Майкл Флинн - Река Джима
— Зачем спускаться на поверхность, чтобы отдохнуть? — спросила Мéарана.
Хью поморщился.
— Иногда просто нужно выбраться из корабля.
— Может, она надеялась с кем-то встретиться, — предположил Донован.
Он остался у окна, разглядывая крышу складского навеса.
— Виллги тоже так полагал, — сказал Хью, — но она не встречалась ни с кем, о ком бы знал персонал отеля.
Донован и Грейстрок фыркнули.
— Верно, — добавил Хью. — Но Виллги проверил всех, кто останавливался в отеле, и…
Донован отвернулся от окна.
— Всех?
Хью кивнул.
— Персонал и постояльцев. Пусть Виллги не настолько дотошен, как Гримпен, но он знает свое дело.
— Ты все еще можешь быть прав, — сказал Грейстрок, материализовавшись возле Донована и кивнув на опасный путь в Восточный Мыс. — Есть только один изъян: во всем Прбвеншвае нет ее следов.
«След есть всегда», — пробормотал Ищейка.
— Грейстрок, — приглушенным голосом сказал Донован и отвел Гончего от Хью и Мéараны, которые пробовали закуски с принесенной Билли тарелки. — Мы знаем, что ювхар-ри в Кондефер-парке…
— …была убита курьером Конфедерации. Элементарно. В ком еще так тонко сочетается скрытность и жестокость? Это убедило ее?
— Оставить поиски? Пока нет.
— Это могло быть совпадением, но…
— Это было не совпадение.
— Согласен. И мы не продвинемся вперед, считая так. Вопрос вот в чем: какое у курьера задание? Он охотится за тем же, что и бан Бриджит? Или за тобой?
— За мной.
Донован случайно позволил Внутреннему Ребенку тревожно оглядеться.
— Нет, — сказал он, обернувшись как раз вовремя, чтобы заметить жалость на лице Грейстрока. — Нет. Если он охотится за мной, зачем пытать ювхарри?
— «Идя по следу зайца, — процитировал Грейстрок, — охотник вспугивает оленя». Иногда пути пересекаются. В этом смысл везения, знаешь ли. Дружественные плетут свои причинно-следственные нити. Временами они пересекаются, и вот это мы называем везением. Когда ты попался на глаза курьеру, он мог задаться вопросом, чем ты занимаешься.
— Ты считаешь, он узнал меня?
Грейстрок кивнул.
— У тебя есть характерные метки.
Но Донован покачал головой.
— Нет. Я провел в баре Иеговы много лет. Если бы Они хотели найти меня…
— Они могли просто проверять, там ли ты еще. Пока ты сидел на месте и попивал виски, Им было все равно. Донован-пропойца для Них не угроза. Донован-странник — другое дело.
Человек со шрамами промолчал, рассматривая деревянный город.
— Если ты отправишься обратно на Иегову, — сказал Грейстрок, — Они могут снова утратить к тебе интерес.
Донован ощутил, как внутри поднялся вихрь.
«Безопасность!» — крикнул Внутренний Ребенок.
«Но», — произнес Шелковистый Голос.
«Там шансы выше», — добавил Ищейка.
— Мéарана, — прошептал Фудир.
— С нами ей будет безопаснее, — ответил Грейстрок.
Мéарана, болтавшая в другом конце комнаты с Билли и Маленьким Хью, рассмеялась. Донован и Грейстрок молча наблюдали за ней, и, возможно заметив их взгляды, девушка призывно махнула рукой. Они вернулись к компании и, поговорив о разных пустяках, пошли обедать в ресторан отеля. Но Донован увидел тревогу в глазах остальных — кроме Билли Чинса, который, целиком вверив себя в руки хозяина, больше ни о чем не беспокоился.
Выпивка то помогала, то нет. В руинах его разума оставались уцелевшие кусочки; и иногда алкоголь поднимал их на поверхность сознания. Барный зал «Странствующего квазара» занимал пару комнат в полуподвале, отделанных так, чтобы походили на пещеры. Он назывался «Лозовая веранда», и в нем подавали вино «Хоириген», что означало «утром из-под пресса». Оно пока не настоялось, не полностью вызрело. В отличие от вискбеаты, которая оглушала, словно удар молотком, от этого вина человек будто медленно шел ко дну.
После обеда Фудир отправился вниз, где мог сидеть в тусклом свете и чувствовать себя одиноким, как обычно. Кругом, внутри и снаружи, звучал шепот и приятный смех, иногда слышались бесстрастные ганзардские тосты. Местные жители искали удовольствий. «Бидермайер», как они называли это, «гемоот’». Но главным образом они искали свою удачу, гениальную идею; поэтому удовольствия оставались на долю скользящих да туристов, преклонявшихся перед причудливыми традициями купцов Большой Ганзы.
Столик из грубо отделанного граба украшала лишь короткая толстая свеча, парившая в красной стеклянной чаше. Пламя не разгоняло сумрака, но он все равно задул ее, и, когда чуть позже геллрин, официантка, попыталась зажечь огонек, он только рыкнул, и девушка убралась восвояси.
«Следи за человеком в углу, — услышал он перешептывания. — Он сердится, когда напивается».
Как мало они о нем знали! Для этого ему не требовалась выпивка.
— Ей будет безопаснее пойти с Грейстроком, — убеждал он себя.
«Курьер не убил ювхарри из Каспера, — подсказал Педант. — Как и других».
— Нет, Грейстрок бы рассказал нам.
«Думаешь?»
— Да, — сказал Донован. — Он хочет отпугнуть нас. Для этого одно убийство лучше подходит.
«Одного хватило. О, это точно».
«Помолчи, Ребенок».
«Ты знаешь, что это значит», — сказал Ищейка.
«Не-a, но ты же расскажешь нам, пройдоха?»
«Это значит, что, даже если Донован и пересекся с курьером, его заинтересовала Мéарана».
Внутренний Ребенок вздрогнул, и человек со шрамами пролил немного вина.
«Ты этого не знаешь наверняка».
«Значит, она не в безопасности, даже с Грейстроком и Хью».
— Я сказал, ей будет безопаснее, — произнес Донован. — Я не говорил, что она будет в безопасности.
«Она обрадуется этому».
«Шансы Своры защитить…»
— Не будь задницей, Педант, — сказал Фудир. — Шансы тут не имеют значения. Какая для трупа разница, что вероятность его смерти составляла один к миллиону?
Внутри него прогорклым пузырем вскипела злость.
«Я чувствую, мне здесь не рады».
«Единственное твое верное чувство за весь вечер».
Педант ушел, и Донован вдруг осознал, что кое-что забыл.
— Хитрый ход, Фудир. Педант — наша база данных.
— Да кому он нужен?
«Там было что-то о бан Бриджит», — сказал Ищейка.
«О покойной бан Бриджит».
Донован помахал геллрин пустым графином.
— Красное, — заказал он.
«Ищейка, — произнес Шелковистый Голос, — почему агента могла заинтересовать Мéарана?»
В груди Фудира болезненно отозвалась надежда.
— Потому что он рассчитывает, что она приведет его к бан Бриджит?
«Она может быть жива? Или он просто не знает, что она мертва?»
«Их агенты используют Круг, — сказал Ищейка. — Если один догнал ее, к этому времени остальные бы уже знали».
— Или он надеется, что Мéарана приведет его к тому, за чем охотилась бан Бриджит. Оружие, которое защитит Лигу от Них. Она бы не рассказала им, что это такое, если бы ее поймали. Она бы умерла, не проронив ни слова.
Геллрин пришла с полным графином и, решив воспользоваться подвернувшимся случаем, снова попыталась зажечь свечу, но Донован грозно зыркнул на нее.
— Отлично, — сказал Фудир, когда та поспешно удалилась. — Одно дело — выводить из себя Педанта, совсем другое — злить официантку. Что будем делать, когда опустеет и этот графин?
«Помашем гладиольскими векселями. Она мигом примчится».
— Силач, — произнес Донован, — в твоем простодушии есть нечто очаровательное.
«Ага. А иногда нам нужно очарование».
— Но что с бан Бриджит, Ищейка? — спросил Фудир.
«Я забыл. Педант знал. Он никогда ни о чем не забывает».
— Что ж, расцелуй его при встрече. Может, тогда он расскажет.
Он повысил голос. Двое влюбленных за ближним столиком, тонувшие во взглядах друг друга, обернулись и резко посмотрели на него.
— Почему бы вам просто не пить свое вино? — зло спросила женщина.
Возможно, виноват был тусклый свет, но на мгновение ему показалось, что это бан Бриджит, советующая ему отступить. Волосы у нее были короче и темнее, чем у рыжей Гончей, — но волосы можно покрасить и укоротить. Кожа такая же темная, как у нее, и могла оказаться даже золотой при лучшем освещении. Но… никто бы не стал урезать восемнадцать дюймов роста ради маскировки, а женщине как раз столько не хватало до роста ведьмы. Человек со шрамами откинулся на стул.
Через столько лет чары ведьмы не ослабели. Хорошо, что он тогда бросил ее. Он закрыл глаза — и десяток человек расслабились. Двое отложили оружие.
