Константин Калбазов - Одиночка 2
— Сколько я тебе должен? — Деловито поинтересовался новый знакомый.
— Уверен, что хочешь разобраться с этим прямо сейчас?
— Уверен.
— Пятьсот кредитов.
— Держи, — поколдовав с искином, произнес Виктор. — Давай еще дернем.
— По мне, так уже хватит. Если есть проблемы, то так ты их все одно не решишь.
— Не решу. Но может хотя бы на время забуду, — цыкнув языком, произнес здоровяк.
— Бесполезно. По себе знаю. Только если под стол свалишься, и позволишь этим инопланетянам вытирать об себя ноги. Но потом память вернется и кстати вместе с похмельем и осознанием того, что тебя наблюдали не в лучшем виде. По моему, плохой выбор. Остановиться есть где?
— Да снял тут коморку, в ночлежке. Кости есть где уронить, а большего мне и не надо.
— Ну так пойди и переспи свою проблему, а там глядишь с утра, да на свежую голову все окажется не так уж и плохо.
— Может ты и прав. Бармен, горячего сагнолла, да покрепче, — взгляд на Сергея, — Два.
— Хорошо, господин.
— Господи — ин. Когда тыкал меня шокером, господином не называл, — недовольно буркнул Виктор, потерев грудь.
— Да не сердись ты на него, — отмахнулся Сергей. — Он же чуть в штаны не наложил, когда ты начал выводить коленца, да еще и ручищами своими размахивать, как боевая мельница.
— Да чтобы он понимал. Мне это их пойло, как слону дробина. Вот я и хотел ему объяснить.
— Так они русский мат не разумеют, — развел руками Сергей.
— Ерунда. Мат он интернационален. Может конкретику и не уловить, но общий смысл без труда. Главное, с душой к этому делу. Ты помнишь как Кузьмич с тем фином из особенностей национальной охоты?
— Так они там вроде без матов спорили.
— Главное не это, а то, что когда увлеклись и раскрылись, то не зная языка, отлично понимали друг друга. Вот, кто‑то скажет кино, а я скажу быль. Наблюдал я подобное, и не раз. — Сказав это, Виктор с удовольствием отхлебнул обжигающий терпкий напиток.
Сергей наблюдал за новым знакомым, все больше убеждаясь, что правильно поступил отбив его у патрульных. Нормальный мужик, с понятиями и по большому счету не дебошир. Это скорее бармен перестраховался.
Но с другой стороны, тут не салун на диком западе, чтобы устраивать бои без правил. Бармену этого не нужно. Заведений на станции более чем достаточно, и приличные клиенты предпочтут сменить обстановку. Эдак раз другой, глядишь клиентура и поменяется, на безбашенных космических волков, которые отдыхать без проблем не умеют. Не успеешь оглянуться как приличное заведение превратится в сомнительную забегаловку.
— А чего ты вообще завелся? — Не удержавшись поинтересовался Сергей. — Впрочем, можешь не рассказывать.
— Отчего же. Тут никакой тайны нет. Я работал здесь на Раянке, — Виктор ткнул пальцем вниз, подразумевая планету, на орбите которой находилась станция, — Устроился десять лет назад, после Океании. Глупость я тогда совершил. Все бегом, вперед, скачками. А чего было торопиться. Задержался бы на годик, глядишь уехал бы с солидной суммой. А — а, упущенные возможности, — махнул он рукой. — Так вот, океанские денежки быстро подходили к концу, специальность по душе я найти не получалось. Словом все шло к тому, что очень скоро я проем свои сбережения и даже новую специальность придется осваивать в кредит, да еще и заниматься чем‑нибудь эдаким, от чего скука сплошная.
— А кем ты был на Земле?
— Офицер, морпех.
— Ну так шел бы в армию. Насколько мне известно, тут никаких трудностей.
— Трудностей и впрямь никаких. Да только армия или какие там наемники это в крайнем случае. Я из этого котелка я уже хлебал и повторять особо желанием не горю. Интернациональный долг, то да се. Хорошо хоть полуживым вывезли, а не бросили помирать на чужбине.
— Афган?
— Ангола. Я оттуда с одной только левой рукой выбрался. Родных никого не осталось, вот и определили меня в дом инвалидов. Да слава богу появился на моем пути вербовщик, иначе конец.
Хм. Ангола. Получаются восьмидесятые годы. А на вид мужичку лет двадцать семь. Все же непривычно пока, общаться с молодыми людьми, которые по факту старше тебя минимум на десять лет. Оно вроде и сам, на свой возраст не выглядишь, но ведь возраст после регенерационной капсулы никуда не девается, как и жизненный опыт.
— Так ведь, корпорация вроде вывозит только неизлечимо больных.
Удивился Сергей, ведь корпорации выгоды от спасения калеки никакой. Им идут льготы только за спасение жизни разумных. В случае же с Виктором, его жизни ничто не угрожало. Словом, если следовать букве закона, не тот случай.
— Так и есть. Я там за жизнь цеплялся как только мог. Из последних сил на одной злости. Да только отношение к нам было, так себе. Так уж случилось, что накрыл меня туберкулез, и давай прогрессировать семимильными шагами. В общем вербовщик вывез полумертвый обрубок. А теперь ничего, нормально получилось, вон и руки — ноги отрастили.
— Ясно. А дальше?
— Да дальше все очень просто. Нарвался на объявление, что требуется работник на опасную работенку. Медицинская страховка, все дела. Проверил контору, вполне зарекомендовавшая себя, не левак какой. Прилетел, устроился. Вот так и оттрубил десять лет.
— А что за контора?
— Сфера услуг для туристов — экстремалов. А вернее охотников. Устраивали сафари на опасных хищников. Я ведь из сибиряков дед с детства к охоте приучал, он у меня за всю родню был. Так что, считай по специальности устроился. Пришлось конечно же зверушек изучить, не без того. Но знаешь, что я тебе скажу, звери они везде звери, а человек та еще сволочь.
— Угу. Это факт. Еще на Океании убедился. Так а случилось‑то что? Экстремалы кончились и контора разорилась?
— Скажешь тоже, кончились. Да этот народ никогда не переведется, а уж среди богатеньких буратин, так и подавно. С босом моим несчастье случилось. Мы за эти годы каждый по паре раз отправлялись на полную регенерацию.
— Ого. Опасные зверушки, как я погляжу.
— Не без того. Но так‑то все обходилось. А тут легнуар, это что‑то очень похожее на саблезубого тигра, проломил Раику голову. А как ты знаешь, мозги восстанавливать здесь еще не научились. Хороший был мужик, царство ему небесное.
— И что, с его смертью пришел конец конторе?
— Отчего же, она в полном порядке, правда теперь там заправляет сын Раика. А у нас с ним, мягко говоря недопонимание. Словом, выставил он меня за дверь, без выходного пособия. Хорошо хоть появился уже после проведения следствия, доказавшего мою невиновность.
— Значит, ты сейчас в поиске?
— Это точно. Денег за эти годы я успел чудок скопить. Семьей так и не обзавелся, так что тратить особо было некуда. Опять осмотрюсь, и решу что‑нибудь.
— У меня свой корабль, я лечу на Клайп. Если хочешь, можешь присоединиться. Вылет завтра в десять, по орбитальному времени. Мои координаты у тебя есть.
— Угу. Спасибо. Ладно, пойду и впрямь пересплю проблему, глядишь ты прав окажешься, и утром все предстанет в ином свете.
Они расстались едва только вышли из бара. Виктор сразу же направился к лифтовой шахте, чтобы спуститься на уровень, где располагалась ночлежка. Сергей же решил пройтись по этому уровню, являющемуся обзорной палубой и изобилующему различными магазинами, барами и ресторанами.
Особенно дорогие заведения расположились у панорамных витрин, из которых открывался прекрасный вид на планету. Пообедать на вершине мира, в этом что‑то есть. Именно за этим сюда поднималась молодежь из обеспеченных семей. Не сказать, что билет на орбитальный лифт запредельно дорог. Но ведь потом еще предстоит еще и обед, за весьма кругленькую сумму. Нет, подобное может позволить себе не каждый.
Разумеется, здесь были заведения и с вполне приемлемыми ценами. Относительно конечно же. Кто сиживал в заведениях того же аэропорта, могут себе это представить. Но ведь речь идет о ресторанах с видом из панорамных витрин. Кстати, есть и такие, где имеется прозрачный пол. Но в эти заведения вообще можно попасть только по предварительной записи.
Как ни странно, но космических бродяг, типа Сергея, в общей доле населения не так уж и много. У подавляющего большинства все заботы связаны с поверхностью той или иной планеты. И как это ни странно звучит, но больше половины людей ни разу не бывали в космосе. Вот такие пироги с котятами. А потому, орбитальная станция достаточно экзотическое место.
Кстати, эта станция не имела ничего общего со станциями во фронтире. В отличии от них, она изначально проектировалась как станция, а потому была куда более продуманной и приспособленной как для проживания большого числа людей так и для перевалки значительных объемов грузов.
Подъем пассажиров на орбиту и спуск их на поверхность планеты, только побочная функция орбитального лифта, завязанного на станцию. Главная его задача это подъем с поверхности углеводородов и другой продукции, в основном сельскохозяйственной. Ну и разумеется спуск товаров, доставляемых сюда грузовиками самого различного тоннажа и принадлежности. Доставка изделий, производимых на предприятиях расположившихся в космосе.
