Олег Авраменко - Реальная угроза
— Саша… дорогой… — прошептала Элис, переводя дыхание. — Я так ждала этой минуты… и так боялась.
— Значит, поэтому ты избегала меня?
— Да. Когда я узнала, кто твой отец, то сразу же подумала: мне всё равно, чей ты сын, я люблю тебя таким, какой ты есть. В тот момент я всё поняла. Я поняла, что люблю тебя по-настоящему, что давно тебя любила и хотела быть с тобой… А когда я разобралась в своих чувствах, то сильно испугалась. Испугалась, что это разрушит всю мою жизнь.
— Не разрушит, а изменит, — сказал я, гладя её по щеке. — Не надо бояться, родная. У нас всё будет хорошо. Я обещаю тебе.
Следующие полчаса прошли для меня, как в волшебной сказке. Мы с Элис любили друг друга со всем пылом и страстью, которые накопились у нас за пять лет целомудренной дружбы. Мы сокрушили последний барьер, разделявший наши жизни, и наслаждались необыкновенным ощущением близости и единения…
Потом мы лежали, обессиленные после бурного всплеска чувств. Я целовал мягкую ладошку Элис и легонько поглаживал густую тёмную шёрстку внизу её живота.
— Я так счастлива, Саша, — сказала она. — Мне так хорошо с тобой.
— Я тоже счастлив, — ответил я. — Я мечтал об этом с восемнадцати лет.
— Ты не разочарован?
— Нисколько. Всё было просто замечательно.
— Лучше, чем с другими девушками?
— Гораздо лучше. Несравнимо лучше.
— Лучше, чем даже с Линой?
При таких обстоятельствах мне полагалось сказать «да». Но даже сейчас мне не хотелось лгать — пусть и с благими намерениями.
— Она случай особый. С ней всё иначе. Вас невозможно сравнивать. С тобой — изумительно, потрясающе, с тобой — как безумный, головокружительный полёт в глубоком инсайде. А с Линой — спокойно, тепло, уютно. С тобой больше страсти, а с ней — нежности.
Элис слегка отстранилась, подняла голову и улыбнулась.
— Точно так же хотела сказать и я. Почти теми же словами. Я люблю тебя — но люблю и Лину.
— Я тоже люблю её… по-своему. Что нам делать?
Тут, легка на помине, в спальню вошла Лина.
— Извините, — произнесла она смущённо. — Саша захлопнул дверь, но не запер её. А мне надоело ждать снаружи.
— Ты… ты давно вошла? — спросил я, чувствуя, что неудержимо краснею.
— Нет, только что. Но я слышала ваш разговор. Так что же нам делать?
— А в чём проблема? — отозвалась Элис. — В конце концов, мы на Ютланде. Быстренько раздевайся и давай к нам.
Лину такое решение вполне устроило, и она принялась торопливо снимать с себя одежду.
А я подумал, что полигамия, вообще-то, подразумевает нечто иное, но вслух произнёс:
— Элис, дорогая, ты же всегда отвергала групповой секс.
— Так то секс, — сказала она. — А у нас любовь. Иногда, если сильно хочется, то можно сообразить на троих. Правда, Линочка?
Лина была полностью согласна с ней.
Глава четвёртая
«Орион»
1
На выходе из пассажирского терминала орбитальной станции, где пришвартовался рейсовый челнок с планеты, нас встречал высокий сорокалетний мужчина в тёмно-синей флотской форме с четырьмя капитанскими шевронами на рукавах.
— Здравствуйте, коллега, — сказал он, крепко пожав мне руку. Затем повернулся к моим спутницам, Элис и Лине, и взял под козырёк. — Моё почтение, дорогие леди. Добро пожаловать на Станцию-Один.
Элис дёрнула было рукой, чтобы по-уставному ответить на приветствие, но вовремя сообразила, что здесь она находится в качестве гражданского лица.
— Приятно с вами познакомиться, капитан. А вы довольно неплохо говорите по-нашему.
Комплемент был более чем сомнительным — ведь «довольно неплохо» означало «хорошо, да не совсем». А между тем, командир корвета «Орион», капитан Ольсен, был урождённым эриданцем, и первые двадцать три года его жизни были связаны с Октавией. В год отцовского путча он только закончил гражданский лётный колледж Астрополиса, после которого решил пойти на военную службу и поступил во флот в звании уорент-офицера. Он служил пилотом-стажёром на крейсере, который отец избрал флагманом мятежных войск. В заговоре Ольсен не участвовал и ничего о нём не знал, но когда непосредственно перед выступлением всем желающим было предложено покинуть корабль, он, как и многие другие, остался. Не знаю, какими соображениями он руководствовался — идеологическими или меркантильными; но как бы то ни было, отец сразу же произвёл его в мичманы. После провала путча и инсценировки гибели крейсера, якобы подбитого глубинной бомбой, Ольсен вместе с остальными членами экипажа корабля оказался на Ютланде, который стал его новой страной. Здесь он обзавёлся семьёй и местным акцентом, дослужился до капитана корвета, а теперь его ожидало повышение по службе — командование крейсером.
— Наша бригада отлетает через восемь с половиной часов, — сообщил капитан Ольсен. — За три часа до старта мы должны быть на борту корабля. Так что в нашем распоряжении остаётся пять с лишним часов. Наверное, леди желают осмотреть станцию?
— Неплохая идея, — сказал я. — На всё про всё у нас есть четыре часа. Потом мои… — я на секунду замялся с непривычки, — мои невесты улетают обратно. Места на челноке уже забронированы.
Поначалу мы планировали, что Элис с Линой пробудут на станции до отлёта корабля, но затем мы отказались от этой идеи, поскольку отец пытался навязать нам провожатых — а вернее, надзирателей. Если Лину он принял безоговорочно и испытывал к ней искреннюю симпатию, то в отношении Элис держался настороженно и опасался, что она, оставшись без меня на станции, может выкинуть какой-нибудь фортель.
Говоря откровенно, я отчасти разделял опасения отца. Сознательно Элис не планировала никакой диверсии, но я не мог на все сто поручиться за неё, если вдруг ей подвернётся удобный случай. Как и Яна, как и остальные лётчики, она болезненно переживала свой плен, своё отлучение от полётов, которое могло затянуться надолго…
— Тогда для начала посетим диспетчерскую на контрольной вышке, — предложил капитан Ольсен. — Оттуда вся станция видна, как на ладони. Вряд ли вы сумели хорошо рассмотреть её из челнока.
— Мы совсем ничего не рассмотрели, — ответил я. — В иллюминаторы не очень-то много увидишь.
— Вот как? — удивился он. — Вы не заходили в пилотскую кабину?
— Нет.
Удивлённое выражение на лице Ольсена уступило место пониманию. Он оказался весьма догадливым и быстро сообразил, что я не решился навязывать своё общество пилотам челнока из-за того, что мой отец — верховный правитель планеты. Надев капитанский мундир, я старался чётко разграничивать, что есть моим правом по званию и должности, а что — привилегией по происхождению.
— Вообще-то у нас, — заметил Ольсен, — старшие офицеры Звёздного Флота, даже будучи пассажирами, имеют беспрепятственный доступ в пилотские кабины самолётов и челноков и на мостики кораблей. Но ладно. Значит, начинаем экскурсию?
Мы согласились.
Осмотр Станции-Один оказался познавательным не столько в техническом, сколько в историческом плане. Эта орбитальная станция, первая из шести ныне существующих, отражала все этапы стремительного возвращения Ютланда в космическую эру. Снаружи она выглядела довольно уродливо — как, собственно, и все космические сооружения, построенные не «под ключ», по единому плану, а год за годом прираставшие новыми модулями и секциями. При их добавлении, естественно, исходили не из соображений красоты и элегантности, а заботясь о максимальной устойчивости и функциональности конструкции. В основу, в «фундамент» станции был заложен огромный авианосец времён Второй проционской войны, который более ста лет пылился в локальном пространстве Вавилона, пока отцовское правительство не выкупило его через посредников якобы на металлолом. Кстати, доставка этого старья до Ютланда заняла больше года.
Станция-Один служила базой для Звёздного Флота, тогда как четыре других обслуживали Группировку Планетарной Обороны, а шестая станция являлась орбитальной верфью. Там не только ремонтировали, но и модернизировали корабли, снимая с одних вакуумные излучатели и устанавливая их на другие в дополнение к уже имеющимся. Как я уже говорил, лишние излучатели — или более мощные, чем требуется для данного класса судов, — не увеличивают их быстроходность в спокойном вакууме, однако Ютланд, расположенный почти в самом центре обширной вакуумной аномалии, находился совершенно в иных условиях, чем остальные населённые планеты. Его флот нуждался в таких межзвёздных кораблях, которые бы свободно преодолевали полсотни световых лет аномальной области и могли выдерживать усиленный гравитацией шторм в инсайде хотя бы на расстоянии нескольких астрономических единиц от звезды, чтобы не тратить целую неделю на полёт с досветовой скоростью в окрестностях системы.
