Пётр Моршанцев - Эхо вторжения
И не из такого уж дальнего-далека, доносилось посвистывание еще одной приближающейся «черепахи». И придумал же им Николай название — «черепаха». По своей скорости в животном мире с ними мог соперничать, возможно, только австралийский страус, да и то вопрос спорный. Борис сейчас чувствовал беззащитность перед этой приближающейся свистящей смертью. Борис испытывал тот ужас, накатывающий на человека, оказавшегося перед танком, с беспощадной мощью неумолимо ползущего на него и пытающегося раздавить без единого выстрела. Чувство незащищенности от неумолимости смерти, сбежать от которой не позволяет гордость, а спрятаться нет никакой возможности. И если танк, имеется хоть маленькая возможность обмануть, нырнуть между гусениц, если его клиренс позволит, и затеряться от смотровых щелей экипажа танка, то от «черепахи», вроде даже менее интеллектуальной машины смерти, не увильнешь. Сейчас Борис немного понимал солдат Великой Отечественной войны, которые, использовали последнюю гранату, как отчаянный шанс погибнуть с радостью, забирая врагов с собой в преисподнюю. Но, увы, такой возможности, ни у Бориса, ни у Сергея, не оставалось. Последней гранаты у них не было. А «белого огня» у «черепахи» имелось в избытке.
Казалось, вот и все, пришел последний миг, достаточно интересно прожитой жизни.
— Ну, похоже, Боря, мы оттоптались! — Послышался сипловатый голос Сергея, лежащего в четырех метрах от Бориса. Борис повернул голову в его сторону, чтобы что-нибудь ответить и в поле зрения его, передающего всего одним окуляром прибора ночного видения — второй был разбит осколками, попалась крышка канализационного люка. Всего в полуметре от его левой руки.
Показалось, что инстинкт самосохранения за Бориса все сделал сам. С криком: «Серый! Сюда! Здесь колодец!» — И не смотря на то, что иссеченное осколками тело слушалось с трудом, Борис перекатился прямо по ребристой поверхности чугунного люка, вынимая при этом движении штык-нож из висящих на поясе ножен. Судорожно орудуя крепким лезвием, он попытался приподнять тяжелую крышку люка. Это ему удалось не сразу, да и то при помощи подоспевшего Сергея, подкатившегося вплотную к нему. Полностью снимать люк не стали, а лишь сдвинули его в сторону — Сергей сразу сообразил, что надо будет поставить его на место. «Будем, как в танке!» — Рявкнул он сипло. Быть может, его задело осколками полегче, или по своей природе Сергей был несколько пошустрее более обстоятельного, но в то же время и несколько медлительного Бориса, но он, видя плачевное состояние последнего, в целях экономии времени попросту столкнул его в колодец — не до сантиментов, секунды сейчас решали все. Уже после этого опираясь на вмурованные в кирпичную цилиндрическую стену скобы, Сергей в одиночку потянул за собой тяжелую чугунную крышку люка.
Борис постанывал на дне, не очень-то и глубокого колодца и пытался подняться из не совсем удобного положения, в котором оказался после падения. Сергей, вытянув вверх руки, прикрывал крышку, стараясь вставить ее на место. Именно в это время «черепаха» выплюнула струю белого пламени в оставшийся без пассажиров, постепенно замедляющий свое движение «уазик». Поток «пламени» прокатился вдоль проезжей части и накрыл автомашину, по пути прихватив неплотно прикрытый люк и правую руку Сергея, левой он успел ухватиться за скобу, а голову нагнуть вниз, чтобы осмотреться — прибор ночного видения работал и здесь. Причем это получилось у него неосознанно, он не мог видеть наступавшую волну «пламени». Уничтожив автомобиль, «черепаха», видимо, посчитав свою миссию выполненной, с привычным посвистом устремилась дальше по улице. Но боевые товарищи этого видеть не могли, находясь под землей, в канализационном колодце с прикрытым люком. Обоим воителям просто несказанно повезло, пламя, направленное на автомобиль задело люк совсем чуть-чуть. Крышку люка словно покрыли слоем хрома, и Сергей успел увидеть его поверхность, блестевшую в «ноктовизоре» зеленоватым оттенком.
В следующий миг ему стало не до наблюдений. Дикая пронзительная боль ох-ватила кисть его правой руки, попавшей под «белый огонь». Словно миллионы игл вонзились в нее. Подобные ощущения, по представлению Сергея, могли быть сход-ными с теми, как если бы руку опустить в жидкий азот. От нестерпимой боли Сергей потерял равновесие и мешком свалился вниз, чудом не оседлав потихоньку приходящего в себя Бориса. Он стиснув зубы, чувствовал, как боль, вроде прекратившаяся в самой кисти, кольцеобразно, не очень быстро, но и не очень медленно, поднимается вверх по руке. При помощи «ноктовизора» он смог увидеть, как кисть его руки размягчилась и беспомощно «выглядывала» из рукава, превращаясь в противную слизь. На дно колодца капала мутная слизистая влага.
Едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли и ужаса, Сергей хриплым голосом почти прокричал, левой рукой тряся Бориса за плечо, стараясь поскорее привести его в сознание: «Боря! Скорее режь мне руку! Видишь, еще немного и от меня ничего не останется! Боря!..»
Борис с трудом приоткрыл глаза. В свой единственный уцелевший окуляр «кошачьего глаза» он не сразу заметил, выглядевшую натуральным кошмаром, руку Сергея, а когда все же рассмотрел, то очнулся уже моментально. Он сразу сообразил, что именно хочет от него Сергей, в его памяти еще стояли картины пустынных улиц с бесформенными пятнами одежды на тротуарах, пятнами в которые превратились живые люди. Борис понял, что медлить действительно нельзя, руку резать надо, и как можно быстрее, возможно тогда «зараза» поразившая ее, дальше не пойдет. Лучше жить без руки, чем не жить совсем.
Свой штык-нож Борис обронил в процессе падения в колодец, и тот, по всей видимости, остался снаружи. Но Сергей лихорадочно потягивал ему свой, намного острее заточенный нож нестандартного вида, которым еще совсем недавно по времени, но очень давно по ощущениям, на глазах Бориса, в доли секунды располосовал брезентовый тент автомобиля. Необходимость выполнения срочного безотлагательного дела заставила волю Бориса собрать в себе все остатки сил. Быстрым движением он выдернул ремень из брюк, и перетянул им руку Сергея, чуть выше локтя, стараясь не касаться медленно, но верно ползущей вверх по руке, отвратительной слизи. Затем, чувствуя себя скорее мясником, чем хирургом, Борис почти на ощупь — прибор ночного видения был мало приспособлен для проведения хирургических операций, собравшись с духом, решительным секущим ударом вонзил нож в область локтевого сустава. Он стремился как можно скорее отделить кость, с мягкими тканями с помощью такого острого ножа можно справиться быстрее.
Сергей взревел смертельно-раненым зверем, кровь, не смотря на ременный жгут обильно брызнула на Бориса. Хорошо, что перед самым рейдом они, так ска-зать для храбрости, немного «вмазали» грамм по семьдесят водочки, и теперь это давало Борису надежду, что Сергей не «загнется» от болевого шока. Отбросив в сторону отрезанную до локтя руку Сергея, Борис лихорадочно сбросил с себя куртку и стянув рубашку, быстро оторвал от нее рукава и, как можно скорее, умело начал бинтовать обрубок. Слава богу, грамотно делать перевязку они были научены не только в классах, а большая практика в свое время, сейчас сыграла положительную роль. Туго замотав культю, Борис наконец добился остановки кровотечения и постарался привязать ее к груди, потерявшего сознание, Сергея, расположив как только можно горизонтально. Лицо, руки и одежда были перепачканы смешавшейся кровью обоих.
— Теперь мы с тобой в буквальном смысле братья по крови, Серега! — Пробормотал Борис, усаживая Сергея, прислонив его к кирпичной стенке цилиндрического колодца. Обильный пот на его лице смешался с кровью — не каждый день приходится резать руки живым людям.
— Раздобыть бы сейчас хотя бы промедолу! — Вновь пробормотал Борис, думая об антисанитарных условиях, в которых пришлось делать «операцию». — И выбираться отсюда надо, если только нас здесь не «запаяли»! — Подумал он посмотрев на тускло поблескивающую крышку люка. — Хотя вряд ли! — Он вспомнил рассказ Николая о мотоцикле, рассыпавшемся в прах от мелкого камешка. — Надеюсь, и с люком этим будет тоже! — Борис, набросив куртку на голое тело, присел рядом с Сергеем, стараясь не дотронуться до превратившегося уже полностью в сгусток слизи того, что совсем недавно было рукой Сергея. Он тяжело вздохнул и сам на время отключился.
16
Хоть и немногие из людей Цезари, каждый все же стоит один раз в жизни у своего Рубикона.
Р.-Б.ШериданКроме шума водометов, внешние звуки в кабину БРДМа не проникали, но чтобы иметь хотя бы слабое представление об окружающей обстановке, наверх был послан Александр, который, высунув голову из башенного люка, по мере своих способностей приглядывался к расстилающейся вокруг местности и прислушивался к доносящимся до них звукам боя. Он как раз и сообщил, что перестрелка вроде бы как прекратилась. Какими оказались результаты сражения, они знать не могли, но из радиостанции, включенной на прием, хотя и неразборчиво, но был слышен почти спокойный голос Дымогарева, отдававшего какие-то распоряжения. Это могло говорить о том, что от первого натиска ребята отбились.
