С. Занин - Звездный патруль (сборник)
Ах, как хорошо бы знать наперед, что вот этот Малыш обязательно станет архитектором. Сколько сил и средств сэкономит общество! Оно уже не будет делать из Малыша ни футболиста, ни пианиста. Замечательно! Выгодно! Удобно!
Но если мы узнаем заранее, что этот нежный, ласковый, смешно гукающий комочек станет проклятием человеческого рода, что тогда? Что делать нам? Как поступить? И есть ли ответ на этот вопрос?
* * *…Селектор запищал тонкой пронзительной нотой.
— Операционная, — сказал доктор и сердито нахмурил брови.
— Доктор? — заверещал селектор. — С вами говорит Дежурный Вычислитель Расчетного Бюро. Как чувствует себя ваш пациент?
— Еще живой… — усмехнулся Доктор.
— Сколько по-вашему продлится операция?
— Час, полтора, — нерешительно пробурчал Доктор и, помолчав, добавил: — Может быть, два…
…Дежурный Вычислитель зацокал языком — це-це, а у него лимит3 всего тридцать восемь тысяч. Можно не уложиться…
— Я бы попробовал… — нерешительно сказал Доктор.
— Вы рискуете, Доктор. Я считаю своим долгом вам напомнить, что в случае перерасхода, вы заплатите из своего лимита. Поэтому вы вправе отказаться от операции.
— Я попробую уложиться в лимит пациента. — Доктор старался не смотреть на селектор.
— Смотрите, Доктор, не просчитайтесь, ведь ваш лимит не такой уж и большой…
— Я знаю, — Доктор опустил глаза. — Я буду делать операцию.
— Хорошо. Можете начинать. Ваша операционная подключена к Главной Машине.
Селектор выключился, а под потолком щелкнуло и засветилось огромное табло с цифрой 38000 — все, на что мог рассчитывать пациент.
Ассистент и сестры привычно заняли свои места. Доктор, бросив невидящий взгляд на ненавистное табло, буркнул: “Начали!” Раздался резкий щелчок, и цифра на табло стала меньше, Доктор работал быстро. Но еще быстрее таяли цифры на табло.
Оно уже показывало 37500, а потом — 37200, 36900… Где-то далеко, за тысячи миль от госпиталя, в засекреченном бетонном бункере, работала Главная Машина, и ее всезнающий мозг с бездушной, тупой, нечеловеческой точностью высчитывал все, что тратилось на эту операцию…
Вот Он гордо идет по бетону космодрома. На нем красивый красный скафандр. Он чувствует на себе завистливые взгляды, ведь через несколько минут ему предстоит сжать Пространство и Время в единый комок, и, словно спицей, проткнуть своим кораблем.
* * *Многие тысячи лет планетяне мечтали покорить Время.
И вот оно — некогда таинственное и непознаваемое, могучее и неуловимое Время повержено к ногам разума. Нет теперь такого уголка во всем огромном мире, куда бы не могла дотянуться рука властелина. Время для него просто горючее, которое горит в топках его корабля. Горе тому, кто станет у него на пути!
Командир привычно занял свое место и объявил минутную готовность. Затем повернулся к телекамере и, улыбнувшись, помахал рукой миллионам телезрителей. “Он прирожденный Командир корабля!” — пронесся над Планетой восторженный крик. Красивый, умный, сильный — Он полностью оправдывал тот лимит, который дала ему Главная Машина.
Проверке на лимит подвергалось все население Планеты.
Считалось, что глупо тратить на человека богатство и силы общества, если заранее знаешь, это не окупится — ведь смешно обучать ребенка музыке, если заведомо известно, что у него нет слуха. И точное предсказание Главной Машины о потенции ребенка помогало планетянам экономить немало времени. Да и само место человека в жизни определялось его потенциальными возможностями. Если ты многое сможешь дать обществу — значит, ты вправе и многое взять. И не было выше справедливости. Если же Машина предсказывала, что ты можешь дать меньше, чем требуется для прожиточного минимума, тогда… Такому планетянину лучше вообще не родиться на свет.
Резко запищал зуммер. На табло замигали нули.
— Доктор! — у Ассистента задрожал подбородок, — Доктор, нули! Надо кончать!
— Да замолчите вы! Продолжайте работу! Ну! Живо!
— А за чей счет, а? — Ассистент бросил инструменты. — У него ни черта не осталось! Если мы будем продолжать, Машина возьмется за наш лимит.
— Не бойтесь! Продолжение операции будет за мой счет. Возьмите инструменты.
Зуммер перестал пищать. Табло вновь щелкнуло и показало лимит Доктора. Он и в самом деле был невелик.
— Доктор, — сказал Ассистент через некоторое время, — ваш лимит на исходе. Прекращайте операцию!
— Зашивайте его. Скорее! — заорал Доктор. — Быстрей, а то они отключат энергию!
— Алло, Доктор, — донеслось из селектора, — вы не уложились в лимит пациента. Почему вы не прекратили операцию, когда табло показало нули?
— Если бы я это сделал, — Доктор виновато опустил голову, — мой пациент скончался бы.
— Но теперь, Доктор, и ваш собственный лимит равен нулю, а вы знаете, что это значит… Завтра утром, Доктор, вас ждет Оценочная Комиссия. До свидания.
* * *— Мы зачем купили дачу? — спросил я из-под одеяла, — работать или отдыхать?
— Работать и отдыхать, — сказал мой отец. — Быстро вставай — время уходит.
— Куда уходит время? — спросил я.
— Ну началось, — сказала моя мама, — как не хочет работать, сразу начинает философствовать. И в кого ты только лодырь такой?
— Папа, — сказал я, — а может быть, Время не уходит, а приходит?
— Хватит болтать! — ответил папа. — Вот ты знаешь, как совместить Пространство и Время?
— Не знаю, — удивился я, — и по-моему, никто из современных физиков не знает.
— Я знаю! — авторитетно сказал отец.
— Ну и как? — поинтересовался я.
— Возьмешь лопату, — сказал отец, — и будешь копать до обеда, понял?
— Понял… — сказал я и пошел копать.
* * *— Папуля, — спросила моя дочь, — а Время — это что?
— Не знаю, дочка.
— А дедуля знает?
— Спроси у него. И не мешай мне работать!
* * *— Ну вот вы и здоровы, Командир! — радостно сказал Дежурный Вычислитель.
— Да, — ответил Командир, устало садясь в кресло.
— Нам необходимо утрясти кое-какие формальности, — Дежурный Вычислитель извиняющимся жестом показал на официальный бланк Расчетного бюро, — так полагается. Вы понимаете?
— Понимаю.
— Ну вот и хорошо.
— Видимо, жители атакованной планеты обладают каким-то мощным современным оружием, а? — спросил Дежурный Вычислитель. — Нам очень важно это знать. Как они контратаковали вас?
— Не знаю. Когда корабль взорвался, меня там не было, усмехнулся командир, — иначе я не сидел бы сейчас перед вами.
— Да, да, я понимаю, — Дежурный что-то пометил в своем бланке, — а где же вы были?
— Я совершал разведывательный облет. Проводил рекогносцировку.
— Ай-я-яй, — Дежурный Вычислитель укоризненно покачал головой, — вы опять врете. Машина не верит вам. Вы просто дезертировали. Чего вы испугались?
— Какая теперь разница? — Командир втянул голову в плечи.
— Отвечайте, мы должны знать, какое оружие у туземцев готовится еще один десант на Голубую.
— Еще один десант на Голубую? — Командир встрепенулся ему показалось, что он нащупал путь к спасению. — Никакого серьезного оружия у них нет. Они практически беззащитны!
— Отчего же погиб “Десант-1”?
— Взрыв произошел по моей вине! — Командир с усмешкой посмотрел на дисплей Главной Машины — она подтверждала его слова.
— Вот теперь вы не лжете, Командир, — удовлетворенно сказал Дежурный Вычислитель, — расскажите подробно.
— У нас сломалась бортовая Машина. Я понадеялся на себя, но ошибся в расчетах и перегрузил реактор. Началась неуправляемая реакция — взрыв был неизбежен. Я решил сбежать.
— Да, Командир, — лицо Дежурного Вычислителя посуровело, — вы самый настоящий дезертир. Это меняет дело. Ваше положение становится гораздо серьезней.
— А результаты новой Оценочной Комиссии?
— Главная Машина считает, что больше вы ничего не сможете дать обществу. Машина также считает, что обществу невыгодно содержать вас. Вы — нулевик.
— Что ж, — Командир изо всех сил старался изобразить печаль, чтобы ни Машина, ни Дежурный Вычислитель ничего не заподозрили, — если я ничего не смогу дать обществу — мой долг погибнуть за него!
— Достойные слова! — лицо Дежурного Вычислителя тоже становится печально-серьезным и торжественным. — Вам будет представлена такая возможность. У вас есть последнее желание?
— Я хочу попасть в десант на Голубую.
— Вас зачислят штурмовиком во вторую роту. Что еще?
Но Командиру больше ничего не нужно. Он знает теперь наверняка, что будет жить.
* * *— Смотрите, какой стол!.. — мама вздохнула. — Разве плохо живем? А? Господи, только бы войны не было…
