Кира Измайлова - Жизнь Замечательных Блонди
— Знаю, господин, — помедлив, ответил мальчик. — Это от шока.
— Что ж вы тут творите, если умудрились парня до такой степени перепугать? — фыркнул Блонди. Теодор зачарованно наблюдал за тем, как он скидывает щегольские туфли, вытряхивает сумки здоровенные высокие ботинки вроде солдатских и сноровисто щелкает пряжками. — Даже у меня такого ни разу не получалось!
— У вас?.. — удивился мальчик и добавил: — Господин.
— Давай без господ, хорошо? А то на службе надоело, сил нет, — усмехнулся тот. — Тебя как зовут?
— Теодор Крейд, — ответил он и, поразмыслив секунду, не стал именовать незнакомца господином. Тот ведь сам просил, разве нет?
— Себастьян Крей, — представился тот. — Начальник транспортной системы Амои, чтоб ей… здравствовать много лет.
— Очень приятно, — вежливо произнес мальчик.
— Безумно приятно встретить кого-то, кто никогда ничего о тебе не слышал, — сказал Крей серьезно. — Ни хорошего, ни плохого. Так кто фурнитура-то перепугал? И, главное, каким образом?
Теодор помолчал. С одной стороны, признаваться не хотелось, с другой, директор и так знает, а этого Блонди он видит впервые в жизни и, как знать, увидит ли еще? Не будет вреда в том, чтобы ответить на вопрос.
— На него упала плита из потолочного покрытия, — произнес он. — То есть не на него, а рядом, но Том все равно испугался.
— А с какой радости у вас тут потолки рушатся? — удивился Крей. Он уже обулся и теперь аккуратно складывал тунику.
— Это моя вина, — вздохнул Теодор.
— То есть ты нарочно скинул на фурнитура какую-то штуковину и довел парня до нервного срыва? Ну надо же, никогда бы не подумал! Выглядишь таким пай-мальчиком…
— Я сделал это не по злому умыслу. Это случайно вышло, — спокойно сказал он. — Но я всё равно виноват.
— Я что-то ничего не пойму, — прищурился Крей и уселся на край стола. — Что произошло-то?
— А для чего вам это знать? — нахмурился Теодор. На его памяти взрослые о чем-то выспрашивали только с одной целью — сделать соответствующую пометку в личном деле, а зачем ему это нужно?
— А я любопытный, — пожал плечами Блонди. — И, кстати сказать, долгое время именно я считался самым отпетым хулиганом в этом интернате. Потом меня немного потеснил с пьедестала мой нынешний помощник… А тут, оказывается, достойная смена растет!
— Это не очень-то достойно, — хмуро сказал мальчик.
Ему показалось, что Крей посмотрел на него как-то странно.
— Ну а всё же, что случилось? — повторил он вопрос. Очень миролюбиво повторил, и Теодор не удержался. Было в нем что-то такое… располагающее. Ну а вообще… запись о происшествии есть в личном деле, а Крей явно накоротке с директором, захочет — так узнает сам.
И он рассказал, очень коротко, потому что знал — скоро вернется Том…
— А зачем тебя вообще в вентиляцию понесло? — поинтересовался Крей. — От скуки, что ли, бесишься?
— От скуки? — удивился Теодор. — Нет, что вы… Просто мне было интересно, а по ночам всё равно нечем заняться.
— Спать не пробовал? — хмыкнул тот.
— Я мало сплю, — пожал плечами мальчик, а Крей вдруг нахмурился, будто пытался вспомнить о чем-то.
— Полезное свойство, — сказал он наконец. — Только, знаешь, будь-ка ты поосторожнее, а то свернешь еще себе шею где-нибудь в той же вентиляции. Найдут через недельку, по запаху. Как тебе перспектива?
— Мне не нравится, — сознался Теодор, подумав. — Но я не рискую зря. Зачем? Мне просто…
— Интересно, — завершил Крей. — Понимаю, сам такой был. И остаюсь. Судя по всему, до сих пор тебя еще ни разу не ловили, а? Это же не первый твой подвиг?
На этот раз мальчик промолчал. О предыдущих его похождениях никто ничего не узнал наверняка, и выдавать себя он не собирался.
— Талант, — вздохнул Блонди. — Несомненный талант! А что ты мрачный такой?
— Из-за этого случая.
— Потому что тебе выговор вкатали? — уточнил тот. — Брось, у меня их было столько, что можно стены оклеивать вместо обоев, но я, как видишь, прекрасно себя чувствую!
— Выговор — это ерунда, — серьезно сказал Теодор. — Он даже почти не всерьез, потому что я не нарушал правил. Там ничего подобного нет.
— Тогда в чем дело?
— Мне жалко Тома, — помявшись, сознался мальчик. — Я даже хотел извиниться перед ним, его же могли не просто наказать, а даже вовсе выкинуть отсюда. Только…
— Полагаешь, Блонди зазорно извиниться перед фурнитуром? — прищурился Крей.
— Не в этом дело! — Теодор посмотрел ему в глаза и удивился: такой у него был взгляд, одновременно понимающий и очень встревоженный. — Я… На самом деле я опасаюсь, что он не так меня поймет.
— А! Думаешь, решит, будто ты хочешь из него сообщника сделать, чтобы покрывал тебя, потому пытаешься наладить отношения?
— Вроде того.
— Ну так придумай, как сказать, чтобы он понял правильно, — посоветовал Крей. — Голова у тебя вроде варит, так что справишься, я думаю…
Он поднялся, вытряхнул из сумки остатки содержимого, небрежно запихнул на дно туфли, затем тунику и прочее. Привычным движением собрал волосы на затылке в "хвост", потом поднял со стола что-то непонятное, начал застегивать ремень.
Теодор смотрел на него во все глаза: он понял, что это за штуковина. Это был приличных размеров бластер в кобуре.
— Простите, а… — он не закончил вопрос.
— Подержать не дам, даже не проси, — мгновенно среагировал Крей. — Рано еще. Подрастешь, тогда другое дело. — Он усмехнулся. — Это не игрушка.
— Я так и не думал, — обиделся Теодор. — Я просто хотел спросить: что за работа у начальника транспортной системы, если вы носите с собой бластер и… ну…
— Одеваюсь в цивильное? — правильно истолковал его вопрос Блонди. — Да как тебе сказать… Работа самая разнообразная, порой нудная, а порой опасная, но только не скучная. И времени отнимает прорву, хоть разорвись!
Он надел куртку, прикрыв кобуру, застегнул сумку… Так посмотреть — вроде даже и не элитник, человек. Хотя людей Теодор видел мало, в основном фурнитуров.
— Если действительно хочешь узнать, чем я занимаюсь… — сказал тот вдруг.
— Хочу, — быстро ответил Теодор. Работа, которая занимает много времени, в его понимании была идеальной.
— Тогда продолжай в том же духе, — серьезно сказал Крей. — Учиться придется очень многому, даже тому, что вроде бы к моему направлению не относится.
— Это мне нравится, — одобрил мальчик.
— А главное… — он даже не уловил, когда тот оказался рядом с ним, присел, чтобы не возвышаться над ребенком, положил руку ему на плечо. Рука была тяжелая, но сбросить ее не тянуло. — Главное, учись понимать окружающих. Наставников, однокашников, фурнитуров тех же. Пригодится, и даже очень. Мы не в вакууме работаем, без этого никуда. И вот того, что ты мне сегодня сказал про Тома, не забывай ни в коем случае.
— Я кое-чего не понимаю, — сказал Теодор, глядя в глаза взрослому. Теперь они были совсем рядом.
— Чего же?
— Когда же я узнаю, чем вы действительно занимаетесь?
— Скоро, — рассмеялся Крей. — Не заметишь, как время пройдет!
— До совершеннолетия мне еще очень далеко, — заметил мальчик.
— Мы что-нибудь придумаем, — серьезно сказал тот. — Но пока, очень тебя прошу, развлекайся как угодно, лишь бы при этом не пострадал ни ты сам, ни кто-то другой… И интернат тоже пусть стоит, как стоял!
— Это я уже понял, — сообщил Теодор. — Нарочно я никого не подставлял, а с Томом вышло случайно, но всё равно скверно. Надо лучше всё продумывать.
— Именно, — Крей прищурился, потом сказал полушепотом: — На первом этаже, под лестницей в подвал, есть технологический люк. Вряд ли его заварили, вроде меня тогда никто не засёк. Через него можно забраться в другой корпус и в хозблок. Только…
— Я понял, — кивнул Теодор, быстро прикинувший открывающиеся перспективы. — Никто ничего не узнает. Я буду очень осторожен.
— Отлично… А ну, быстро за кресло! — шикнул тот. — Том идёт! Я его отвлеку, а ты смывайся…
Теодор послушно шмыгнул за кресло. Ему отлично было видно, как Крей берет опешившего фурнитура за плечо, разворачивает и выводит из комнаты, спрашивает о чем-то. Дверь он оставил полуоткрытой, и мальчику удалось выскользнуть в коридор незамеченным.
Он посмотрел вслед странному Блонди, вздохнул. Люк, значит, под лестницей… Торопиться не стоит, времени полным-полно. И продумать всё нужно как можно тщательнее, не то…
— Г-господин К-крейд, вы опоздаете н-на з-занятия, — услышал он голос фурнитура. Тот успел уже проводить гостя к выходу и вернуться.
— Я успею, — сказал Теодор серьезно. Посмотрел на него снизу вверх и сказал просто: — Том, прости меня. Это правда вышло не нарочно.
Такого изумления в глазах человека он больше не видел никогда. Хотя, может быть, первое впечатление осталось самым сильным, а потом он попросту привык, об этом Теодор впоследствии задумывался редко…
