Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)
– Господи, – пробормотал Бентли.
Он с отвращением отвернулся от нее.
– Послушай меня! – Она умоляюще схватила его за руку. – Риз тоже знал. Все знали. С этим ничего нельзя было поделать… ведь кто–то должен был управлять Пеллигом в этот момент? – Она семенила за ним. – Ну ответь мне!
Бентли сделал шаг назад, пропуская ворчащего белобородого старика, который недовольно пробивал себе дорогу сквозь толпу. Старик прошел в соседнее помещение и со стуком бросил свою большую книгу на стол. Высморкался, критически осмотрел ряды стульев и сел во главе стола. Риз Веррик, который мрачно стоял у окна, обменялся с ним несколькими словами. Чуть позже за судьей Ворингом проследовал Леон Картрайт.
Сердце Бентли вновь забилось, медленно и неохотно. Заседание вот–вот должно было начаться.
Глава 16
За столом расселось пять человек.
Судья Воринг в окружении своих сводов законов и записей сидел в одном конце. Леон Картрайт устроился напротив массивной фигуры Риза Веррика, отделенный от него двумя вместительными пепельницами и уродливым графином с водой. Бентли и майор Шеффер сидели напротив друг друга в дальнем конце стола. Последний стул остался пустым. Техников видеосвязи, служащих Директората и руководство Холма на заседание не допустили. Они находились в игровом и гимнастическом залах и в бассейне. Сквозь тяжелые деревянные двери зала заседаний доносились слабые звуки продолжающихся игр.
– Не курить, – проворчал судья Воринг. Он с подозрением перевел взгляд с Веррика на Картрайта и обратно на Веррика. – Запись ведется?
– Да, – ответил Шеффер.
Записывающий робот поспешно проплыл вдоль стола и остановился напротив Риза Веррика.
– Спасибо, – сказал Веррик, собирая свои бумаги и готовясь начать.
– Это тот самый парень? – спросил судья Воринг, указывая на Бентли.
– Да, именно тот, за которым я и приехал, – ответил Веррик, скользнув взглядом по Бентли. – Но он не единственный. Они все нарушили присягу и предали меня. – Его голос слегка задрожал. – Раньше такого не случалось. – Он встал и уже спокойно продолжал: – Бентли был уволен с Лирохвоста. Он стал классифицированным служащим без места. Он сам явился ко мне в Батавию в поисках места класса восемь–восемь – таков его класс. В то время дела у меня шли не блестяще. Я не знал, что меня ждет впереди; я подумывал о том, что мне придется уволить часть собственного штата. И все же, несмотря на собственное шаткое положение, я его взял. Я принял его в свой штат и дал ему квартиру на Фарбене.
Шеффер бросил быстрый взгляд в сторону Картрайта; тот внимательно следил за выступлением Веррика.
– У меня все шло вверх дном, но я предоставил Бентли все, чего он хотел. Я зачислил его в группу биохимических исследований. Я дал ему женщину, которая разделяла с ним ложе, я кормил его, я заботился о нем. Я включил его в работу над моим самым крупным проектом. – Веррик немного повысил голос. – По его настоянию ему была предоставлена ответственная роль в этом проекте. Он утверждал, что хочет работать на руководящей должности. Я доверял ему и предоставил ему все, что он просил. А он в самый критический момент меня предал. Он убил своего непосредственного начальника, бросил работу и сбежал. Он оказался слишком труслив, чтобы продолжать работу, и нарушил присягу. Важный проект потерпел неудачу только из–за него. Он прибыл сюда на корабле Директората и постарался дать присягу верховному крупье.
Веррик замолчал. Он закончил.
Бентли слушал его выступление с нарастающим тупым удивлением. Разве все так и было? Воринг с любопытством посмотрел на него, ожидая, что Бентли заговорит. Но Бентли пожал плечами: ему было нечего сказать. Ситуация полностью вышла из–под его контроля.
– Какова была роль Бентли в этом проекте? – поинтересовался Картрайт.
После недолгого колебания Веррик ответил:
– Он выполнял такую же работу, как и другие специалисты класса восемь–восемь.
– Она ничем не отличалась от их работы?
– Я не помню, чтобы в ней были какие–то отличия, – после небольшой паузы заявил Веррик.
– Это ложь, – сообщил судье Ворингу Шеффер. – Он прекрасно знает отличие.
Веррик неохотно кивнул.
– Да, небольшое отличие было, – признался он. – Бентли просили взять на себя заключительную стадию проекта. Именно он должен было довести проект до конца. Ему полностью доверяли.
– Что это была за стадия? – поинтересовался судья Воринг.
– Смерть Бентли, – ответил Картрайт.
Веррик не стал возражать. Он угрюмо изучал свои бумаги, пока судья Воринг наконец не спросил его:
– Это правда?
Веррик кивнул.
– Бентли об этом знал? – продолжал судья Воринг.
– Сначала нет. Мы не могли сразу предоставить ему всю информацию: он только что вступил в штат. Он предал меня сразу же, как только узнал об этом. – Тяжелые руки Веррика судорожно сжали бумаги. – Он развалил весь проект. Они все отстранились, они все бросили меня.
– Кто еще предал вас? – с любопытством спросил Шеффер.
Веррик шевельнул челюстью:
– Элеонора Стивенс. Герб Мур.
– Надо же! – воскликнул Шеффер. – А я думал, что Мур был тем человеком, которого убил Бентли.
Веррик кивнул:
– Мур был его непосредственным начальником. Он был ответственным за весь проект.
– Если Бентли убил Мура, а Мур предал вас… – Шеффер повернулся к судье Ворингу. – Похоже, что Бентли действовал как верный сотрудник.
Веррик фыркнул:
– Мур предал меня после. После того как Бентли… – Он замолчал на полуслове.
– Продолжайте, – попросил Шеффер.
– После того как Бентли убил его, – угрюмо, с трудом сказал Веррик.
– Как это так? – раздраженно спросил судья Воринг. – Поясните мне, пожалуйста.
– Объясните ему, в чем заключался ваш проект, и он все поймет, – мягко предложил Шеффер.
Веррик уставился на стол. Потеребил свои бумаги и наконец произнес:
– Мне больше нечего сказать. – Он медленно встал. – Я отзываю материал в отношении смерти Мура. Это действительно не так важно.
– И на чем же вы настаиваете? – поинтересовался Картрайт.
– Бентли бросил свою работу. Он оставил работу, которую я ему поручил, работу, на которую он согласился, когда присягал мне.
– Он сбежал?
– Да, – подтвердил Веррик. – Он должен был остаться. Это была его работа.
Картрайт встал вслед за Верриком.
– Мне тоже нечего больше добавить, – сказал он судье Ворингу. – Я принял присягу от Бентли, потому что считал, что он юридически свободен от прежней присяги Веррику. Я считал, что присяга изначально была нарушена Верриком. Бентли был послан на смерть без предупреждения. Покровитель не должен посылать на преднамеренную смерть своего классифицированного работника без получения от него письменного согласия.
Борода судьи Воринга поднялась и опустилась.
– Классифицированный работник должен дать согласие на такие действия. Покровитель может уничтожить классифицированного работника только в том случае, если тот нарушил присягу. Нарушив присягу, работник теряет все права, но остается собственностью покровителя. – Судья Воринг собрал свои книги и записи. – Вопрос стоит так: если покровитель первым нарушил присягу, то работник вправе бросить свою работу и уйти. Но если покровитель не нарушал своей присяги, то работник виновен и подлежит смертной казни.
Картрайт двинулся к двери. Веррик последовал за ним, его лицо было темным и мрачным, руки глубоко засунуты в карманы.
– Вот так, – сказал Картрайт. – Будем ждать решения.
Бентли узнал, каким было решение, когда сидел с Ритой О’Нейл. К ним быстро подошел Шеффер.
– Я зондировал мозг старика Воринга, – сказал он. – Он наконец определился.
На курорте был «вечер». Бентли и Рита сидели в одном из маленьких баров; две неясные тени в тусклых цветных отблесках плясали вокруг их стола. На столике горела свеча в алюминиевом патроне. В разных концах бара, разговаривая, глазея по сторонам, прикладываясь к своим стаканам, сидели служащие Директората. Мимо бесшумно проплывали макмилланы.
– Ну? – спросил Бентли. – И каково же решение?
– В вашу пользу, – ответил Шеффер. – Он объявит его через несколько минут. Картрайт велел мне сообщить вам решение, как только я о нем узнаю.
– Значит, у Веррика нет ко мне претензий, – удивленно заметил Бентли. – Я в безопасности.
– Именно, – подтвердил Шеффер, отходя от стола. – Мои поздравления.
Он направился к выходу и исчез за дверями. Рита положила ладонь на руку Бентли.
– Слава богу.
Бентли не испытывал никаких эмоций, только оцепенение.
– Я догадывался, что все устроится, – пробормотал он.
Он рассеянно смотрел, как цветное пятно поднялось по стене, повисло на потолке, а потом, как паук, спустилось обратно. Оно растворилось в водовороте похожих пятен, затем появилось снова и все началось сначала.
