Барбара Хэмбли - Призрачный Странник
— Как… — неуверенно спросила она. — Что случилось с вами?
— Капитан сказал мне, что он загнал чужака на ангарную палубу, — ответил Спок так спокойно, словно это не он на волосок разминулся с леденящей смертью в космическом вакууме, отделённый от неё лишь микронным зазором несработавшего контакта. — Мне послышалось, что он зовёт меня из глубины ангара; когда я вошёл, дверь закрылась за мной. Пульт управления дверями и интерком были выведены из строя, причём вручную — провода отсоединены и наружная панель снята…
— Но створки шлюза не открылись, — Ухура оторвалась от работы; капельки пота блестели на её сосредоточенном лице в холодном сиянии люминесцентной лампы. Хотя офицер связи теоретически мог разобрать и собрать любую часть коммуникационного оборудования на борту, мало кому из них приходилось применять эти знания на практике после вступительных экзаменов. — Я не проверяла, что с ними случилось.
— Ещё одна из тех необъяснимых неисправностей, что сопровождают явления полтергейста, — невозмутимо отозвался Спок, снова поворачиваясь к экрану. — Что определённо не соответствует портрету предполагаемого убийцы, который до сих пор действовал исключительно руками.
— Для чего всё это оборудование? — спросила Хелен, кивнув в сторону распылителя и кейса, лежавших рядом с ней на полу.
— Я спускался в компьютерный отдел, пытаясь вступить в контакт с пришельцем, — ответил Спок. — Имея на то свои причины, я пришёл к выводу, что поведение капитана достаточно аномально, чтобы служить основанием для расследования.
— Вам удалось наладить контакт?
Он помолчал немного, продолжая проверять тексты программ, перемещая файлы и директории в другие сектора компьютерной памяти и изредка вводя собственные команды с клавиатуры. Наконец он сказал:
— Я не знаю. Я принёс с собой пластины для электроспектрографии в надежде на то, что пришелец, который всё это время пытался что-то написать на разлитых жидкостях в лабораториях, сможет писать на пластине…
— Он и написал, — сказала Ухура, снова подняв голову. — Он написал на водяном конденсате из вентиляционного фильтра. Мы нашли вас по его указаниям. И, как заметила Хелен, он писал по-английски.
— Очаровательно, — пробормотал Спок. — К сожалению, пластина осталась чистой, когда я…
Его прервал внезапный стук — это Хелен уронила кейс на пол.
— Я знала, — прошептала она и отвернулась, пряча лицо, — но слёзы всё равно пробились сквозь густую чёрную бахрому её сомкнутых ресниц. — Я знала, я знала…
Ухура, заглянув ей через плечо, подавилась изумлённым возгласом.
Пока Спок говорил, Хелен открыла кейс и вытащила единственную использованную пластину. В центре её, как смутная чёрная тень на сером фоне, проступало призрачное изображение человеческого лица.
Это было лицо капитана Кирка.
Глава 14
Они вычистили кормовую секцию — с генератором на каждой палубе это не заняло много времени — и длинный, тесный трюм, забитый воздухообменным механизмами, терминалами видеосвязи и насосами, протянутыми вдоль верхней части инженерного корпуса. Теперь они собирали генераторы на шестнадцатой палубе, готовясь к последней стадии обработки.
Здесь было темно. Джим Кирк чувствовал тонкую зудящую вибрацию, терзающую нервы и сознание, и знал, что надо идти дальше, вниз… вниз — но куда? Он больше не мог вспомнить, где он находится и что это за тёмное место, полное машин, сотрясающееся от мерного гула двигателей. Он заблудился, и даже если он продолжит двигаться, это лишь ненадолго отсрочит его смерть.
Он устал, слишком устал. Воющее марево протонного поля, проникавшее сквозь потолок седьмой палубы от генераторов, установленных на пятой, терзало его и сбивало с толку; чтобы избежать его, он бросился вниз сквозь ближайший аварийный люк — и обнаружил, что ниже седьмой палубы нет прохода в кормовой отсек, откуда можно было бы уйти глубже, в безопасный пока инженерный корпус. Он попал в ловушку.
На минуту он поддался страху, осознав, что ничего не может сделать, кроме как спускаться дальше, убегая от облавы, через комнаты отдыха, через цеха и грузовые отсеки, пока они не загонят его в угол, на запасной пульт управления фазерными батареями на одиннадцатой палубе…
Загонят его в угол. Скотти, и ДеСаль, и все остальные, с кем он работал и дружил… А генераторы для них сделал Спок… Спок, которого он пытался спасти и даже не знал, удалась ли попытка.
Но, думая об этом, он одновременно вспомнил опасливо крадущиеся тени энсинов Гилдена и Адамс, что волокли первую из многих порций спасённых от уничтожения бумажных подлинников в своё потайное хранилище под внешней обшивкой корабля… вспомнил слова Гилдена: «И, между прочим, это просто смешно, что на восьмой палубе нет прямого прохода от кормового лифта к центральному… Что они подумают? Что мы с голоду совершили налёт на пищевые синтезаторы?» И ответ Адамс: «Там находится линия доставки пищи…»
И по этой линии доставки он ускользнул из западни, из последних сил удерживая призрачную форму своего тела, отчаянно пытаясь воскресить в памяти и представить себе, как колени упираются в ребристое резиновое покрытие технического жёлоба, идущего поверх конвейера, как руки касаются его металлических стенок.
На какое-то время он был в безопасности.
Но в глубине души он понимал, что выгадал для себя лишь несколько лишних минут — и какое это имело значение?
Удалось ли женщинам вызволить Спока? Он вывел из строя дверной механизм шлюза, но не знал, сохранился ли этот сбой, когда он бросился наверх, в залитые ярким светом, смертельно опасные для него помещения лазарета, где мог найти по крайней мере Чепэл и Хелен. Он повредил систему контроля давления — хватило ли этого, чтобы его друг не погиб от удушья и клеточного распада?
Он вспомнил, что вроде бы собирался вернуться на ангарную палубу и проверить. Но последнее, предельное усилие воли, потраченное на то, чтобы сорвать крышку вентиляционного люка в лаборатории, мучительное напряжение, что потребовалось для начертания букв на водяной плёнке, — это исчерпало его энергию до конца, и теперь все мысли, все образы в его сознании понемногу меркли, смешивались и угасали в изнеможении. Он уже не понимал, что это за место, заставленное гудящими механизмами, и как он сюда попал…
Туманная дымка, обрывки воспоминаний — вот и всё, что осталось от него и скоро должно было исчезнуть.
— Джим?
Голос был тихим и доносился откуда-то снаружи. Он узнал этот голос, он слышал его в прошлом… Так трудно было вспомнить, кто он есть, так трудно восстановить облик и форму бывшего тела, разобраться в мутной путанице воспоминаний, из которых состояла его жизнь. Но тот, кто звал его… когда-то он знал этого человека…
— Джим, я знаю, что ты здесь. Пойдём, Джим, пойдём со мной. Спок придумал, как тебя спасти.
Значит, Спок выжил. Хорошо.
И он ещё больше сосредоточился, собирая остатки себя, как стягиваются вместе осколки гаснущей звезды, когда ни света, ни жара уже не осталось.
— Джим, следуй за мной. Мы внизу, на двенадцатой палубе, позади ремонтного цеха шаттлов.
Ремонтный цех? Что-то шевельнулось в памяти, складываясь в туманный образ: огромный отсек под самим ангаром, за которым были складские помещения, а за ними — грузовые трюмы…
— Мы знаем, что с тобой случилось. Мы можем помочь тебе… — голос отдалился. Потом раздалось шипение закрытой двери. Кирк шевельнулся, пытаясь вернуть себе память о ногах и руках, заставить себя идти следом за говорящим. Он мог бы поплыть, полететь, как облако… вот только он знал, что если забудет, как ходить по земле, то никогда не сможет вспомнить это снова. Но у него не хватало сил на то и другое.
Шаги, удаляющиеся прочь. И снова голос, шепчущий издалека… скрытный, затаённый, как голоса Гилдена и Адамс в полумраке главного коридора седьмой палубы; как голоса Бруновского и Миллера, бьющихся над компьютерными пультами в попытках заставить синтезатор готовить отдельные кофейные зёрна вместо обычного «плиточного кофе»; как голоса влюблённых, что порой гуляли по тёмным переходам нижних палуб, скрываясь от сплетен и от глаз нежелательных свидетелей.
Ну, конечно, подумал он. Если бы пришелец, Призрачный Странник, существо, истерзавшее его тело и разум, — если бы он узнал, что им всё известно, он наверняка нашёл бы способ убить их, как он пытался убить Спока и Хелен. По меньшей мере, как капитан, он мог держать их на гауптвахте, пока не станет слишком поздно…
И это «слишком поздно» уже почти наступило. Новая волна боли, сильнее прежней, докатилась до него, когда зачистка спустилась ещё на одну палубу, и индукционные генераторы снова заработали, и протонная волна подступила ближе. И, в любом случае, куда он денется? Это лишь вопрос времени…
