Сады Дьявола (СИ) - Гагарин Павел Александрович

В каюте они застали Петрову в халате. Увидав Чехова, она сложила руки на груди с самым неприветливым видом.

— Привет, — сказал Пульхр. — Не помню, вы знакомы или нет. Это Чехов, командир нашей наземной группы, а это Петрова, наш каптенармус… — с лица Пульхра сошла краска. — Прошу прощения, мне нужно отлучиться…

И он проворно скрылся в туалете. Чехов внимательно оглядел каюту. Петрова стояла у двери, скрестив руки и повернувшись вполоборота, словно пропуская непрошенного гостя на выход.

— Привет, Петрова.

— Здравствуй, Чехов.

— Все-таки добилась своего?

— Не твое дело, Чехов, не твое дело.

Чехов вздохнул.

— Я, наверное, пойду.

— Пойди.

Она закрывала за Чеховым дверь, когда из туалета появился капитан.

— А где Чехов?

— Уже ушел. А ты, ваше благородие, чего-то зачастил пить.

Пульхр нахмурился и сел на диван. Вдруг он со всей дури ударил кулаком по стеклянной крышке журнального столика. Закаленное стекло дало звездообразную трещину, но выдержало. Петрова села рядом и взяла его руку с разбитыми костяшками в свои ладони.

— Завтра же болеть будет, — сказала она.

— Так мне и надо.

ГЛАВА 9

Достигнув Голконды, как и было обещано, через пять дней, «Неуловимый» завис на ее орбите.

Сунь Цзы писал в своем «Искусстве Войны»: «кто знает местность — получит полную победу». Пульхр полностью разделял его точку зрения, хотя местами недоумевал, почему китайцев, таких тонких и глубоких теоретиков войны, до недавнего времени побеждали и завоевывали все, кому не лень. Тем не менее для начала капитан велел «Джо» тщательно изучить местность вокруг шахты в радиусе ста километров, и отправил несколько разведгрупп выяснить обстановку на месте. В целях безопасности разведчики действовали только в светлое время дня и в абордажных скафандрах.

В результате всех этих мероприятний выяснилось, что воздух на планете вполне подходил для дыхания, а опасные возбудители и радиационное загрязнение отсутствовали. Тем не менее, людей на планете в данный момент или не осталось, или они ушли в глубокое подполье. По крайней мере, ночная сторона Голконды, как ее ни крути, всегда была погружена в мертвую темноту.

Шахта, ради которой они прилетели, располагалась на высушенной равнине, которая с трех сторон была окружена горами, а четвертой полого скатывалась к океану. Местный океан, кстати, был пресноводным — верный признак недавнего терраформирования планеты. Ветер гнал с океана караваны тяжелых туч, которые, как сквозь гребень, продирались через скалы, частью изливаясь на склоны, частью прорываясь дальше на запад, в густые леса по ту сторону гряды.

Вход в шахту окружал комплекс промышленных зданий; в полутора километрах от нее имелся заброшенный населенный пункт. Шахта была обитаема: по ночам из нее выбирались человекообразные существа. Судя по показаниям тепловизора, температура тел этих существ была крайне низкой, порядка двадцати девяти-тридцати градусов Цельсия — человек с такой температурой умер бы в течение нескольких часов.

У шахты оказалось богатое прошлое: в радиусе ста километров имелись следы нескольких крушений. Более того, в четырех километрах от шахты стояло небольшое космическое судно, на вид совершенно целое, но обесточенное, с открытым пассажирским шлюзом и без признаков экипажа.

В космофлотах Солнечной системы существовала негласная система названий космических кораблей. Крейсерам, понятное дело, присваивали перворанговые имена: «Королева Виктория», «Ши Хуанди», «Екатерина Великая». Одним из самых удачных примеров, с которым Пульхр имел честь столкнуться, причем буквально, был крейсер Мезальянса «Александр Пушкин». Это имя удивительно шло полукилометровому куску титана, сверкавшему стальной щетиной всех возможных калибров.

Эсминцам, фрегатам и корветам часто давали названия в виде топонимов, например, «Ванкувер», «Оклахома», «Иберия», или в виде прилагательных, указывающих на желаемое качество корабля: «Беспощадный», «Меткий», «Стойкий», «Неутомимый», «Пунктуальный», «Трезвый» и так далее.

Гражданские суда, всякие там космические баржи, буксиры и паромы обычно называли в честь спортсменов, политруков-песенников, мелких партийных падальщиков и прочей местночтимой фауны. Частные яхты преимущественно носили имена жен, любовниц и дочерей.

Пираты, как им и положено, никакой иерархии не признавали, а своим ладьям обожали давать хтонические высокопарные названия, как правило перпендикулярные реальным тактико-техническим характеристикам. Пульхр в свое время, на зачистке пояса Койпера, вдоволь нагляделся на всех этих «Псов Ада», «Сынов Анархии», «Всадников Апокалипсиса» и прочую пафосную дребедень с экипажами, как на подбор ряжеными в клепанную кожу.

«Всадники Апокалипсиса», кстати говоря, были реальным судном с командой из четырех человек и кое-как прикрученной к корпусу самодельной торпедой. Они запомнились Пульхру тем, что столкнувшись с военным кораблем, как-то сразу забыли про Апокалипсис, и не предприняв ни единой попытки сопротивления или бегства, незамедлительно выкинули белый флаг. Полевой суд такую покладистость оценил, и трех всадников приговорили к десяти годам корпоративного рабства — невиданно легкое наказание для пиратов. Четвертый и вовсе отделался сотней плетей условно: его привели на допрос первым, и он сумел заключить договор со следствием раньше коллег.

На разведку самого свежего крушения Пульхр полетел лично, прихватив с собой Бенуа, несколько наемников и шанцевый инструмент. В результате раскопок выяснилось, что упавшее судно, если верить надписи на плохо сохранившейся корме, называлось «Гарпия». «Джо», проанализировав полученную информацию, сгенерировал наиболее вероятную версию произошедшего. «Гарпия» была сбита ракетой и пыталась совершить аварийную посадку. Возможностей судна или умения пилота, а скорее всего, и того и другого, оказалось недостаточным. При посадке «Гарпия» пропахала брюхом тормозную борозду длиной двести метров, попутно разваливаясь на куски.

Крушение произошло около трех месяцев назад, никаких следов экипажа обнаружить не удалось. Черный ящик также не нашли, да его, скорее всего и не было, — вряд ли пираты стали бы возить с собой вещдоки.

На узлах двигателя сохранились серийные номера, «Джо» пробил их по своим базам и выяснил, что в своей предыдущей жизни «Гарпия» была мирным сероводородовозом, входила в гражданский флот Мезальянса и называлась «Валентина Терешкова».

Второй корабль, тот, что стоял пустой, тоже оказался — такое вот совпадение — земным судном. Бывшие владельцы улучшили оригинальную конструкцию, кое-как пристроив по бортам две хилые лазерные пушки системы Бердана, которые успели устареть уже к началу Первой Космической войны. Батарея из двух «берданок» показалась пиратам достаточным основанием, чтобы назвать получившийся гибрид «Звездой Смерти».

На рассвете следующего дня недалеко от «Звезды Смерти» приземлился грузовой шаттл «Неуловимого». Когда облако рыжей пыли, поднятое им при посадке, улеглось, на крыше шаттла открылся люк. Два разведовательных дрона радостно выпорхнули на волю и принялись кружить друг напротив друга, по спирали набирая высоту и увеличивая радиус полета. Затем из люка тяжело, как переевший дракон, выбрался боевой дрон с пулеметом наперевес. Одновременно с этим в недрах шаттла надрывно загудело, и нижняя часть кормы начала опускаться, образуя пандус. Из темноты грузового отделения выкатил, упруго покачиваясь на цельнолитых шинах, бронетранспортер.

Шаттл с тем же гудящим усилием подобрал трап-рампу обратно. Боевой дрон завис над бронетранспортером и оба неспеша направились к «Звезде». По пути на крыше бронетранспортера начал расти горб, который постепенно оформился в пулеметную башню, а из нее, в свою очередь, высунулось спаренное пулеметное жало.

Метрах в двадцати от открытого шлюза «Звезды» бронетранспортер остановился. Боевой дрон завис, покачиваясь и поводя дулом пулемета. Внутри бронетранспортера что-то лязгнуло, дверь на корме распахнулась и тяжело ударилась о борт. Из десантного отделения на песок поочередно спрыгнули четверо: трое пехотинцев, вооруженных штурмовыми винтовками, и боевой инженер с ранцем на спине и роботом-разведчиком под мышкой.