Гордон Диксон - Спасательный корабль
– Но если бы, – проговорил Джайлс, – жители Альбенарета, всего Альбенарета получили в результате нечто большее, нечто безусловно важное для их жизни?..
– Нечто большее? Нечто важное? – Темные внимательные глаза были совсем близко. – Для всего моего священного народа?
– Да, – сказал Джайлс.
– Разве это возможно? И откуда вам, всего лишь человеку, знать, что может быть важно для жителей Альбенарета?
– Я знаю, ибо это важно и для людей.
– Никакой взаимозависимости тут быть не может, – заявила инопланетянка. – Мы абсолютно ни в чем не похожи, человек.
– Вы уверены? – спросил Джайлс. Ноги уже почти не держали его. Незаметно он стал сползать по борту вагонетки, о который опирался. Инопланетянка молча стояла рядом. – Вы столько дней прожили на спасательном корабле с нами – со мной и другими людьми. И вы и теперь уверены, что мы абсолютно ни в чем не похожи, что у нас с вами не может быть ничего общего?
Очертания высокой фигуры инопланетянки стали расплываться в его глазах.
– Возможно… – услышал он голос Капитана, и тут две мощные руки подхватили Джайлса за плечи, подняли его, как ребенка, и прижали к борту вагонетки. – Вы больны?
– Немного нездоров… ранен, – сказал Джайлс.
Он шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но сил не хватило. Сквозь туман он видел, что инопланетянка наклонилась и посмотрела куда-то внутрь вагонетки. Не заметить лежащего там Хэма она, конечно, не могла.
Джайлс ждал, что она потребует объяснений и, скорее всего, даст сигнал тревоги. Но этого не произошло. Он почувствовал только, что его отодвинули в сторону, открылась дверца вагонетки, и инопланетянка подняла его, закрывая собственным телом от дежурного, наблюдавшего за ними из-за прозрачной панели, и посадила в машину.
Пристяжные ремни на его груди застегнулись. Дверца вагонетки захлопнулась. Еще через секунду открылась противоположная дверца, и длинное тело инопланетянки шлепнулось на соседнее сиденье. Она протянула руку к пульту управления, вагонетка тронулась с места, развернулась и выехала из-под купола.
Инопланетянка гнала машину прочь от купола. Через некоторое время она заговорила.
– Теперь я экс-Капитан, – сказала она. – И теперь до самой смерти останусь привязанной к поверхности планеты, как если бы никогда прежде не знала космоса; не останется и моих товарищей по полетам, которые бы помнили меня. Но кое-что в этой истории осталось незаконченным. Вы открыто выступили против меня, чтобы спасти горстку своих людей-рабов, и вот здесь, с вами вместе я вижу одного из тех людей, и он мертв, а сами вы, совершенно очевидно, ранены значительно серьезнее, чем сказали. Кроме того, вы спросили, не может ли быть что-то общее между людьми и жителями Альбенарета, и этот вопрос не дает мне покоя. До нашего совместного полета на спасательном корабле я, не задумываясь, отвергла бы подобную идею. Теперь же – не знаю…
Голос ее как-то прервался. Джайлс лежал, стараясь приспособиться к рывкам и подпрыгиваниям вагонетки.
– Вы можете говорить? – спросила она через некоторое время.
– Да, могу, – ответил он. Вернее, прошептал еле слышно. Собрав оставшиеся силы, он постарался говорить громче: – Сейчас я понимаю многое такое, чего не понимал прежде. Жители Альбенарета вовсе не ищут смерти, во всяком случае, не больше, чем люди. Смерть для них – только пересадочная станция на пути к чему-то большему, к некоему единству со всей Вселенной.
– Разумеется, – сказала инопланетянка.
– Нет… не «разумеется», – возразил он. – Вы не понимаете, как трудно людям воспринять подобную концепцию. Для нас смерть – нечто очень личное, единственное в своем роде; это либо конец всему, либо высвобождение того, что называется «душой», которая в итоге и устанавливает как бы личностные отношения со Вселенной.
– Живет целый народ, – сказала она. – Отдельная личность – только одна из его составляющих.
– Это справедливо для вас, жителей Альбенарета, но не для нас, людей, – снова возразил он. – Мы всегда воспринимаем себя отдельными личностями. «Когда я умру, – считает или может сказать любой из нас, – этот мир перестанет существовать». Вы не способны по-настоящему оценить подобный образ мышления, как и мы не в состоянии по-настоящему оценить вашу теорию Ворот и Пути.
– В таком случае у нас все же нет ничего общего.
– Нет, есть, – сказал Джайлс. – Один общий недостаток. Те, кто создавал философию наших столь различных народов, вполне соответствовали культуре этих народов до тех пор, пока те жили в пределах своего родного мира, своей родной планеты. Но теперь и мы, и вы вырвались на просторы космоса, и отнюдь не достаточно всего лишь перевести в систему общекосмической терминологии такие свойственные лишь вашему миру понятия, как Врата и Путь. Этот путь может привести вашу цивилизацию лишь к застою и физическому исчезновению. Точно так же и для нас, людей, совершенно недостаточно просто сказать: «Когда умираю я, со мной умирает весь мир». Потому что теперь мы видели этот мир, мы видели Вселенную, мы теперь понимаем, что она слишком огромна, чтобы исчезнуть только потому, что умер кто-то из людей. Вселенная слишком велика для нас как отдельных личностей.
– Общий недостаток ничто не может связать воедино.
– Однако тот факт, что мы можем помочь друг другу, говорит о нашей общности, – сказал Джайлс. Лихорадочное возбуждение снова охватило его, и он обнаружил в себе неожиданный запас сил, чтобы продолжать спор. – То, чего не хватает нам, людям, частично существует в уже созданной вами, инопланетянами, философии. Главное – это идея о том, что народ всегда выживает. Как отдельные личности, мы слишком ничтожны, чтобы принимать вызов Вселенной, но, как человечество, мы этого вполне достойны. Как раз этого и не хватает нашей философии. А вам, жителям Альбенарета, не хватает того, что есть в нас, людях: индивидуум не сдается даже в ситуации, когда народная мудрость утверждает, что дальнейшая борьба невозможна. Вспомните, ведь вы тогда сдались, а я в конце концов все-таки посадил спасательный корабль на планету.
В кабине вагонетки наступило молчание; за окнами лежала безжизненная равнина, окрашенная неземными цветами – черным и серебристым. Джайлс повернулся к круглоголовой собеседнице-инопланетянке, ожидая ее реакции на свое заявление. Какой она будет, предсказать он бы не смог. С точки зрения человека он самым безжалостным образом напомнил ей о том, что она потерпела поражение в том, чем особенно гордилась.
– Это верно, – в конце концов медленно проговорила инопланетянка. – И это именно то, что казалось мне как бы незаконченной мыслью. Ты сделал такое, что, по всей видимости, было невозможно для тебя.
– Только потому, что у меня не было выбора, – сказал он. – Я непременно должен был попасть на 20 В-40, даже если бы этому противилась вся Вселенная, все жители Альбенарета, все человечество, даже если бы они все вместе считали это невозможным.
Капитан медленно повернула голову, внимательно на него глядя.
– Но такой вариант поведения – это ведь анархия, – сказала она. – Ни одна цивилизация не способна существовать при подобном поведении индивидуума.
– Наша существует. Мы живем и даже вместе с вами, жителями Альбенарета, оказались в космосе.
Она отвернулась и стала смотреть мимо него, сквозь лобовое стекло на каменистую равнину перед ними.
– Даже если вы и правы, – проговорила она, – как мы можем помочь друг другу – ваш народ и мой?
– Мне нужна ваша помощь, чтобы спасти одного человека от других людей. Они, другие, хотели бы использовать его для оправдания уничтожения миллионов человеческих жизней. Вместе с вами мы могли бы освободить его и тем самым уничтожить саму возможность оправдания грядущих массовых убийств. Ведь точно так же мы с вами благополучно доставили спасательный корабль на эту планету. Вы были не в состоянии управлять им на самом последнем отрезке пути, но до этого я ничего не сумел бы с ним сделать. До момента, когда возникла жизненная необходимость, заставившая меня научиться управлять этим крошечным модулем. Она открыла мне многое относительно вашего народа и моего собственного и позволила мне понять, сколь многое из того, чему я прежде верил, в чем был убежден, на самом деле ложно.
– Даже если мы что-то и сделаем вместе, что это докажет?
– Лишь то, что вместе мы способны купировать недостатки друг друга, – сказал Джайлс, – совершить то, чего поодиночке не может ни один из нас. Спасение жизни нескольких людей и Капитана Райумунг – дело достойное. Однако речь может идти о спасении жизни множества людей и благодаря этому спасении, пусть потенциальном, жизней множества жителей Альбенарета. Перед ними откроется новое понимание Пути, новая возможность сотрудничества с человечеством. Это, безусловно, не может остаться незамеченным и сможет убедить ваш народ, и мой тоже, в том, что и тем и другим необходимо научиться думать иначе, иначе воспринимать действительность и вместе работать как в космосе, так и на дальних планетах. А положительные результаты подобной деятельности, безусловно, принесут немало чести и вам, и вашему ребенку.
