С. Занин - Звездный патруль (сборник)
— Бросьте вы! — оборвал Старик. — Туземцы для меня — все равно, что дичь! Главное, чтобы они были крупными!..
— Да-да, — поддержал Старика сидевший неподалеку худой десантник в очках, — если они будут мелкие — я не смогу много уничтожить. Я плохо вижу…
— Крупная дичь — это хорошо! — донесся еще один голос из глубины полутемного отсека. — Быстрее всех перебьем — быстрее дома будем!
— Это если мы будем охотиться на них, — сказал Командир, — а если они на нас?
— Ну что вы, — возразил Старик. — Машина предсказала, что обитатели этой части Вселенной отстают от нас на два — три тысячелетия. Мы несомненно победим. А вы как думаете, Доктор?
Тот, кого Старик назвал Доктором, сидел, привалившись к металлической стене и закрыв глаза. Он, казалось, не расслышал вопроса.
На некоторое время в отсеке воцарилось молчание. Первым прервал его худой Очкарик.
— Интересно, а какой нам назначат пенсион, если мы победим?
— Что значит “если”? — возмутился Старик. — Обязательно победим. Ну, а пенсион, я думаю, будет уж во всяком случае не маленький!
— Скажите, — Командир говорил тихо, чтобы не услышал никто из офицеров, — а вы когда-нибудь встречали хоть одного пенсионера, вернувшегося из подобной экспедиции?
— Разумеется, нет, — ответил Старик, — ведь они всегда остаются на завоеванных планетах. Видно, там им больше нравится. Но уж я — то вернусь на свою родную Планету, будьте уверены. Меня чужеземными красотами не обольстишь. Доктор, а вы вернетесь?
— Куда? — не открывая глаз, спросил Доктор.
— Домой. Куда же еще?
— Свиньи! — вдруг сказал Доктор, не открывая глаз. — До чего же я вас всех ненавижу!
— Тише, — испугался Старик, — пожалуйста, тише!
— Боишься?! — Доктор открыл глаза и в упор посмотрел на Старика. — Ты просто грязная свинья! Подлый убийца — видите ли ему крупная дичь нужна?! Ну поймите же вы наконец, что там живут люди! Люди!!!
— Эй ты! — к Доктору подошел Офицер в красном скафандре. — Слушай, хлюпик, заткнись! И чтобы я тебя больше не слышал! Не то отправишься в открытый космос без скафандра, понял?!
Кулак Офицера попал Доктору прямо в лицо. Доктор, обливаясь кровью, опрокинулся навзничь и потерял сознание.
Офицер, довольно усмехнувшись, ушел. Стало тихо.
Командир склонился над Доктором, вытер его лицо платком.
Потом, силой разжав ему зубы, влил в рот из своей фляжки глоток вина.
— Доктор, — тихонько позвал Командир. — Доктор, вы слышите меня?
— Послушайте, — быстро зашипел Старик, — лучше оставьте его — это может вам здорово повредить…
— Молчи, Старик, — с неприязнью ответил Командир, — ты и так сегодня сказал уже слишком много…
— Они сообщники! — зашептал Старику Очкарик. — Надо Офицеру доложить!
— А кровь, оказывается, на вкус соленая… — Доктор открыл глаза. — А, это вы… Вы тоже здесь? Да, ведь вы тоже нулевик. А как ваши внутренности? Я их заштопал на совесть, да, Командир?
— Так это вы делали мне операцию? — Командир помог Доктору сесть. — Почему же вы здесь, ведь операция прошла успешно?
— Видите ли, операции такого рода стоят не менее ста тысяч. А у нас с вами на двоих было гораздо меньше…
— И вы знали об этом перед операцией? — Командир внимательно посмотрел на Доктора. — Вы сознательно потратили на меня свой лимит? Слушайте, Доктор, — вдруг быстро зашептал Командир, — слушайте и не перебивайте. Мы обречены! Я точно знаю, что офицеры имеют приказ после операции уничтожить всех нулевиков. Так всегда делают, поверьте мне! Поэтому никто из десантников никогда не возвращается домой!
— Но как же?! — Доктор побледнел. — А письма?! Ведь они же пишут письма с оккупированных планет!
— Не письма, Доктор, а радиограммы, да? Улавливаете разницу?
— Ну, радиограммы…
— В радиограммах нет почерка, Доктор. Догадываетесь, кто их посылает?
— Главная Машина?! Я угадал? — Доктор истерически засмеялся. — А знаете, Командир, я ведь догадывался, почему они все не возвращаются, честное слово. Только это было слишком страшно, чтобы поверить… Значит, мы истребляем местное население, а они потом истребляют нас. Ловко! — Доктор успокоился. — Но каковы мерзавцы — даже умереть не дадут спокойно! Обязательно им нужно сделать из тебя убийцу!
— Доктор! — возбужденно зашептал Командир. — Я видел эту планету! Она называется Голубая — нет ничего прекраснее ее! Слушайте, Доктор, если у Голубой погибнет еще один десантный корабль, то Машина вряд ли пришлет третий! Вы меня понимаете?!
— Да! — Доктор едва не закричал от возмущения. — Сейчас я взорву этот проклятый корабль мародеров! Скажите мне только, как это сделать?! Ах, сволочи! Вы меня еще узнаете! Командир, ведь если на Голубой живут мыслящие существа, значит, я смогу спасти их от самой страшной в мире болезни! Ни у одного Доктора еще не было такого гигантского числа пациентов!
— Тише! — Командир перехватил напряженно-внимательный взгляд Старика. — Проверьте-ка лучше оружие. И учтите, что я беру вас с собой не потому, что вы спасли мне жизнь, а потому, что вы не хотите убивать. Сейчас, по моей команде, мы встанем и как можно быстрее пойдем к той двери! Пошли!
— Вы куда? — встрепенулся Старик, но, напоровшись на угрожающий взгляд Командира, равнодушно махнул рукой — мол, делайте, что хотите — и, прислонившись к стенке, сделал безразличное лицо.
Доктор и Командир беспрепятственно вышли в коридор.
Стараясь не производить шума, Командир запер дверь. Но внутри оставленного ими отсека вдруг раздались крики, топот сапог. В дверь застучали. На весь корабль заревела сирена.
— Эх, Старик! Пожалел я тебя! — Командир выругался и потащил Доктора по коридору. — Доктор! Я к реактору, а вы задержите их здесь хоть две — три минуты! Да вы стрелять-то умеете?
— Нас учили. Немного…
— Держитесь, Доктор! От этого зависит судьба миллионов ваших пациентов! — Командир на мгновение обнял Доктора и бросился бежать. Добежав до поворота, он оглянулся и успел заметить, как первый офицер в красном скафандре, выскочивший из отсека, упал, сраженный выстрелом Доктора.
Ворвавшись в реакторный отсек, Командир привычным движением повернул аварийный кран и, услышав яростный гул вырвавшейся на волю энергии, поспешил занять оборону. Через минуту из-за дверей раздался крик: “Командир! Не стреляйте, это я!” — и в отсек вбежал Доктор.
— Будем пробиваться через стену — это внешняя переборка, за ней открытый космос. Стреляем по моей команде. Огонь!
В огромную дыру, образовавшуюся от их выстрелов, со страшной силой хлынула пустота. Она подхватила двух штурмовиков-десантников, одетых в желтые скафандры, и бросила их в открытый космос, за тысячи миль от корабля. Словно камни, они понеслись к огромному диску Голубой планеты.
— Доктор! — прокричал Командир по рации, — вы меня слышите?
— Слышу, Командир!
— Вы видите планету, Доктор?
— Вижу, Командир, — она прекрасна!!!
* * *— Хорошо все-таки на даче, — сказал мой отец, — просто сказка!..
— Да, — согласился я, — если бы ты еще не дымил своей сигаретой…
— Не выступай! — фыркнул отец.
— Дедуля! — закричала моя дочь. — Луна!
— Смотрите, — сказала жена, — метеорит!
— Я без очков все равно не увижу…
— Во-он он, — показала моя жена, — а вон еще один, рядом.
— А я вижу! — глядя в другую сторону, сказала моя мама.
— Не туда смотришь! — сказал отец.
— Ух ты! — теперь даже я их увидел. Они летели совсем медленно и, казалось, совсем близко от нас. — Это не метеориты. Это ракеты такие — управляемые.
— Учения какие-нибудь… — равнодушно отреагировал отец.
Вскоре из глубины дачного поселка, к нашим воротам подошли двое. Одеты они были в желтые облегающие спортивные костюмы несколько странного покроя; в руках несли мотоциклетные шлемы.
— Скажите, пожалуйста, — спросил тот из них, что был помоложе, — как нам отсюда добраться до города?
— Вот по этой дорожке дойдете до автобусной остановки, сказал я, — но здесь недалеко и пешком. Часа за полтора дойдете.
— Спасибо, — поблагодарил тот из них, что был постарше.
И они пошли. Когда они отошли уже довольно далеко, тот, что был постарше, вдруг обернулся к нам и крикнул: “Спокойной ночи!” И они почему-то радостно засмеялись…
Александр Тебеньков
ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ ЛЕБЕДЯ
— Вы никогда не обращали внимания вон на ту звездочку? Этот вопрос я задаю самым небрежным тоном, на который способен. И даже отворачиваюсь к телескопу, демонстрируя тем самым свое полное равнодушие к ответу. Но, боюсь, делаю это так неловко, что моя нарочитая небрежность бросается в глаза каждому. Всякий раз, распрощавшись с очередным посетителем, я убеждаю себя прекратить бессмысленное притворство, вести себя естественней, ведь тот, кого я жду, мгновенно разоблачит мои наивные приемы доморощенного сыщика, и я его все равно не узнаю, если он сам не захочет раскрыться, а остальным же мое поведение покажется, мягко говоря, просто глупым издевательством зарвавшегося звездочета. Найдутся, еще и жалобу напишут. Всякий раз я говорю себе: плюнь, забудь, не береди душу, другой такой случай не повторится. И все же…
