагнала их, когда солнце уже почти касалось верхушек деревьев и Долина трех ручьев осталась далеко позади. Прочесывание леса вкупе с засадой у реки оказалось успешным – двое маргов действительно пытались перебраться на другой берег, и были на куски изрублены мечами. Никто из воинов при этом не пострадал – у них было подавляющее численное преимущество. Командир гарнизона намеревался подготовить письменное донесение по поводу этого инцидента и утренней почтой направить его в столицу. Лонд Гарракс, со своей стороны, собирался в обязательном порядке доложить об этом королю Валлиору.
На закате кавалькада добралась до окружного города Тверра, где пересекались пути, ведущие с севера на юг и с востока на запад. Постоялый двор располагался на городской окраине, у реки, неподалеку от широкого каменного моста, построенного, как поведал маг Ольвиорн, еще при третьем короле Таэльрина. С размещением проблем не было – постоялый двор мог принять одновременно сотни две путешественников. Бойцам спецподразделения выделили, по их просьбе, одну комнату на троих. Там они и оставили оружие, дабы не привлекать к себе лишнее внимание, и спустились в зал, где лондом Гарраксом был уже заказан и щедро оплачен ужин. В какой-то особой спешке не было нужды, поэтому решили не выезжать наутро ни свет ни заря, а хорошенько отдохнуть, тем более после того, как чужестранцам пришлось провести чуть ли не весь день в седле.
Сергей покинул не очень опрятный туалет, неторопливо пересек просторный двор и, провожаемый незаинтересованным взглядом охранника, вышел за калитку. Забор тянулся в обе стороны от ворот, параллельно ему пролегала дорога. Вдали она поворачивала к мосту. Метрах в пятидесяти за дорогой равнина, покрытая травой и кустами, обрывалась высоким, дугой вдающимся в воду берегом. В нескольких местах округлую береговую линию прерывали небольшие углубленные площадки – Сергей заметил их, еще когда вместе с остальными подъезжал к этой излучине. Скорее всего, созданы они были не природой, а с помощью лопат, и там хорошо, наверное, было сидеть и любоваться с высоты на неспешную, довольно широкую реку и лес на другом берегу.
Шуршала трава под ногами, и полы плаща шуршали по траве. Сергей оглянулся – позади висела в темноте редкая цепочка бледных фонарей постоялого двора. Над головой расплескалось звездное небо с двумя чужими тусклыми лунами, а впереди беззвучно текла невидимая в ночи река. Две параллельные нитки фонарей обозначали мост, и больше не было видно ни огонька – ни справа, ни слева. И еще здесь было тихо, очень тихо, сюда не долетал ни один звук с постоялого двора. Сергей сделал еще несколько осторожных шагов, с напряжением всматриваясь в темноту, чтобы ненароком не свалиться с обрыва – и наконец увидел внизу еще одно звездное небо. Оно слегка колыхалось и оказалось менее отчетливым, чем то, что раскинулось в вышине. Водная гладь удваивала звездные узоры, и это было так неожиданно и красиво, что Сергей застыл на месте, зачарованный зрелищем, которое ему никогда не доводилось видеть в своем родном городе, что остался где-то в иной плоскости бытия.
Когда глаза привыкли к темноте, он отыскал выемку-площадку, сел на ее верхнем краю, свесив ноги, и вновь погрузился в созерцание чарующей ночи. Все мысли, воспоминания, надежды, заботы и сомнения ушли, растворились в темноте и тишине. Свежестью веяло от чужой реки, и чужая трава едва уловимо пахла чем-то знакомым с детства, но в детстве же и забытым…
