Владимир Подольский - Звезды на дисплеях
Но это произошло в тот самый момент, когда "Скауту" нужно было начинать торможение и разворот. Рубик включил торможение, но "тридцатку" закрутило из-за сбитой центровки. Тогда он решил развернуться и тормозить носовым двигателем.
В этот момент на "тридцатке" "завис" комп. Пока он перегружался, Рубик сумел развернуться вручную на двигателях ориентации, одновременно выйдя на связь и проорав по радио:
— "Снимай накачку!"
Накачку на "Дыроколе" сняли, но "Скаута" это уже не могло спасти.
Его, комп, перезагрузившись, самопроизвольно врубил основной двигатель, повторяя последнюю полученную команду, и снова завис уже с включённым двигателем.
— Да, ну и барахло были эти скаутовские компы!
— Не говори, Вася! Сколько они крови у пилотов выпили! Сбоили в самый неподходящий момент, да перезагружались по 10 секунд. А за это время можно было улететь к чёрту на куличики. Рубик, вот, и улетел! Пока он пытался перейти на ручное управление, "Скаут" влетел в портал как раз со скоростью около километра в секунду.
Рубик вообще всё очень подробно описал, у него было на это шесть месяцев. Он влетел в портал и тут же пропали все звёзды. Ориентировку он потерял, поскольку его снова закрутило в темноте, а после комп и вовсе накрылся. Хорошо, хоть двигатель заглох. Рубик включил прожектора и обнаружил, что "Скаут" летит по инерции, примерно вдоль оси, в какой-то, как он описал, кривой зеркальной кишке, диаметром километров пять. Да ещё и вращается довольно беспорядочно.
Пока Рубик старался остановить вращение и попытаться вернуться назад, "Скаут" подлетел к какому-то отверстию в стене, и его втянуло туда. Там оказался ещё один тоннель, только меньшего диаметра. По нему "Скаут" несло секунды две и выплюнуло обратно в нормальный космос. Только не в Солнечной системе.
Правда, звёздное небо оказалось почти точно как у нас. Только самые ближайшие звёзды были чуть-чуть сдвинуты относительно привычного их положения. И в Южном Кресте сияла лишняя, яркая звезда. Ребята сразу поняли, что это Солнце. И оно очень далеко.
На экране локатора мощная засветка показывала, что в нескольких тысячах километров под "тридцаткой" имеется планета. В оптике её почти не было видно, Звёзды давали маловато света. Только по тому, что она заслоняла часть звёздного небосвода, можно было судить о её наличии.
В светоумножительной оптике удалось разглядеть эту планету: Чуть больше Земли, то ли покрытая слоем замёрзших газов, то ли полностью из них состоящая. Поверхность покрыта метеоритными кратерами всевозможных размеров. Следы водородно-гелиевой атмосферы. Принадлежит ли эта планета Солнечной системе, или это просто межзвёздный шатун, летящий по неведомой орбите, установить не удалось. Рубик назвал этот планетар Маркизой. Но это было позже.
На другой же стороне тоннеля, в Солнечной системе, воцарилась тихая паника: эксперименты "Дырокола" сначала приостановили, а потом и вовсе было принято решение об его консервации. Академик отправился на Землю, чтобы доказать необходимость наоборот, форсировать исследования, но, как ты помнишь, до места не долетел, подвело сердце.
В учёном мире после его смерти возобладало мнение, что практическое использование тоннелей Макарова невозможно, поскольку, якобы, попадающие в них материальные тела распадаются на элементарные частицы или вообще превращаются в кванты электромагнитного излучения. Исследования были прекращены до лучших времён.
И вот эти времена настали вместе с неожиданным прибытием в систему нашего с тобой "Скаута", с мёртвым экипажем на борту.
Тогда, у Маркизы, они не все и не сразу поняли ситуацию, в которую попали. А когда дошло до всех, среди части экипажа начались истерики.
Рубик не написал, какие действия он предпринял, и кто конкретно бузил, тоже не упомянул. Однако, так или иначе, ему удалось "построить" экипаж и заставить людей работать, если не во имя спасения своих жизней, то во имя человечества, как бы это пафосно не звучало для таких циников, как ты и я.
Они определили своё положение в пространстве: оказалось, что до Солнца, как я уже говорил, порядка одной десятой светового года. Сумели починить движок и отъюстировать дюзу. Заправились до предела на подвернувшемся ледяном спутнике Маркизы, даже холодный трюм забили рабочим телом.
Сначала, по предложению учёных, Рубик приступил к поискам портала, для чего собрали маломощный излучатель на "ключевую" частоту. Однако найти его не удалось, хотя они барражировали вокруг Маркизы целый месяц. Тогда они оставили на орбите капсулу со всей собранной информацией и с радиомаяком на аварийную частоту, тщательно прицелились на Систему и начали разгон.
Часть экипажа предпочла сразу принять летаргин, чтобы сэкономить воздух и продукты для остальных. Другие же решили провести последние месяцы жизни в сознании.
Ожидание близкой смерти как ничто другое обостряет разум человека, так биохимик Виктор Потешкин — мы с тобой с ним мельком встретились, когда он прибыл, а мы вещички паковали, помнишь? — попытался за это отпущенное ему время синтезировать, как он его называл, "суперлетаргин". Он предполагал, что этот препарат, вкупе с помещением в соответствующую среду и охлаждением, сможет сохранять организм живым на сроки до десятков, а может и сотен лет. Это притом, что лучше обычного летаргина все биологи Земли ничего не смогли придумать.
Так вот, Потешкину это удалось! Используя в качестве лаборатории пустой тёплый трюм "тридцатки" и, буквально из ничего соорудив необходимую ему центрифугу и другие оригинальные аппараты и инструменты, он сумел синтезировать производное обычного летаргина — "летаргин-2".
Потешкин предложил опробовать препарат на себе или на Маркизе. Капитан, скрепя сердце, согласился предоставить для испытания своего любимца.
Кота долго готовили к опыту: мыли, облучали ультрафиолетом. Потешкин предложил даже побрить его, но Рубик не согласился. Вдобавок, Маркиз постился четыре дня и конечно не понимал, что происходит, почему его не кормят.
Он встречал своего хозяина жалобным мяуканьем и рвался к нему из стерильного "аквариума", куда его поместили.
Когда Потешкин счёл, что необходимое состояние организма подопытного достигнуто, он ввёл ему препарат. Сначала Маркиз вёл себя спокойно, только нервно вылизывался, потом начал чесаться. Через час он уже чесался с остервенением и оглашал трюм хриплыми воплями. Пришлось его зафиксировать. Попытка дать ему производное морфия ни к чему не привела, боли, вероятно, были такими сильными, что малая доза не подействовала, а большую Потешкин и Айболит, рекрутированный биологом себе в помощь, давать коту опасались.
К концу суток кот уже не мяукал, а стонал и плакал как ребёнок. Рубик, как он сам пишет, тоже плакал, но только у себя в каюте, чтобы никто не видел. Но, с этим опытом была связана надежда на выживание, и он терпел.
Наконец, Маркиз стал впадать в беспамятство, температура его тела понизилась, и он почти перестал дышать. Сердце подопытного билось с периодичностью в один удар в 30 секунд и вскоре вовсе остановилось.
Потешкин с Айболитом залили в аквариум, заранее приготовленный и охлаждённый раствор, и закрыли герметичную крышку. Аквариум перенесли в холодный трюм и надёжно принайтовали его к полке. Температуру в трюме установили в минус тридцать градусов.
Предполагалось, что "летаргин-2" не только как его предшественник приостанавливает обмен веществ и действие ферментов в организме, но и препятствует образованию кристаллов льда в клетках при его замораживании. Только действие препарата оказалось очень болезненным, возможно из-за его не слишком высокой чистоты.
Потешкин планировал продержать кота в анабиозе несколько дней, а потом разморозить и получить окончательный ответ на вопрос об эффективности своего изобретения. Но на злосчастном "Скауте" началась эпидемия. Сначала её назвали "тоннельный грипп", но выяснилось, что первыми заболели те, кто имел контакт со льдом, загруженным в холодный трюм с безымянного спутника Маркизы.
Ты знаешь, Вася, что в "ледышках" нередко находят вирусы, и учёные до сих пор спорят, откуда они там берутся. Но они никогда не представляли опасности для человека. Этого просто не может быть теоретически, поскольку каждый вирус "заточен" под организм своего носителя. Тем более, инопланетный.
Но, то ли вирус оказался быстро приспосабливающимся, толи это просто земной вирус мутировал под действием каких-то факторов и стал более вирулентным...
— Каким, каким?
— Вирулентным, то есть, заразным.
— А! Так бы и сказал!
— Короче, подхваченный экипажем вирус имел все признаки классического гриппа, но был очень заразен и протекал очень остро. Через два дня, несмотря на изоляцию заболевших, с высокой температурой лежали уже все. Только Айболит и Рубик сохранили возможность передвигаться, да и то, Рубик пишет, что он порой терял сознание, и в чувство его приводили только удары о стенки, когда он дрейфовал по коридору в потоке воздуха. К счастью антибиотики хорошо справились со своей задачей, жар у заболевших стал спадать, и Потешкин решил уже приступать к оживлению Маркиза.
