Денис Ватутин - Легенда вулкана
— Но она же не знает, где база?
— Она — нет, а те, кто работают на трансляторов, — знают, поэтому группу постоянно пытаются захватить — ты ведь заметил? А координаты базы можно узнать только в районе Олимпа, хоть, по слухам, она и не там. А по мне — так на этой двадцатисемикилометровой хреновине можно спрятать штук десять секретных космодромов, не говоря уж о каком-то штабе…
— Погоди. — У меня в голове мелькнула неприятная мысль. — Так выходит, что вся эта чехарда со стрельбой и танками у Башни — дело рук «хороших» парней? Да? Ренегаты ведь заинтересованы в том, чтобы мы без приключений добрались до Олимпа, а Ирина помогла в поисках объекта?
— Ох, Дэн, — вздохнула Лайла, — не знаю, как и сказать…
Она некоторое время молчала, глядя на темнеющее небо.
— «Хорошие» и «плохие» в таких масштабах стираются, — наконец произнесла она, — остаются «стабильные» и «дестабилизирующие», примерно так… Да, ты прав: Посейдон заинтересован, чтобы группу оставили в покое, по крайней мере до Олимпа. Он-то и послал эти чертовы танки, зная, что паладины работают по заказу трансляторов. Танки и соединения душманов должны были блокировать паладинов, а вас вывезти из зоны конфликта. Заварушку сперва устроили, чтобы мы пошли через лес, прямо к банде, нанятой трансляторами. Затем некто «Зевс», глава штаба трансляторов, после неудачи под «Изумрудом» придумал заманить нас в ловушку: твоему Сеньке дали заказ в Башне, потому как душманы не успевали прорваться к «Изумруду», а возле Башни у них был контроль над ситуацией. Они понимали, что ты пойдешь спасать товарища, а группа останется без защиты, и можно будет спокойно захватить Ирину.
— Боги, как все сложно. — Я скрипнул зубами.
— Да, — согласилась Лайла, — ошибки руководства и просчеты на местах — слишком громоздкая система координации действий: Посейдон явно переборщил со своими «Нефилимами», и уж чего совсем никто не ожидал — так это того, что Седой договорится с теми, кто, по идее, должен играть против него. Местечковых связей никто не учел. У суперпрофи тоже бывают проколы.
Я тяжело вздохнул и стиснул кулаки.
— Так ты, как я понял, работаешь на трансляторов, — выдавил я наконец, пытаясь справиться с собой в очередной раз. — Почему же ты не предприняла никаких действий? Ты могла бы похитить Ирину сто раз — и дело с концом?!
Я остановился, как вкопанный, меряя эту женщину тяжелым взглядом.
— Странный… — Лайла тоже остановилась. — Во-первых, перед «Изумрудом» мне было бы не уйти с ней далеко: у меня был приказ «ждать и не высовываться» — я должна была стать подстраховочным резервом, я даже не знала про этих чокнутых геологов; во-вторых, ни на «Изумруде», ни у Башни я не могла повлиять на ход событий, а в-третьих…
— Так какого же марсианского дьявола ты решила мне помочь сейчас, когда ваш Дарби захватил Ирину и «ключ» у него в руках?! — не сдержавшись, закричал я. — Что вам еще надо?!! Ты должна сейчас ехать с Дарби в обнимку и весело смеяться над нами, идиотами!!! Все! Партия ваша! Или твой Дарби подослал тебя ко мне?!! Зачем, отвечай!!!
Я в порыве эмоций выхватил из-за пояса пистолет Лайлы и снял его с предохранителя.
Лайла смотрела мне в глаза и молчала. Она молчала, будто решаясь что-то сказать…
— Не перебивай меня, пожалуйста, — почти прошептала она, — я тебе все объясню…
— Ну?! — вновь рявкнул я, лязгнув затвором. — Слушаю!
— В-третьих, — тихим, немного дрогнувшим голосом заговорила Лайла, — мне удалось узнать, что Дарби решил переиграть трансляторов и воспользоваться Ириной сам, в-четвертых, кажется, он собирается ее убить…
— Как?! — вырвалось у меня. — Без нее ведь…
— Вот так. — Лайла заговорила быстро-быстро, словно боялась, что не успеет все сказать. — Здесь недалеко есть один объект: заброшенная секретная лаборатория, известная у вас под названием НИИ Атмосферы «Эол». На самом деле это законсервированный секретный объект…
— Хорош объект. — Я сплюнул на песок: ни дать ни взять — вылитый Йорген.
Я вспомнил то, о чем она говорила: это было довольно странное место, но абсолютно не интересующее ни Охотников с паладинами, ни луддитов, ни кого бы то ни было. В небольшом кратере когда-то очень давно насыпали искусственный островок размером с небольшое футбольное поле и залили вокруг рукотворным озером. Химический состав воды был какой-то особенный, поэтому она почти не испарялась. Потом, правда, вода как-то покинула свое ложе, и на дне кратера обнаружилась необычная достопримечательность Марса: заржавевшая, вросшая в грунт военная подводная лодка, которая, по всей вероятности, водилась в этом озере, пока там была вода. НИИ был абсолютно разграблен и являл собой пятиэтажную кирпичную коробку, в которой не было ничего таинственного, и секретного тем более. Только покинутая субмарина наводила на странные размышления, хотя и на ней никто не обнаружил объяснений возникновения здесь этого НИИ и этого озера. Так как ничего никто не знал, про это место забыли, да и взять там было уже давно нечего.
— Дальше, — потребовал я.
— Так вот, — Лайла продолжила тараторить, — из некоторых данных и разговоров, которые я слышала, пока у Дарби проходило совещание, я поняла, что там имеется некое оборудование, смонтированное совсем недавно, которое может позволить снять биополярную матрицу человеческого тела на некий магнитный носитель — это какая-то новая разработка, еще не обкатанная окончательно. Но если предположить, что у Дарби это получится или уже получалось раньше, то Ирину можно просканировать, после чего спокойно избавиться от нее, что сразу решило бы массу проблем: например, убрать опасного свидетеля и прекратить ее опекать. Потом, судя по решимости Дарби, у него уже имеются координаты «Зеркала-13», поэтому Ирина становится лишней обузой. Заодно можно ликвидировать всех туристов, опять же как свидетелей, и уж точно избавиться от агента противоборствующей стороны в нашей смене…
— Черти Фобоса вас разорви! — У меня закружилась голова. — Так нам надо бежать! Нам надо успеть…
— Нам пешком идти туда меньше суток, — урезонила Лайла, — а они пока подъедут, пока проникнут в подземный бункер, пока настроят эту сложнейшую аппаратуру — мы по-любому успеем, Странный…
Я стиснул зубы и прибавил ходу — усталость словно испарилась из меня, как утренний туман на восходе солнца, как кусочек масла на раскаленной сковороде…
— Ты и спать не собираешься, Дэн?
— Нет.
— Есть еще и «в-пятых», Дэн, — услышал я голос Лайлы за спиной.
— Что «в-пятых»? — спросил я не оборачиваясь, продолжая шагать по разрыхленному песку.
— Последняя причина, почему я решила помочь именно тебе и рассказала больше, чем должна была. — Ее дыхание заметно участилось.
— Ну?
— Ты очень необычный человек… — Она запнулась. — Дэн… ты мне нравишься… не хочу, чтобы ты пострадал непонятно за что…
Я молча продолжал идти дальше, подавленный нехорошими мыслями, стараясь отвлечься от них, отвлечься от всей этой шизофренической истории, обрушившейся на мою голову… Я боялся смотреть на Лайлу… Ира, где ты? Раз-вдох, три-выдох… шаг за шагом, метр за метром…
Мерно качался ночной горизонт перед моим мысленным экраном… Время шло к полуночи, в пустыне усилился ветер, который, трогая струны тысяч барханов, гудел на разные голоса, словно диковинный орган.
Пару раз до этого я чувствовал приближение глюков, и мы прятались в складках рельефа. Я был заправлен всеми видами стимуляторов, грудь вибрировала от стука сердца, но какая-то тяжесть клонила вниз. Лайла молчала большую часть дороги, видно давая мне время переварить все услышанное. Но я не мог — во мне клокотало тихое бешенство, словно гудел от перегрузки паровой котел. Я машинально обшаривал пустыню в режиме инфравизора, закрыв забрало шлема, но мне уже было плевать на всех — от церберов и юварков до всех глюков в мире… Мир-то — как раз он шатался подо мной. Мой уютный мир марсианских пустошей, мечты мизантропа, уютный, продуманный риск, с правом выбирать, в какую пасть совать голову, а в какую не надо, мой уютный мирок внутри меня, куда я сбежал с этой неисправимой, шумной, беспардонной, циничной и давящей Земли. Мир, где я мог кому-то по-настоящему помочь, и, наконец, красивая и романтическая, почти киношная, любовь к странной девушке, которая была непостижима и так проста и естественна… И вдруг… За спиной раздается тяжелый стальной лязг, и появляется эта грязная машина разрушения, чадящая смрадом заводских труб, тычущая какими-то законами какого-то общества, размахивающая орудийными стволами и кричащая сквозь телевизор непонятные лозунги, перемежаемые идиотским смехом. Она слепо шагает, не замечая тебя, — это и есть ее ужас: если бы она охотилась за тобой, тогда было бы не так обидно погибать под жерновами ее ступней, так ведь она раздавит так… не от злобы… равнодушно… не глядя — потому что ты для нее не существуешь: ты не берешь кредитов, ты отказываешься голосовать, ты не хочешь понимать, что хорошего и плохого нет…
