Владислав Никитин - СТРЕЛА БОДИМУРА
Заблудиться внутри пирамиды было невозможно. Ход, по которому мы шли, словно спираль улитки поднимал нас все выше и выше. Через пару минут мы уже достигли самого верха и очутились в небольшом подкупольном пространстве. В центре этого помещения имелось отверстие диаметром чуть больше метра. Я осторожно подошел к самому краю отверстия и посмотрел вниз. Подо мной находился огромный зал. Чтобы описать его, мне хватило бы одного сравнения — он был похож на пустой крытый стадион. Унылые темные стены, несколько колонн, повсюду какие-то гнутые поручни и дискообразные плямбы — иного слова не подберешь.
Лезть в эту дыру мне совсем не хотелось, но что было делать? Не возвращаться же обратно?
Кричевский по моему совету закрепил тонкий канат на грибообразном монолитном предмете и приготовился страховать меня; я же тем временем сбросил свободный конец шнура в отверстие.
Едва подошвы моих ботинок коснулись пола гигантского «стадиона», дискообразные плямбы на стенах пришли в движение и замерцали мертвым зеленоватым светом. Кар-рамба! Что это? Сигнал приветствия? Сигнал опасности? Что мне уготовил чужой разум — дружеское рукопожатие или недружественный пинок под зад?
Я собрал все свое мужество в кулак и приблизился к стене. Немного постоял около нее, осторожно дотронулся до одного из поручней кончиками пальцев. В ту же секунду раздался щелчок — в стене образовалось небольшое отверстие, и из него прямо на меня вылетел комок зеленоватой гелеобразной слизи. Отпрянуть я не успел, и вся эта гадость растеклась по моему випролаксовому комбинезону. После этого желание экспериментировать с поручнями у меня мгновенно улетучилось. Ну его. Тем более что я пришел сюда не за этим…
Подозрительная тишина и чуждая моему разуму обстановка стали действовать на меня угнетающе — от былого азарта гоняться за похитителем Сардельки не осталось и следа. В огромном пустом зале не было ничего, что мне было бы понятно или близко сердцу. Да что тут говорить… Ведь в нем даже не было выхода, если не считать отверстия в потолке! Я медленно приблизился к колонне. Монолитный шестигранный столб вознесся на высоту двадцати метров, подпирая свод «стадиона». На его ровной поверхности были выдавлены или, возможно, вытравлены какие-то знаки. Впрочем, они могли оказаться и простым орнаментом. С виду эти закорючки больше напоминали арабскую вязь, чем китайские или древнеегипетские иероглифы. Однако с письменностью и языком цефаридян я знаком не был. В моем положении тратить время на дешифровку надписи с помощью маломощного диск-компьютера было нецелесообразно — пусть уж этим занимаются специалисты…
Желание обойти монолитный столб по кругу возникло у меня спонтанно. Но едва я сделал пару шагов, как столб пришел в движение и стал поворачиваться вслед за мной. Причем без скрипа или скрежета. В это поверить даже было трудно — этакая махина!
Я замер. Колонна тоже остановилась, скрывая от меня свою обратную сторону. В чем дело? Мне отказано в маленьком любопытстве? Или это просто услужливый цефаридянский сервис?
Я коснулся монолита пальцем. На поверхности сразу же появилась продольная щель метра в три высотой и стала постепенно расширяться. Вскоре в колонне образовался проем, достаточный для того, чтобы туда смог войти человек. Внутри столб оказался полым.
Если бы в проеме зияла темнота, то я никогда бы туда не сунулся. Я не крыса. Но внутри мерцал мертвенно-бледный свет, и я рискнул.
Толстые створки сошлись за моей спиной. Я предполагал нечто подобное, поэтому не запаниковал, а стал терпеливо дожидаться, к чему все это приведет. И когда пол под моими ногами двинулся вниз, я еще крепче сжал рукоятку квантомета, положил указательный палец на гашетку и затаил дыхание. Однако уже через мгновение створки разошлись вновь, предлагая мне продолжить путешествие в утробе цефаридянского космического корабля.
Помещеньице, в котором я очутился, ничем меня не поразило — вытянутая слепая кишка с белыми унитазообразными наростами по бокам. Их предназначение стало мне понятно после того, как я дотронулся до одного из них носком ботинка. В центре стульчака появился крохотный кубик. Тут же из невидимых отверстий в эту лохань стала поступать прозрачная жидкость. Прямо на моих глазах кроха впитала в себя всю воду и превратилась в весьма недурно пахнущую лепешку. Из этого я заключил, что передо мной столовая цефаридян. Так сказать, обеденный зал.
«Легенда о Хобоше! — сразу же промелькнуло у меня в голове. — Парень когда-то проник сюда, спасаясь от бури, и набрал съестных припасов для всего племени!» Пробовать на вкус цефаридянские деликатесы я не стал, а повернул обратно к колонне. Ни Прокса, ни Марион здесь не было.
Я выбрался из лифта на поле «стадиона» и направился к следующему подпирающему свод столбу.
Однако что-то за мое отсутствие произошло. Я резко повернулся к свисающему с потолка шнуру и вздрогнул — около него на монолитном полу неподвижно лежал Аскольд. Рядом с его головой расплылась лужица крови.
Первым моим побуждением было желание кинуться к приятелю, чтобы оказать ему неотложную помощь. Если потребуется. Но я тут же остановил себя. Вадимыч канул в небытие! Тело Мархуна, любезно приютившее его, пролетело два десятка метров, и рассчитывать на чудо глупо. А второй раз пойти на поводу Прокса и купиться на его дешевый трюк — это уж увольте!
Я прыгнул под защиту колонны и перевел дух. Мне даже трудно было представить, на кого сейчас идет охота. Я ли преследую похитителя Сардельки, или это он только что загнал меня в ловушку?
Достав из нагрудного кармана лингофон, я приготовился связаться с Кабировым. Но не успел сказать ни слова. Моя голова неожиданно дернулась от сильного удара сзади, и перед глазами на секунду заплясали красочные круги. Потом они потухли, но в этот момент резкая боль в подреберье затмила сознание, и я лишился чувств…
ГЛАВА 13
Акт милосердия
Я медленно разлепил глаза.
Нечеткие контуры помещения сразу же затруднили ориентировку в пространстве. Где я? Почему трещит голова?
Раздались шаги. Кто-то приблизился ко мне и направил в лицо яркий свет.
— Очнулись, шеф? — прозвенело в ушах. Сарделька? Кажется, это был ее голос.
— Марион, это ты? — спросил я, пытаясь повернуться на бок и привстать.
— Не надо вставать, Кедров! — певуче отозвался все тот же знакомый голос. — Так вам будет удобнее… И мне тоже.
— Марион! — охнул я. — Я тебя не понимаю! Что произошло?
— Лежите тихо, шеф! — сердитый окрик оборвал мое возмущение. — Иначе мне придется заткнуть вам рот.
Мысли мгновенно смешались в голове. Что-то тут было не так. Чтобы Марион, робкая и спокойная девица, решилась бесцеремонно мной командовать? Кто она — моя спасительница или…
Удостоверившись, что я не предпринимаю попыток встать, Сарделька сердито осведомилась у меня:
— Каковы ваши задачи и полномочия в проекте «Радуга», Кедров? Отвечайте четко и внятно!
Это уже было похоже на самый настоящий допрос. А если это так, то…
— Ты не Марион Божович! — пробормотал я. — Ты… Ты — Ури Сорди, агент клонов на Проксиде!
Краем глаза мне удалось заметить, как на лице девушки возникла благодушная ухмылка.
— Верно, шеф… — отозвалась она. — Хвалю за сообразительность! Но я жду вашего ответа на заданный вопрос. Отвечайте! Или мне придется накачать вас «сывороткой правды»…
Почему-то в этот момент я совершенно не испытывал чувства страха. Во мне клокотала злоба на самого себя. Идиот! Как же я упустил из виду, что для клонов-андроидов их собственное тело не более чем обыкновенная оболочка? Это ведь земляне связывают в единое целое свой организм, внешность и интеллект, что делает их уникальными творениями природы и общества, а клоны способны неограниченное количество раз воспроизводить собственные тела из дубликатов ДНК и с помощью нейрокопирования раз за разом воскрешать себя из мертвых. Сейчас разум Ури Сорди паразитировал в Сардельке так же, как и совсем недавно разум Вадимыча функционировал в черепушке аборигена Мархуна. Разница состояла только в том, что туземец пошел на это добровольно, получив мое обязательство вернуть ему первоначальную личность, а андроид вряд ли испрашивал согласия Марион на нейрокопирование. Обосновавшись в новом теле, клон даже лишил себя прежнего жизни, чтобы запутать все следы!
Пауза затянулась.
Сорди в образе пышнотелой девицы наклонился, достал из кармана шприц-тюбик и поднес его к моей руке. Я был еще слишком слаб, чтобы не поспешить с ответом.
— На меня возложены полномочия Наблюдателя и ничего больше! — послушно ответил я. — Задача — реактивация цивилизационных рефлексов у квиблов. Подготовка к переселению на другую планету.
