Диана Дуэйн - Взорванный Разум
— Красивое имя, — улыбнулся Ивен девочке. Та разулыбалась в ответ и снова сказала: «Привет!» Было ясно, что она совершенно не понимает того, что происходит.
У Джосса дрогнуло сердце. Так было всегда, когда он встречал умственно неполноценного человека. Ему казалось высочайшей несправедливостью, что кто-то рядом не в состоянии понять такие простые, такие понятные вещи, однозначно доступные большинству.
— У моей дочери задержка развития, как вы уже догадались, — сказал Лоренц. — Она находится на уровне трехлетнего ребенка, поэтому-то я и работаю дома.
Он провел их в гостиную, довольно-таки уютно обставленную в современном стиле, с тремя глубокими мягкими креслами вокруг большого стола и электронным камином.
— Бивел, ты рисовала? Не хочешь еще порисовать? — обратился он к девочке.
— Хорошо, — та улыбнулась и вышла из комнаты.
— Присаживайтесь, джентльмены, — предложил Лоренц. — Что будем пить? Кофе, чай?
— Спасибо, ничего не надо, — покачал головой Джосс.
— В таком случае, чем я могу вам помочь?
Джосс полез в карман и достал «конфету», завернутую в целлофан.
— Это образец наркотика, ввезенного на станцию, — сказал он. — Его называют гипер.
Лоренц с любопытством покрутил в руках «конфетку».
— Внутри этого? Под сахарной оболочкой?
— Да. Мы очень хотели бы узнать, можно ли по каким-нибудь признакам определить, где это производится.
— Это довольно-таки сложная задача, офицер, — покачал головой Лоренц. — Впрочем, что ж, как бы чисто ни был приготовлен препарат, примеси всегда имеются. Посмотрим, даст ли нам это что-нибудь. Идите за мной, — сказал он, вставая и направляясь к другой двери.
Дверь вела к лестнице на второй этаж. Они поднялись наверх и вошли в большой холл с лохматым ковром на полу и просто-таки бесчисленными для небольшого домика дверями. За одной из них оказалась комната, оборудованная под лабораторию. Джосс сразу же увидел свою голубую мечту — электронный микроскоп последнего образца, и одобрительно вздохнул: о такой лаборатории только и мог мечтать химик. Лоренц глянул на него через плечо.
— Похоже, мы с вами коллеги? — улыбнулся он.
— Да, да, о такой лаборатории я мечтал всю жизнь. — Джосс еще раз ошарашенно оглянулся.
— Для специалиста здесь всегда есть заработок. Компании частенько просят провести для них какие-либо исследования. И, конечно, как всегда, неофициально. Мы ведь независимые специалисты, — он рассмеялся. — А то еще скажут, что мы взятки берем.
— Упаси Боже! — всплеснул руками Джосс.
Доктор Лоренц расколол «конфету» маленьким молоточком и взял одну крупинку вещества.
— Посмотрим, что тут у нас. — Он направился к электронному микроскопу и положил образец в вакуумную камеру. Раздалось тихое шипение откачиваемого воздуха.
— Скажите, — спросил Лоренц, — это как-то связано с той женщиной, которая приняла слишком большую дозу?
— Косвенно, — ответил Ивен. — Мы просто хотели бы побольше знать об этом веществе.
Лоренц покрутил ручки настройки и включил экран.
— Он еще и цветной! — восхищенно прошептал Джосс.
— Это псевдоцветность, — покачал головой Лоренц. — Ну что ж, на первую половину вашего вопроса можно дать ответ. — На экране стали видны белые ажурные кристаллы, похожие на огромные снежинки. — Это вещество было получено при низкой гравитации, не более одной десятой от стандартной. Посмотрите на кристаллическую структуру. Такую трилатеральную симметрию можно получить только на орбитальной станции.
Джосс с Ивеном переглянулись.
— Значит, это сделано на одной из «пятерок», — произнес Джосс.
— А Луну вы исключаете полностью? — уточнил Ивен.
— Да, — покачал головой Лоренц. — Там слишком большая гравитация. Боюсь, что точнее место производства я определить не возьмусь. Вещество довольно-таки чистое. И все-таки я проведу анализ, и если смогу что-нибудь выяснить, сообщу вам.
— Будем весьма признательны, — улыбнулся Джосс. — Мы остановились в Хилтоне.
— Ну что ж, разрешите проводить вас, джентльмены, пока я слишком не увлекся работой, — улыбнулся Лоренц в ответ. — Я всегда любил детективные романы, но никогда не думал, что придется быть героем одного из них.
Внизу они наткнулись на Бивел с настоящей беличьей кисточкой в руке.
— Порисуем? — подбежала она к ним.
— Не сейчас, золотце, — погладил ее Ивен по голове. — Может, как-нибудь в следующий раз.
— Серый, красивый, — произнесла Бивел, глядя на Ивена.
— Точно, — улыбнулся он. — Ну, до свидания, будь умницей, — он обернулся к Лоренцу. — Доктор, сообщите, если что-нибудь найдете. Мы очень рассчитываем на вас!
— Договорились, — кивнул Лоренц, открывая дверь.
Они помахали Бивел и вышли.
— Славная девчушка, — сказал Джосс. — Жаль, что ей так не повезло.
— Верно.
— Она тебе спину разрисовала, заметил?
— Возможно, она решила, что серый — не мой цвет, — от души засмеялся Ивен.
Они перешли через мост и огляделись. Над головами пронеслась ласточка с сумасшедшей скоростью около тридцати узлов. Она едва взмахивала крыльями, но при низкой гравитации и этого было много.
— У меня такое ощущение, что кто-то на Земле здорово привык к тому, что дядюшку Ивена можно разрисовывать как угодно, — беззлобно пошутил Джосс.
— Это точно, — хохотнул Ивен. — Тройня моей сестры обожает, когда я приезжаю в отпуск. Они постоянно хвастаются мной перед другими детьми: наш дядя Ивен самый большой, наш дядя Ивен самый сильный. Один из них однажды заявил своему приятелю: «Если ты не дашь мне поиграть со своим космическим кораблем, я скажу дяде Ивену, чтобы он сбил его из своей пушки!»
— Фамильная угроза, — рассмеялся Джосс.
— Вроде того, — Ивен повернулся к нему. — У тебя нет семьи?
— Нет, — потряс Джосс головой. — Мои родители умерли рано. У меня ни братьев, ни сестер. Есть пара двоюродных, но мы никогда не были близки.
— Не могу себе этого представить. Я без конца получаю письма от родственников, в которых они уговаривают меня бросить работу и вернуться на Землю. Как можно жить, когда на тебя никто не давит собственным авторитетом?
— Як этому привык, — сказал Джосс. — Мне было бы странно жить иначе.
Ивен кивнул, глядя на лес, который они снова проезжали.
— Слушай, дружище, ну так что мы теперь будем делать?
— Если порошок изготавливают на другой «пятерке», возникает вопрос: кто передал его Дженсену?
— Или подсунул.
— Думаешь, он говорит правду?
— Покуда мы не доказали, что он лжет, вопрос должен оставаться открытым, — сухо произнес Ивен.
— Ты прав, — вздохнул Джосс, включая свой коммуникатор. — Надо поговорить с ним. — Он увидел, что на экране планшета мигает сигнал. — Почта поступила.
— От кого?
— От Доррен Орсиерес.
— Ага, — понимающе протянул Ивен. — Полагаю, это не мое дело?
— Отчего же. Это просто приглашение на обед.
— Приглашают тебя одного?
— Думаю, да, хотя тебе передают привет.
— Очень мило с ее стороны.
— Ага, — Джосс стер сообщение, и на его месте появилось другое. — Хм, а это что? Похоже, отправлено с общественного терминала. Странно, да тут одни цифры. Постой-ка!
— Что там? — спросил Ивен, заглядывая ему через плечо.
— Слушай, да это же банковские счета. Так-так, ну-ка сравним. Уверен — это от Тревора. Я узнаю тут кое-какие цифры. Вот оно, нашел. Сейчас придет дядюшка Скрудж и подарит вам сотню долларов.
— Послушай, опять ты…
— Тише, не мешай. Посмотри внимательно.
Ивен внимательно всмотрелся в цифры на экране. Там было две колонки. С одной стороны — поступления на банковский счет, с другой — то же самое, но с добавлением довольно-таки крупных сумм, не менее четырехзначных.
— Так-так, — сказал он. — Похоже, это неотредактированная версия банковского счета покойного Прзно.
Джосс утвердительно кивнул.
— Посмотри теперь сюда. Каждый раз, когда в системе была утечка информации, на счет нашего покойного приятеля поступала кругленькая сумма. Иногда он связывался с центральным компьютером прямо на службе, а иногда занимался этим дома. Посмотри-ка, платежи поступали регулярно, без единого опоздания. Деньги переводились наличными. Поэтому мы не сможем узнать, кто положил их, мы знаем только, кто их снял.
Он очистил экран от цифр и напечатал коротенькую записку Тревору, поблагодарив его за помощь.
— Послушай, — сказал он, — из этого можно было бы сделать определенные выводы. Кое-кто вот так и закрыл бы дело. Вроде бы все просто: Прзно посылал ворованную информацию, получал деньги, покупал наркотик, устраивал себе хороший «мозговорот» и потом отдыхал. Видишь, у него после каждого поступления денег следует выходной.
— Все это очень здорово, правда, у нас нет ответа еще на один вопрос: Прзно не принимал наркотик на работе. Наверное, он боялся, что кто-нибудь это заметит. Так почему же он был под гипером в последний день, когда ты присутствовал на ночной смене? И почему он был под гипером в тот день, когда мы дежурили вдвоем?
