Андрей Ливадный - Сон разума
Обзор книги Андрей Ливадный - Сон разума
Андрей Ливадный
СОН РАЗУМА
роман
ПРОЛОГ
Три миллиона лет до нашей эры.
Неизвестная точка пространства.
Пять космических кораблей, каждый из которых был похож на огромную, отрубленную в запястье трехпалую кисть руки, медленно скользили на фоне блеклого желто-коричневого шара безжизненной планеты.
Существа, управлявшие космическими аппаратами, во всем отличались от людей – в их облике нельзя было угадать ни одной гуманоидной черты, разве что глаза, во взгляде которых сквозил разум, скрашивали вызывающую чуждость строение тел.
Две плоских головы, посаженные на длинных гибких шеях, могли смотреть в диаметрально противоположных направлениях, туловище у этих существ почти не прослеживалось – там, где сходились их гибкие мощные шеи, сразу начинались четыре лишенных суставов ногощупальца, снабженные по всей длине присосками и оканчивающиеся ороговевшими подобиями ступней… или ладоней?.. откуда росли острые загнутые когти.
Вероятно, их прародиной был океан, но исчезновение жаберных щелей и наличие когтей на гибких конечностях ясно свидетельствовали, что, выйдя на сушу, двухголовые миллионы лет эволюционировали на тверди материков родной планеты.
Их речь состояла из ритмичного чередования шипящих и щелкающих звуков, иногда переходящих в тихий нежный посвист.
Обстановка рубки управления головного космического корабля также разительно отличалась от технических решений, которые будут присущи цивилизации людей много тысячелетий спустя: центр шарообразного помещения занимали два непомерно широких «кресла», внешне напоминающих открытые створки ракушек земных моллюсков; пред ними изгибалось покатое дугообразное вздутие, по матовой поверхности которого мелькали едва приметные огоньки, и всюду, куда ни глянь, в воздухе без всякой видимой опоры висели замысловатые, причудливо изогнутые нити, набранные из черных кристаллов, образующих подобие статично подвешенных иероглифов.
Их назначение, по всей видимости, было узкоспециализированно – оно определялось формой изгибов и количеством отдельных кристаллов, сопряженных в нить.
…Тихий тоновый сигнал прозвучал в тишине рубки; одно из существ, управлявших кораблем, повернуло правую голову, грациозно изогнув при этом змеиную шею, и одновременно коснулось острым когтем концевого кристалла ближайшего к нему «иероглифа».
Часть матовой стены мгновенно осветилась.
Существо, чье изображение возникло в глубинах активированного экрана связи, стояло на поверхности той самой планеты, по орбите которой скользили пять кораблей.
– Девятая попытка, Лю, – проскрежетал голос, похожий на медленный скрип плохо смазанных дверных петель. Издававшее эти звуки существо резко отличалось от тех, кто управлял космическими кораблями. Абонент, вышедший на связь с поверхности безжизненной планеты, выглядел как огромное насекомое, вставшее на задние конечности. Его широко расставленные фасетчатые глаза, лишенные зрачков, не отражали осмысленности взгляда, но их хозяин, несомненно, обладал разумом. – Если и этот эксперимент закончится неудачей, мы больше не сможем помогать вам, – завершил он начатую фразу.
– Я осведомлен об этом, – ответил пилот корабля. – Прошлые неудачи связаны с иными свойствами пространства, куда мы отправляем миры. Глава твоей Семьи должен понимать всю сложность эксперимента. Теперь мы изменили тип источника энергии и более надежно защитили порталы. Включайте свои устройства и срочно эвакуируйтесь.
– Да, – проскрежетало в ответ разумное насекомое.
Связь оборвалась.
Пять космических кораблей включили двигатели, удаляясь от планеты, которой был уготован путь в неизведанное.
Лишь бесстрастные объективы приборов видеозаписи продолжали наблюдать за огромным тускло-коричневым шаром, который начал плавно, без катастрофических рывков менять свою орбиту.
Изменения являлись столь незначительными, что зафиксировать их могли только самые чуткие приборы, но представители обеих сотрудничавших в этом эксперименте рас вполне отдавали себе отчет в том, что в ближайшие сутки станет с планетой и самим светилом системы.
Устройства, изобретенные разумными насекомыми, уже двигали огромный мир, выводя его на гибельную траекторию, которая пролегала в непосредственной близости от фотосферы звезды, а двухголовые ксеноморфы, чье автоматизированное оборудование было надежно спрятано в глубине планетарной коры, отвечали за конечную фазу эксперимента.
В случае удачи для двух рас открывался путь к сотням иных миров, которые они смогут заселить.
В случае провала их всех ждала смерть, ибо их родные планеты уже подверглись разрушительным атакам со стороны неразумных, всепожирающих космических форм жизни…
Три миллиона лет спустя.
Планета Элио, столица Конфедерации солнц.
Андрея Кречетова разбудила назойливая трель компьютерного терминала.
Он открыл глаза.
Электронные часы, вмонтированные в потолочную панель над изголовьем кровати, показывали три часа ночи.
Пора было вставать – в семь утра он уже должен заступить на боевое дежурство.
Потянувшись, Андрей поднялся и прямиком пошел в ванную комнату, где уже шумел включенный домашней компьютерной системой душ. Через пару минут бытовой терминал выдаст подогретый завтрак, а еще через полчаса бортовой компьютер выведет его машину из подземного гаража здания и припаркует к подъезду.
Наступал обычный рабочий день, отличавшийся от других лишь тем, что завтра у лейтенанта Кречетова начинался отпуск.
Проходя мимо основного терминала домашней компьютерной сети, лейтенант вдруг услышал характерное шипение, и из стены в плоский поддон внезапно выскочила герметичная капсула пневмопочты.
Странно… – Он остановился, глядя на плотно укупоренный цилиндр. Его удивление можно было понять – Андрей не имел тесных знакомств на иных мирах, и получать посылки было просто не от кого.
Наверное, ребята из взвода решили разыграть перед отпуском, – подумал он, заходя в душ.
Вернувшись через пять минут, он сел завтракать.
Цилиндр по-прежнему лежал в поддоне, но Андрей вспомнил про него лишь после того, как отпил глоток кофе.
Протянув руку, он взял послание и приложил его торец к окошку сканера.
«Отправитель, – высветилась надпись, считанная с магнитного маркера, – Земля, Институт Дальнего Космоса, профессор Кречетов».
Дядя? – недоуменно подумал Андрей, и мысль о шутке отпала сама собой: между ним и единственным родственником, проживающим на Земле, уже много лет сохранялось стойкое неприязненное отчуждение, причиной которого были трагические события двадцатипятилетней давности. Андрею было трудно вообразить себе обстоятельства, при которых профессор Кречетов стал бы обращаться к племяннику с просьбами или отправлять посылки.
Это настораживало.
Андрей медленно положил цилиндр на стол, взглянул на часы и негромко произнес:
– Объемное сканирование.
Домашний терминал, настроенный на голос хозяина, послушно заморгал индикаторами.
Прошло около двадцати секунд, которые Андрей просидел не шевелясь, и голос домашней системы кратко сообщил результат:
– Сканирование завершено. Послание содержит инородный носитель информации. Взрывчатых, токсичных или иных вредных веществ не обнаружено.
Андрей опять взглянул на часы. У него в резерве оставалось от силы десять минут – опаздывать на боевое дежурство он не собирался ни при каких обстоятельствах.
Что ж… Посмотрим. – Он взял цилиндр, отвернул крышку и вытряхнул его содержимое на стол.
Клацнув о пластик столешницы, оттуда вывалился черный кристалл величиной с крупный грецкий орех.
Андрей сразу узнал, что перед ним. Это был так называемый Логр – мини-компьютер расы логриан, двухголовых ксеноморфов, которые, как и раса разумных насекомых, инсектов, вот уже пятнадцать лет входили в состав образованной человечеством Конфедерации солнц. Оба упомянутых народа принадлежали к древним цивилизациям космоса, пережившим свой расцвет и упадок три миллиона лет назад.
Контакт с молодым, энергичным человечеством и образование союза с объединенными планетами людей позволили двум древним расам начать новый виток своего исторического развития, постепенно возвращая утраченные за миллионы лет регресса знания.
Это был трудный процесс интеграции, и лейтенант Кречетов знал о нем не понаслышке, – пути сближения трех народов, населяющих известный участок космического пространства, были извилисты, а порой и противоречивы.
