Вонда Макинтайр - Гнев Кана
– Вот он, – сказала Саавик.
«Энтерпрайз» медленно продирался сквозь облако. Еще несколько секунд его системы наружного наблюдения будут отключены.
– Замок фазера уже открыт, адмирал, – доложил Сулу.
– Постарайтесь сделать все возможное, мистер Сулу. Я уверен, что вы не промахнетесь.
Сулу знал, что сможет напасть даже в таких условиях. Он еще никогда не прицеливался так тщательно. Полная тишина словно покрыла рубку.
– Огонь!
Взорвались магнетические носители стабилизационного гироскопа, и «Энтерпрайз» накренился. Пламя фазера расширялось на лету.
Сулу выругался и направил «Энтерпрайз» обратно в туманность.
«Уверенный» заметил его и открыл огонь. Сулу удалось увернуться от фотонной торпеды, но она разорвалась в облаке, и на них обрушилась лавина зараженной радиоактивной пыли. Сулу изо всех сил пытался держать управление кораблем.
– Так держать, – сказал Кирк, – следите за…
– Интересно, за чем? – проворчала Саавик. Она отрегулировала измерение, скорректировала угол наклона и усилила мощность двигателей.
На мгновение экран очистился. Сулу невольно поднял глаза, на экране четко вырисовывался «Уверенный» – курсы совпали!
– Лечь на борт, – заорал Кирк.
Было слишком поздно.
Фазер «Уверенного» ударил прямо по незащищенному «Энтерпрайзу».
Волновые перегородки на рулевом управлении моментально отказали.
Электрический удар обрушился на рулевые установки. Половина приборов взорвалась. Сулу буквально почувствовал волновую дугу между своими руками.
Его опрокинуло назад, согнуло пополам и затрясло, как огромное дикое животное. Наконец несчастный упал на приборы. Все мускулы на теле Сулу вздулись узлами. Он еще раз весь вздрогнул и попытался встать. Он не мог дышать. Боль, холодная, горячая и сокрушающая боль, прошла через опаленные руки по всему телу и словно поселилась в нем.
Он потерял сознание.
Когда Сулу упал, Саавик подбежала к пульту, чтобы выяснить, все ли управление выведено из строя.
– Первая фазерная батарея, – крикнул Кирк, – огонь!
Руки Саавик словно вросли в управление, они стали частью корабля. Она выстрелила.
Пламя фазера обожгло обшивку «Уверенного». Ударная волна прошла по рубке. На несколько минут энергия оказалась полностью блокированной, освещение и система искусственной гравитации отключились. Кан изо всех сил сжал ручки командирского кресла, стараясь по крайней мере не потерять контроль над собой; в темноте он слышал крики и звуки падения своих людей и резкий скрип расплавленного металла.
Иохим упал на панель управления.
– Иохим!
Система гравитации снова начала работать, постепенно стал появляться тусклый свет.
Пока неуправляемый и слепой «Уверенный» продолжал двигаться, Кан наклонился к своему старому другу. Он попытался осторожно поднять его, но Иохим взвыл от боли. Разбитое лицо Иохима было залито кровью, а переломанные кости причиняли ему мучительную боль. Растопыренные пальцы бессмысленно шарили по пульту управления; он ничего не видел. Кан мягко положил свою ладонь на руку Иохима.
– Мой господин, – прошептал Иохим, – ты доказал всем… ты сильнее!..
Кан физически ощущал, как из Иохима уходит жизнь. Он впервые испытал полное бессилие и не мог даже сдержать слез, градом льющихся по щекам. Его ненависть к Кирку обернулась смертью единственного друга.
Но Кирк заплатил за все сполна.
– Я отомщу за тебя, – прорычал Кан.
– Я… не хотел бы… мести.
Кан осторожно положил Иохима на пол. Он стоял над его телом со сжатыми кулаками.
– Я отомщу за тебя.
После фазерного удара «Уверенный» двигался, даже не пытаясь маневрировать. Дэвид Маркус понял, что это победа. Но экипаж, казалось, совсем не в восторге – взгляды всех военных были прикованы к экрану. В рубке царило полное молчание, которое нарушалось лишь негромкими переговорами по внутренней связи. Казалось, что любой посторонний звук словно разбивается об эту стену молчания.
– Живо медкоманду в рубку, – сказал Кирк в передатчик.
Дэвид, наконец, стряхнул с себя это оцепенение повернулся к раненому офицеру.
Сулу не дышал. Его руки были сильно обожжены, тело совсем холодное.
Дэвид не смог даже найти пульс Вообще-то, он не был настоящим доктором. Он мог оказать только первую помощь, да и в этом никогда не практиковался. Он глубоко вздохнул. В воздухе противно пахло горелым пластиком и расплавленный металлом.
Он запрокинул голову Сулу назад, открыл ему рот, четыре раза вдохнул в него и стал с силой давить на грудную клетку. Один вдох, пятнадцать толчков грудины. Сулу никак не реагировал, но Дэвид был уверен в этом средстве и решил продолжать. Один вдох, пятнадцать толчков…
– Какие повреждения. Скотт? – услышал он голос адмирала.
Для Дэвида сейчас было важно только одно: жизнь, зависящая от ловкости его рук. Он хорошо помнил первое правило мануальной кардиореанимации: несмотря ни на что, не останавливаться. Вдох, пятнадцать толчков.
– Адмирал, – ответил инженер, – я не могу включить энергию. Основной блок горит. Если я это сделаю, мы взорвемся к чертовой матери!
– Скотт, нам необходима энергия. Спуститесь к двигателям и сами потушите этот чертов блок.
…Вдох, пятнадцать толчков. У Дэвида, наконец, заболели плечи и руки…
– Сэр, это просто невозможно, – Скотт уже кричал, – там дикий уровень радиации. Робот, которого я туда отправил, уже взорвался, а меня там для разнообразия заморозит. Я там и минуты не проживу.
…Вдох, пятнадцать толчков. Плечи ныли все сильнее. Пот заливал глаза, но Дэвид не мог ни передохнуть, ни вытереть пот с лица.
– И долго это продлится. Скотт?
– Хотел бы я знать, сэр. Сейчас я пытаюсь дегазировать отсек, но это займет некоторое время, сами понимаете.
…Вдох, пятнадцать толчков. Самому Дэвиду уже не хватало дыхания. Он только сейчас понял, что, откровенно говоря, сел в лужу. Он, конечно, много работал в Спецлаборатории, но физических нагрузок у него не было давным-давно. Он, правда, пытался играть в гандбол с Зинаидой, которая обычно просто использовала его вместо стяжки для самой простой тренировки.
– Сулу, бога ради, помоги мне, – подумал он, – выживи, старик, ты просто обязан выжить.
Вдох, пятнадцать толчков.
Раскрылась дверь турболифта, и в рубке, наконец, появилась медкоманда.
– Скорее, ребята, – крикнул Дэвид.
Девушка-фельдшер сбежала по лестнице и опустилась на колени рядом с ним.
– Есть какие-нибудь результаты?
Дэвид печально покачал головой. Его волосы, влажные от пота, слиплись на лбу.
– Не останавливайся, – сказала фельдшер. Она достала из сумки шприц, тщательно наполнила его и взяла длинную иглу.
– Я сейчас введу ему энаноферим прямо в сердце. Убери руки, когда я тебе скажу, но обязательно продолжай дышать за него. Ладно?
Дэвид уже ничего не видел – пот окончательно доконал его. Он кивнул.
Фельдшер расстегнула на Сулу рубашку. Дэвид почувствовал, как мягкая ткань рубашки скользнула под его пальцами.
– Поехали!
Дэвид резко отодвинулся, продолжая делать искусственное дыхание.
Какой сейчас у него должен быть пульс. Что-то около пятнадцати ударов в минуту? Он стал ощупывать горло Сулу? Никаких следов пульса.
Фельдшер наконец вытащила иглу.
Реакция наступила почти сразу после этого. Сулу вздрогнул, и его холодные руки потеплели. Дэвид почувствовал пульс, очень слабый, но частый. Сулу с трудом вдохнул. Дэвид раздумывал, не пора ли ему отдохнуть.
Девушка мягко взяла его за плечо:
– Отлично, хватит!
Дэвид вытер пот и с трудом перевел дыхание. Он был не в силах даже поднять голову. Но Сулу все-таки задышал!
– Хорошая работа, парень, – улыбнулась Дэвиду девушка.
– Как он? – спросил у них Кирк, не отрываясь от экрана.
– Сэр, сейчас еще рано о чем-то судить. Могу сказать только одно – он выжил благодаря Дэвиду.
Она вытащила носилки и ловко разложила их. Дэвид все-таки сумел подняться на ноги и решил помочь ей. Толку от него сейчас, конечно, мало, но он сможет, по крайней мере, проводить Сулу в медотсек. Он втолкнул носилки в турболифт. Добросовестная фельдшер начала тут же перевязывать ожоги Дэвида.
* * *Павел Чехов не только услышал, но и физически ощутил начало перестрелки. Он чувствовал, как растет количество повреждений, как появляются жертвы. Он офицер и должен быть со своими товарищами, он чувствовал ответственность за все, что сейчас творится в рубке. Он попытался сесть на кровать, но Маккой силой уложил его. Бедный Маккой, этой предосторожности было явно недостаточно. Пока пол медотсека дрожал и подпрыгивал, Павел осторожно высвободил руки и стал искать застежки привязных ремней. У него сразу все поплыло перед глазами, тогда он решил снова прилечь, чтобы восстановить силы. Чем он, почти инвалид, может помочь Кирку в рубке?
В отсек ввезли носилки с неподвижно лежащим Сулу. Доктор Чепл осмотрела его с подавленным выражением лица, прикоснулась к его обожженным рукам и шепотом смачно выругалась. Чехову наконец уда лось освободиться от привязных ремней, и он с трудом встал. Как ни странно, никто не обратил на него внимания; по крайней мере, никто не старался положить его обратно должно быть, все были слишком заняты Сулу.
