Аллан Коул - Возвращение императора
Открытые с обоих концов цилиндры наполнялись тестом примерно до половины. Рашид предпочитал не упоминать, что эти короткие цилиндры были использованными консервными банками с едой для домашних животных; даже в этой дикой глуши кто-то мог бы брезгливо скривиться.
Он смазывал маслом нагретый противень и ставил на него цилиндры. Как только тесто в открытом конце цилиндра подрумянивалось, переворачивал цилиндры и, когда тесто поджаривалось с другого конца, вынимал формы из печи, обжигая при этом пальцы.
Рашид еще добавлял масла и ждал, пока булочки почти почернеют, прежде чем выложить их на стеллаж и остудить.
Следующим его изобретением была прекрасная копченая ветчина, нарезанная тоненькими ломтиками и вымоченная в винно-масляном соусе.
— Самое лучшее — это ветчина с Земли. Из Виргинии. Или из Керри.
Пэттипонг изумленно выпучил глаза.
— Вот уж не знал, что ты и на Земле бывал!
Рашид запнулся.
— А я… собственно, и не был. Просто так думаю.
Потом вдруг сам выпучил глаза.
— Как же так, Дингисвайо? Ты сейчас говорил…
— Нормально, да? Случайно сорвалось. Столько тут трудностей. Как с яйцами. Обстановка сложная. Кроме того… меньше говоришь, люди думают, ты не понимаешь. Сами говорят больше. Здесь, — сказал Пэттипонг, жестом показывая вокруг и вновь переходя на обычный язык, — не помешает любое, пусть самое маленькое, преимущество.
Это было правдой. Хотя движение в космопорте почти замерло, оставались еще портовые грузчики, пилоты, проститутки…
И каждый день всякие негодяи искали приключений. Приключения же часто состояли в том, чтобы выпустить кому-нибудь кишки в сточной канаве. Пэттипонг всегда держал длинный, остро наточенный нож без ножен под кассовым аппаратом.
Рашид вернулся к своему творчеству. Вымоченная ветчина кладется в горячую печь. У него был лимонный сок, красный перец, щепотка соли и три яичных желтка, ждущие своей очереди в миксере. Рашид растопил в маленькой кастрюльке масло, а затем будто включил какой-то таймер в голове. Поджарить булочки. Яйца — в кипящую воду. Булочки — готовы. Ветчину положить на булочку. Ровно две с половиной минуты — и яйца шлепнуть на ветчину.
Он включил миксер и влил растопленное масло в приготовленную смесь. Сосчитал до двадцати, выключил миксер и готовый голландский соус вылил поверх яиц.
— Вуаля!
Пэттипонг осторожно попробовал.
— Неплохо, — неохотно признал он. — Но все равно яйца!
Рашид испытал свое блюдо на посетителе — пилоте, который был достаточно пьян, чтобы стать подопытным кроликом. Мужчина попробовал, удивился, мигом умял тарелку и заказал вторую. Он клялся, что это сразу отрезвило его, и готов был все начать сначала.
— Прямо как пилюли от похмелья! Великое открытие. Лекарство новое. Ты это… продавай наложенным платежом.
— Ладно, будет тебе, — фыркнул Рашид.
Пилот пришел на следующий день — с шестью товарищами.
Потом в столовую повадилась ходить портовая полиция. Рашид почему-то чувствовал себя неуютно, сам не мог понять почему. Ели они, конечно, «на халяву».
Рашид приступил и к другим блюдам, которые он называл «чили» и «цыпленок-табака». Он убеждал Пэттипонга, что посетителям нужно больше, чем стандартные блюда космопортовской забегаловки.
— Ты говоришь. Я слушаю. Я делаю кэрри. Как моя мама делала. Посетитель пробует — я радуюсь. Месть за трепотню.
Кэрри Пэттипонга могло бы и не быть таким жгучим, но все же и его оценили по заслугам.
— Знаешь, почему я тебя послушал? — спросил Пэттипонг. И показал рукой за раздаточное окошко.
Рашид выглянул. Зал был полон. Пэттипонг выставил столы и стулья даже на тротуар. Рашид и раньше замечал, что работы у них прибавилось, но и представить себе не мог, что до такой степени. Изменился и контингент. По-прежнему заходили драчуны и скандалисты, но появились и костюмы, а также роскошная униформа портового начальства. Были здесь даже оранжевые робы членов секты вечного императора. Почему-то Рашид опять почувствовал себя неловко, как и с полицейскими, и тоже по совершенно непонятной причине.
— Наш «Последний выхлоп» — теперь бойкое местечко. Пока. Потом они найдут новое место. И раньше было так. И опять будет. Надо придумать что-то еще. Знаешь… Эти люди хотят… Такие насекомые, что ли… Над цветочками летают. Пропадают потом.
— Может, бабочки?
— Ты что, бабушки не летают!.. Хватит шуток. За работу.
И Рашид вернулся к плите. Очередной заказ на проклятые «яйца по-императорски». Похоже, он начинал разделять отвращение Пэттипонга.
Рашид был доволен, что Пэттипонг богатеет, но его самого деньги нисколько не интересовали. Он… словно чего-то ждал.
Кого? С какой целью? Кабы знать…
Процветание их предприятия заметили и другие.
Был поздний вечер. «Последний выхлоп» открывался рано и закрывался поздно — но это было уже слишком: посетители в полночь!
Рашид чертовски устал. Он только что закончил возиться с печкой, сейчас надо все хорошенько почистить, убрать — и к себе в комнатушку, умыться, хлопнуть стаканчик да и рухнуть на постель без сил. У них появился новый работник — пекарь, один из бесчисленных родственников Пэттипонга, — однако Рашид считал, что выучить его печь труднее, чем безногого научить танцевать.
Из зала донесся шум спора. Наверное, снова ограбление. На такой случай Пэттипонг держал на виду фиктивную кассу; на самом деле почти все деньги немедленно поступали в надежно запрятанный сейф. Проще добровольно отдать несколько долларов из кассы, чем вступать в драку. И значительно безопаснее. На следующее утро Пэттипонг обратился бы в портовую полицию, и та без труда нашла бы грабителей и возместила ему убытки. Или хотя бы поотбивала бедолагам руки-ноги.
Но тут ситуация была иной.
Рашид прихватил здоровенный тесак, положил его на полку у выхода и заглянул в зал. Он мигом понял — сам не зная почему, — что произошло. Четверо громил. Фальшивые улыбки и явные угрозы.
Он шагнул к Пэттипонгу.
— Пошел вон, поваришка. Это не твое дело, — буркнул один из грабителей.
— Защитнички? — спросил Рашид, не обращая внимания на угрозу.
Пэттипонг кивнул.
— Мы платим. Нас не трогают. Мебель не ломают. Посетителей защищают.
— Связаны с серьезным рэкетом? — спросил Рашид.
— Эй, ты! Тебе же сказано: уматывай отсюда!
— Я их раньше не видел. Нет, не связаны. Старый босс в тюрягу залетел. Новые между собой грызутся.
— Хорош болтать! Мы тебе предложили. Умные люди соглашаются.
Пэттипонг взглянул на Рашида.
— Как думаешь, заплатить?
Рашид медленно покачал головой. Он неожиданно схватил тяжелый стеклянный горшок с кипятком и выплеснул его в лицо ближайшему громиле. Пэттипонг приложил второго — здоровенного двухметрового детину — по зубам. Тот грохнулся плашмя.
Третий грабитель схватил стул. Стул взлетел верх… Рашид поднырнул под него, ударив противника головой. Тот бросил стул и согнулся. Рашид двойным ударом по шее свалил его.
Пэттипонг наполовину вытащил свой длинный нож — и тут правили игры изменились. Рука четвертого грабителя скользнула за пояс. Пистолет.
Рашид резко повернулся вправо. Два шага назад по направлению к кухне. Дотянулся рукой до полки. Повернулся… Ствол пистолета поднимался, палец тронул спусковой крючок. Рашид взмахнул тесаком.
Нож вошел в голову бандита с тупым звуком, похожим на удар по трухлявой деревяшке.
Пэттипонг кинулся к двери.
— Только не в полицию! — предостерег его Рашид.
Пэттипонг вернулся в зал. Голова его нервно подергивалась.
— Это нехорошо.
— Они ведь тоже…
— Ты не понял. Не то плохо, что он убит. Плохо, что неаккуратно. Грязно. Тебе два-три часа на уборку. День долгий был. Я спать. — Пэттипонг шагнул к видеофону. — Позвоню брату. Возьмет тела. Оставит где-нибудь у полиции под носом. Пусть эти трое потом объясняют наличие четвертого.
Он пробежал пальцами по клавишам видеофона.
— А ты неплохой боец. Для повара.
Рашид уставился на стонущих людей и на то, что только что было человеком. Он снова почувствовал… почувствовал в себе словно постороннего наблюдателя. Он уловил… Оставь, какая разница.
Рашид взялся за уборку.
Два человека сидели у стойки Пэттипонга, оба одетые в то, что после чистки, штопки и глажения можно было бы с натяжкой назвать формой.
Один из них, судя по всему, — бывший капитан с золотой ленточкой на фуражке. Рашид заметил, что от времени ленточка позеленела, даже почернела и выглядела так, будто обросла ракушками. Этакое маленькое существо, похоже на кролика, с дергающимися кроличьими повадками.
Другой тип, большой и неуклюжий, с потертыми нашивками корабельного офицера на рукаве. На плече у него Рашид разглядел еще одну нашивку: «Гороховые линии».
