Андрей Ливадный - Киберпространство
— Продержитесь. — Голос Латышева даже не дрогнул, хотя он прекрасно видел происходящее на контрольных мониторах командного пункта. — Две минуты, Ник! «БМК» уже в пути!
— Они атакуют…
«Лепесток», по которому только что стрелял Курт, внезапно ускорился. Подобно исполинской пуле, он несся к земле, не раскрывая своих сегментов, с явным намерением таранить человеческую фигуру, закованную в бронескафандр.
Лейтенанта Никольсона выручила реакция, отточенная до автоматизма на изнурительных, каждодневных тренировках.
Реакция и хладнокровие: он стремительно уклонился лишь в последний миг перед казавшимся неизбежным столкновением и, откатившись в сторону, тут же рывком привстал на колено, разряжая вслед выходящему из пике «лепестку» тактическую ракетную установку.
Ослепительный факел реактивного двигателя озарил окрестности бледно-синим светом, еще миг — и полыхнула вспышка, удар взрывной волны прокатился по сыпучим песчаным холмам тяжкой конвульсией, в багряные, небеса взметнулся грибовидный выброс, в котором тонны оранжевой пыли были смешаны с обломками механизма…
— Хоук! — Никольсон резко обернулся, не услышав привычного отзыва.
Системы боевого скафандра работали на полную мощность: усилители мускулатуры, расположенные между двумя слоями керамлитовой брони, с легкостью приподняли и развернули двухтонную фигуру, сканирующие комплексы гнали на внутренние экраны гермошлема непрерывные потоки данных, начиная от аудио-видеоряда и заканчивая компьютерным рельефом местности вкупе с физическими характеристиками окружающего пространства.
Коротко и неприятно взвыл предупреждающий сигнал аларм-процессора: мигнувший индикатор привлек внимание лейтенанта к нужному оперативному окну, где отображались характеристики гравитационного поля: они скачкообразно выросли, и в следующую секунду взгляд нашел прямое подтверждение показаниям приборов…
Картина, которую увидел Никольсон, потрясла даже его искушенное воображение.
Восемь «лепестков» кружили в медленном хороводе на высоте девяноста метров от поверхности, точно над Хоуком, чья бронированная фигура прямо на глазах тонула в песке, медленно погружаясь в податливую, сыпучую почву…
— Хоук!!!
Тишина.
Лишь оглушительно бьется собственное сердце.
Никольсон рванулся вперед, под прерывистый, злобный, аритмичный звук тревожной сигнализации: своими действиями он пересекал опасную незримую черту, за которой значения гравитации резко увеличивались, что немедленно сказалось на работе сервосистем — они натужно взвыли, и Курт внезапно ощутил, как тело наливается непомерной тяжестью.
Система автоматического поддержания равновесия не дала ему упасть в миг полной дезориентации.
Счет жизни измерялся секундами.
Он находился в двухстах метрах от Хоука, на границе зоны гравитационной аномалии, так каково же приходилось напарнику там, в эпицентре?!
Проклятье…
Курт не то прохрипел это слово, не то просто подумал — мир вокруг замедлялся, рука поднималась вверх, преодолевая неимоверную силу тяжести, две ракеты, оставшиеся в пусковых тубусах, закрепленных от локтя до тыльной части запястья, клацнули фиксаторами, вставая на боевой взвод, затем лейтенант увидел, как неправдоподобно медленно они пошли вперед…
Он понял, электромагнитные ускорители не дали нужного импульса и двигатели ракет включатся на смертельно опасной дистанции от него.
Разум осознал это за доли секунды, заставив тело отреагировать единственным возможным образом — как только ракеты вышли из пусковых стволов, он перестал сопротивляться тяготению, рухнув на оползающий склон отлогой песчаной возвышенности…
Двигатели реактивных снарядов не выдержат расчетной траектории: попав в поле искусственной гравитации, они упадут, не поразив цель.
Лейтенант начал приподниматься, в неистовом порыве готовый броситься туда, где бронированная фигура медленно тонула в песках, но кошмар, длившийся от силы десять—пятнадцать секунд, внезапно перешел в иную фазу: два взрыва, как он и полагал, полыхнули всего в полусотне метров от точки запуска, и тут же гравитация начала слабеть.
Никольсон мог поклясться, что при такой силе искусственного тяготения ни один осколок не зацепил парящих на стометровой высоте инородных механизмов, и первая мысль была о Хоуке — они УБИЛИ ЕГО… Но нет, фигура в бронескафандре шевельнулась, в то время как «лепестки» остановили чудовищный хоровод и медленно поплыли против порывов ветра, в сторону исследовательского сегмента «Аргона».
— Джон! Они летят на тебя! Ты должен успеть! В противоперегрузочный ложемент! Живо!
— Уже!.. — хрипло отозвался коммуникатор.
Никольсон судорожно и облегченно вдохнул полной грудью.
— Хоук, ты жив?!
— Не знаю…
— Подняться сможешь? Кости целы? Посмотри на датчики жизнеобеспечения! Телеметрия не работает, фрайг ее раздери…
— Сейчас…
В этот момент плотная атмосфера передала резкий характерный звук: словно над головой раскатисто кашлянул гром.
Лейтенант мгновенно переключил режим экранов и увидел, как сзади к месту падения исследовательского модуля, поднимая клубы пыли, на огромной скорости несутся две «БМК».
Башенные генераторы короткоживущей плазмы были подняты в боевое положение, рифленые литые колеса вспахивали песок, а в багряные небеса короткими залпами били потоки ионизированного газа, окруженные ветвистыми, спорадическими разрядами молний…
Два «лепестка» внезапно превратились в раскаленные болиды; они рухнули вниз, нагретые прямым попаданием плазмы до температуры плавления своих корпусов, остальные резко изменили курс, ускорились, словно стайка спугнутых резким звуком птиц, и, описав в воздухе полукруг, начали пикировать на одну из боевых машин космодесанта.
Никольсон, пользуясь отпущенными ему мгновениями, запустил перезарядку ракетной установки.
— Хоук, наши уже тут. Держись, сейчас мы тебя вытащим!..
События разворачивались слишком стремительно.
Счет секундам являлся счетом жизней, и, несмотря на пять уничтоженных объектов, неравенство сил сохранялось — уцелевшие «лепестки» наглядно доказали это буквально тут же.
Стремительно перемещаясь, они грациозно уклонились от очередного залпа плазмоизлучателей и всей группой атаковали головную «БМК».
Никто из десантников ни разу не видел ничего подобного.
Разве что в фантастических фильмах про кошмарных «пришельцев».
Начиная атаку, «лепестки» раскрыли свои сегменты, зафиксировав их на половине возможного хода, и одновременно включили генераторы искусственного тяготения.
Гравитационный удар можно было наблюдать невооруженным взглядом: по курсу атаки податливая песчаная почва послушно продавливалась, образуя глубокую впадину с утрамбованными, нагревшимися откосами, — растущая на глазах ложбина за считаные мгновенья настигла «БМК», и мощная планетарная машина вдруг остановилась, словно налетела на неодолимую преграду.
Никольсон отчетливо слышал, как застонал деформируемый металл, боевая машина на глазах начала вдавливаться в почву, ее колеса уже не вращались, со звоном лопнула одна из четырех ведущих осей, тонкая струйка сизого дыма наглядно засвидетельствовала разгерметизацию корпуса и начавшийся внутри пожар, но это являлось лишь началом убийственного процесса: «лепестки» притормозили свой полет, вновь образовав уже знакомое круговое построение…
— Ник, отходи! — прорвался сквозь звон в ушах далекий голос Латышева. — Забирай Хоука и отходи!
Курт мысленно выругался, но это не помогло, даже не полегчало, наоборот, в рассудке промелькнула обреченная мысль: «все, парень, абзац…»
Внешний корпус «БМК» треснул на стыке бронеплит.
Боевая машина шла в автоматическом режиме под управлением автопилота, который сейчас, скорее всего, превратился в горстку осыпавшихся кристаллосхем, — ни одно устройство на борту «Аргона» не рассчитывалось на нагрузки, исчисляющиеся сотнями «g» в эпицентре гравитационной аномалии.
Хоровод «лепестков» было попросту нечем остановить.
Курт еще ни разу в жизни не ощущал собственной беспомощности. Баллистическое оружие не работало против этих объектов — по крайней мере, пока действует поле искусственного тяготения, ни один снаряд или ракета не попадут в цель, они просто рухнут по крутой траектории, не преодолев и трети необходимого расстояния. Помочь в данной ситуации мог стационарный лазер или установка СВЧ-излучения — их удар способен преодолеть гравитационную аномалию, потеряв лишь небольшую часть мощности, энергиям следовало противопоставлять энергии, но откуда взять именно сейчас адекватные средства борьбы?
